Москва в легендах

Чем больше и древнее город,
тем в нём живучее легенды,
их множество прижилось на Москве,-
и тайны с небылицами и вздором,
царёвы отравители, регенты,
чьи головы смотрели вниз со стен.
(А что народ? Сам этого хотел
и развлекался, видя их без тел).

Таятся книги в тайниках Кремля,
хранятся, верно, не одно столетье
изборники заморских мудрецов,-
бесценную историю хранят,
но сгинули куда-то в лихолетья,
а с ними вся премудрость праотцов.
(А что народ? Сам жёг Москву
и в этом уподобился врагу).

Игумнов был известный барин,
промышленник, удачливый делец,
жил с полюбовницей на Б. Якиманке,
но, уличив её в измене, и в ударе,
пришёл той полюбовнице конец:
замуровал в стене по лихоманке,

и поползли таинственные слухи,
что призрак в белом некой дамы
бродил по комнатам, будто искал кого,
и слышались ночные стуки
в глухое время, когда сон был самый
и в ужасе держали целый дом.
(А что народ? Ему что за дела,
не на него же дама была зла).

Игумнов этот снова отличился:
он выложил у комнаты полы
империалами с портретами царя,
и ; mon grand ;tonnement получился,
сорвал веселье и прервал балы,-
за это пострадал, увы, не зря.

Кузнецкий мост - удел банкиров,
то их извозчик грабит и убьёт,
а после призраки развозит в экипаже,
гадают жители всем миром,
кого ещё тот экипаж найдёт
и переедет, скажем, в эпатаже,

то дамочка, узнав о смерти друга
у прощелыг из новостных газет,
под экипажем кончит жизнь младую,
а после призрак, негодуя,
с чулком приходит по грозе 
душить торговцев за беду такую.
(А что народ? Чулки он уберёт,
а уж газет не покупает с год).

Дом на Болотном острове стоит
для гениев писательской элиты
здесь под стихи играла лира
когда-то. Ныне дом тем мстит,
кто не были расстрелами убиты,
наслав им призраков в квартиры.
(А что народ? Дом обойдёт,
откроет рот - да и уйдёт).

Суицидальный Крымский мост,
с него снимали несть народу,
а сколько не снимали - тайна вод,
когда исход проблемы прост,
то светит прекращенье роду,
вниз головой заканчивают род.
(А что народ? Да ничего народ.
Собрался и с моста плюёт).

В Москве прижился сонм легенд:
перечислять, чернил не хватит;
а горожанам коренным, из тех,
кто не зачислен в штат богем,
навряд ли за рассказы платят,
да, что заплатят, просто смех.
(А что народ? Он ест свой суп,
когда же остренького принесут?).

Москва несёт историю свою: 
в ней каждый камень много значит,
чей бил его сапог иль лапоть;
я ей пою, как птица Гамаюн,
ту правду, что народ переиначит,-
ведь он мастак на мозги капать.
04.06.2018 г.