чтоб с тоскою услышать

моя милая девочка Дори,
то ли ветер шумит над безлюдным черничным полем,
то ли ты забываешь меня.
но в твоих травянистых глазах я отныне не вижу того огня,
что светил на весь крохотный наш городок.
меня ранним ноябрьским утром отправят служить на восток,
только ты того не узнаешь.
ты давно не девчонка и шрамы скрываешь
рукавами изодранного пальто.
и, по-прежнему,
каждый встреченный на твоём пути командор,
раз поймав мимолётный взгляд,
на секунду в тебя влюбляется.
 
только сила моей любви к тебе не меняется
ни от штормов глухих,
ни от снежных буранов третью неделю подряд.
я б писал тебе письма,
но не знаю,
куда их теперь отправлять.

ты такая бл**ь,
моя милая девочка Дори!

хорошо притворяться верным,
когда вас разделяет море,
и никто не узнает правды.
хорошо давать мнимые клятвы,
чтобы ими терзать других.
 
мы с тобой ведь не встретимся завтра,
не увидимся спустя тысячу световых.
потому-то ты можешь бросаться в объятья чужих,
ожидать их с дороги,
готовить суп,
обращаться в слух, чтоб с тоскою услышать,
как при смерти они не тебя зовут.
 
и когда дождь стучит по старой брезентовой крыше,
тебе всё тяжелей оставаться тут:
среди пары обугленных книжек о том,
как хранить уют
в своём доме.


моя милая девочка Дори,
объясни, почему за железными прутьями и на просторе,
ты до боли в груди скучаешь по каждому,
кроме..

каждому,
кроме
меня?