Многие хотят её в любовницы

       (предыдущая глава из романа «Миледи и все, все, все»
             «Любовь, интриги и война»
                http://www.stihi.ru/2018/05/31/8579)
              *          *          *
...Шарль ухом уловил волну прилива.
Жить весело в порту, но не в любом.
Зайдя в подбрюшье, а не в стену лбом,
герой на Ла-Рошель чихнул брезгливо,
когда влез в ситуацию без мыла,
а дальше – ставить мог вопрос ребром.
Порт явно удалён от центра мира,
однако первоклассно укреплён.
По городу и дня ещё проныра
не ездил, представляя лес препон,
но улицей центральной и унылой
успел полюбоваться как шпион:
врагам тоска-печаль – со всех сторон.

Враждебный город выставил угрозы.
Не внове пусть аресты и допросы,
но если в пекло вражье ты залез,
шанс    избежать    их нужен позарез.

Ни спрятаться, ни выкрикнуть «по коням»!
Любовь и в пику ей служебный долг
лишили Шарля начисто покоя.
Но есть ли выбор?! Это ведь не торг.

В карете Шарль уставился в окошко
и хмурился, покусывая ус:
«Взять инициативу... иль оплошка
аукнется. И с чем я ворочусь»?!

– Мир вертится, как надо. Впрочем, утро
     разложит всё по по'лкам, муженёк,  –
играющая роль жены чему-то
ехидно улыбалась. – Мил денёк!

     Тут всё решает каждая минута!
Гасконец хмыкнул:   – Я не устерёг.
     Мой уровень не выше баламута.
      Волков полно. Но я-то не тело'к!..

Карете преградил дорогу всадник –
ему навстречу выехал сержант.
Мозг д'Артаньяна, этакий рассадник
тревожных мыслей, выбрал вариант

заведомого    сговора    ночного.
Хотя и не услышал Шарль ни слова,
Он бдительным решил быть до утра –
от всех еретиков не    жди    добра.

– Заведомо я чувствую опасность,
  и к ней есть сыска местного причастность.
  Уснуть бы, но    беду    бы не проспать!
  Ты дразнишь коменданта. Я раз пять

  готов был разобраться с де Бриенном.
– Не    жду    я, что ты станешь сам примерным
  помощником  мне, ревности назло.
  Ну, так хоть не мешай! Нам повезло,

  учти, сегодня с первой же минуты,
  как де Бриенн начал вести допрос
  и быстро превратился из зануды
  в обычного влюблённого.  Есть спрос

  на красоту мою у местной власти –
  преступно было б этим пренебречь.
– Ага, от нетерпенья    извелась    ты!
   Так и мечтаешь с ним в постель возлечь!..

Не загружая больше пищеводы
и сходу начиная видеть сны,
«супруги» изнывали от зевоты –
им отдых нужен от дневной возни.

Положен был, видать, традиционно
 гостиничному номеру сюрприз.
Они б не удивились, объявись
в их комнате козацкие знамёна.

Они б дверях застыли, не присев,
встреть тут их обнажённые нимфетки.
Но в номере их ждал всего лишь шеф
не спящей ларошельской контрразведки.

Начальник контрразведки сделал жест,
как будто Шарля стать призвал смиренным.
– Мадам, я наложу на вас арест
  за шашни с генералом де Бриенном.
 
  Его вы попытались соблазнить
  в условиях смертельных испытаний!
– А вы в вину посмели мне вменить
  то, что интимной и священной тайной

  являлось для двоих!    Несносна    прыть
  сверхбдительных блюстителей порядка!
  Но знаю я, что может примирить
  нас с вами. Поделюсь я вами кратко,

  как только удалится мой супруг.
  Его взять очень трудно на испуг.
  Он – яростный борец за справедливость.
   Хосе, спустись в харчевню, сделай милость!

«Муж» проворчал: – Давай без крайних мер.
– Я разберусь лишь с недоразуменьем.
Блюститель местных нравов онемел,
на всё взирая с крайним изумленьем.

С большою неохотою «Хосе»
ушёл, чтоб отыграться на ступенях.
Впадая в ревность, впрочем, как и все
мужья, он меньшей частью отупелых

мозгов своих дал женщине «добро»
на правомерность всех её уловок.
Но шпага колотилась о бедро,
напомнив, что он – волк, а не телёнок…

Пусть был обескуражен де Барас,
красавица нисколько не терялась.
Она с кошачьей грацией прошлась
и молвила: «Наслушались вы кляуз,

а нужно   самомУ   всё познавать! –
она вцепилась в гостя без стесненья
и резко повалила на кровать. –
Пора вам осознать своё везенье»!

Он даже не успел сознаться в том,
что сам припёрся, исходя из страсти,
а Клер уже прижалась животом
и грудью. Импульс похоти всё застил,

в намерениях гостя – слиться с Клер.
Конечно, не с  тигрицей  тут вольер,
однако же и  он  не укротитель.
Но выйдет из него лихой сожитель.

…В мозги гасконцу влез такой разброд,
что снизился до плинтуса в нём тонус.
Крутышка Клер – греха и страсти помесь –
не много ль на себя всего берёт?!

Плевал герой с досады на порожки.
Что делать? Чем заняться вообще?
Он раньше б не  простил  таких вещей:
«жена» ему вот-вот наставит рожки.

В харчевне, затерявшись в шантрапе,
Шарль пил, да так, что выпасть мог в осадок.
Какой хандры наложит отпечаток
на Шарля одиночество в толпе?

…Мычанье сладострастное в тон бель,
в тон Клер гость издавал, презрев остаток
благоразумья – плод запретный сладок.
Кобель и в контрразведке есть кобель.

…Быть перестала путеводной нить,
которой доверял Шарль в лабиринтах
суровой жизни.  Смыслом наводнить
своё вращенье на чужих орбитах,

в испанцах раствориться или в бриттах –
совсем не то, что делать он привык.
Не потеряться в чужеродных ритмах,
не скиснуть от нелепых закавык –

к чему такая выпала задача?!
Заделаться что ль мачо? Но за мачо
ему от Афродиты попадёт.
Ему всё под запретом, не иначе,

а ей цвет местной власти – оба  мёд.
Ей для интриг своей не жалко плоти,
а он, коль даже словом будет против,
то сразу сам – глупец и обормот!

Хороших вин, а также их подделок
почти уж не заказывал народ.
Харчевня в этот час была без девок.
Сосал лишь пиво всякий бедный сброд.

Тут если и стоял шум, то от хруста
сухариков солёных на зубах –
не худшее из местных редких благ.
Народу было за полночь негусто.

Сержант из контрразведки и эскорт,
расположившись поодаль, вприглядку
с «испанцем», пили пиво, слабый сорт.
Сержант съел только лягушачью лапку,

а пива тоже выпил не бассейн,
когда к нему уверенно подсел
хмельной «Хосе», точнее, поднадзорный.
– Совсем ты    отощал    тут, волк позорный!

  Хозяин, дай нам конской колбасы,
   ну и    винца    голландского неси! –
легко гасконцу было со всем светом
с испанским разговаривать акцентом.

Сержант «испанца» сразу возлюбил,
когда вино блаженно пригубил.
Напитков благородных на халяву
не пил давно, а тут – на всю ораву!
 
– Сегодня попируем мы на славу!
  Я даже мог поставить бы рекорд.
  Вот благодать-то! Не второй ли фронт
  голландцы тут открыли.  Я – Клемонт.

   Давай ещё налей нам за знакомство…
Гасконец, преисполнен вероломства,
сержанту подливал и подливал,
но под закуску, чтоб не наповал:

– Клемонт, ты видел нашу с де Бриенном
  красавицу  жену  мою? Она
  нас с де Бриенном любит и к изменам
  несклонна. А Барас твой ни хрена

  об этом знать как будто бы не хочет
  и топчет нашу курочку, как кочет.
  Ну, я-то, ладно – малый фигурант…
  Но если вдруг узнает комендант,

  что ты не смотришь за его зазнобой,
  боюсь, что поквитается с тобой
  он поутру с суровостью особой!
  Давай-ка закругляйся ты с едой

  и поспешай с доносом на Бараса,
  а я останусь тут – смотреть вполглаза,
  за шефом тут твоим, чтоб не удрал,
   пока его не схватит генерал.

Сержант на посошок допил бутылку:
– Я    понял,    разлюбезный дон Хосе.
Барас не смеет превращать в подстилку
зазнобу генерала, знают все!
          .       .       .
...Слились в экстазе! Дело молодое
и в комнате по-прежнему их двое.
Никто им не посмел чинить помех.
В постели им сопутствовал успех.

– Как будто поблаженствовал в Эдеме! –
довольный де Барас с    постели    слез. –
  Теперь-то окончательно я в теме.
– Понятно  вам теперь, зачем я здесь?

– Да, цель поездки прозвучала внятно.
  И  времяпровождение  занятно.
  Добро, что мудр супруг ваш, вам под стать.
   А то пришлось бы нейтрализовать...

...Сержант умчался в ночь, но двух подручных
оставил он в компании «Хосе».
Пьянея, это трио неразлучных
резвилось, но лишь Шарль не окосел:

– Вы очень, господа, мне симпатичны.
   Хотел бы посмотреть я заодно,
   насколько злы, умелы и пластичны
   вы оба в фехтовании…
                Пятно
от красного вина на белоснежной
рубашке провокатора  легко,
при тяге драться с кровью неизбежной,
пьянчужек возбудило. Далеко

идти им не пришлось и прямо в зале
на пару контрразведчики кромсали,
вернее же пытались подловить
«испанца» на приём – хмельная прыть,

мешая им, совсем не помогала.
А темп неуязвимого «нахала»
сводил на нет удвоенный их пыл.
Шарль никого в крови не утопил –

свою игру держал он под контролем.
Но шпагам ларошельцев сносу нет.
Что молодцам чужак!  Да сам  король им
и не указ, и не… авторитет!

Заморский мэтр по части фехтованья
грозой для собутыльников своих
стал сразу: несмотря на их старанья,
не уступал обоим ни на миг.

Пьянчуги фехтовали в стиле ретро,
а Шарль молниеносен был и нов,
но только лишь подъехала карета,
как он вдруг сделал вид, что нездоров,

устал и вот-вот сдастся им на милость.
Когда через минуту в дверь вошли,
с ним именно такое и случилось.
Интригу не понявшие ослы

приставили «испанцу» шпаги к горлу.
В глазах Бриенна раненный супруг,
пришедший к унижению и горю,
к стене припёртый силой, был не вдруг

обезоружен пьяной солдатнёю.
– Меня загнали в угол вы одною
  лишь грубой силой! В гуще срама я,
  но Клер – моя и только лишь моя! –

пьянчужкам крикнул сильный, ловкий, ражий
партнёр по состязанию Хосе
и этим их весьма обескуражил.
– Я вовремя! Иначе б плохо сей

   кошмар для вас закончился, – со вздохом
заметил де Бриенн. – Таким пройдохам,
   как де Барас, плевать ведь на мораль.
   Видать, он руки    снова    замарал.

– Смотрите, де Бриенн, как в Ла-Рошели
  встречает кое-кто её друзей!
  Мужчинам приставляют    шпаги    к шее,
  а женщин принуждают…
                – Клер! Что с ней?!
  Что этот негодяй с ней вытворяет?!
  Как, дон Хосе, достал вас этот свин?
– Едва вступив в переговоры с ним,
  я проиграл вчистую первый раут.

– Бедняжку  домогался  де Барас.
  О, как же я, мой друг, вас понимаю!
  Мог, что    угодно    сделать он за раз.
  Но я его на ней сейчас поймаю!

  Пьянь, шпаги в ножны и к  сержанту  марш!
  Сержант Клемонт, вы как  глашатай наш
  идите объявите де Барасу…
  нет… лучше    напишу    я эту фразу.

   Он и кобель единого родства.
– Что, де Бриенн, хотите вы  писать мне? –
спускался к ним сияющий и статный
Барас – венец мужского торжества.

В сравненье с ним, Бриенн был полусонным,
но в гнев пришёл такой, что ай-яй-яй:
– Вот на ловца и  зверь  бежит! За  всё нам
   ответите сейчас вы, негодяй!

– За что за всё? – Барас пожал плечами,
как будто не его тут обличали.
…К закрытой двери Шарль привёл их вскачь:
не слышен ли оттуда женский плач?

В разборки предстояло лезть супругам,
но первым в помещенье неспроста
ворвался де Бриенн, прошёлся кругом
по комнате, но та была пуста!

У коменданта морда стала злая,
хотя куда уж больше – сатана!
– Где дама, негодяй?!             – Я знать не знаю,
  о ком тут говорят и где она, –

ответил де Барас невозмутимо.
– Куда ж ей деться, – рявкнул генерал, –
   из комнаты, она ведь не ундина,
   чтоб из окошка выпрыгнуть в канал?!

   Вы сами только что ведь шли отсюда?
– Гостиничный хозяин – мой агент.
   У нас свои с ним тёрки-пересуды
   и я шёл от него – вот и конверт,

    в который он заклеил донесенье.
Глаза Бараса были столь честны,
что люди были просто сражены:
что это было – ложью во спасенье
иль правдой?
                – На донос там иль эссе
   мне наплевать! – шёл де Бриенн на ссору. –
   Мне самому доносит дон Хосе,
   что из-за вас подвергся он позору.

   По долгу вашей службы, де Барас,
   вам и искать бы леди Клер немедля,
   но должен отстранить от дела вас,
   ввиду того, что ваше зло приметно.

   Не думаю, что ко'фею-глиссе
   испить, не знамо где, она засела,
   но всё-таки надеюсь, дон Хосе,
   что леди не иголка в стоге сена.

   Сама найдётся. Ну а мы пока
   отъедем с де Барасом до рассвета.
   Советую задать вам храпака.
   Проснётесь утром, а проблем уж нету.

   А с де Барасом разберусь я сам.
   Подход к нему, как слева, так и справа,
   найду – он всё изложит по часам.
   Найдётся    на обидчика управа!..

         (продолжение в http://www.stihi.ru/2018/06/07/7513)