Ворчун

Ворчал сердитый пылесос
Заглатывая крошки,
«Опять дом мусором зарос
И шерстью после кошки.
Опять мне до ночи жужжать,
Есть пыль и лазить под кровать.
Опять печенье кто-то ел
И нет мне отдыха от дел».

Жужжал, бубнил, рычал, ворчал
И вдруг нежданно замолчал.
Сломался бедный пылесос
И не суёт под шкаф свой нос.
А веник, строгий старичок,
Сказал ему, подняв бочок,
«Тебе ли, сильному, ворчать,
Тебе ль не лазить под кровать.
Пока ты молод и горяч,
Себя от трудностей не прячь.
Настанет день, придёт тот час,
Подкараулит старость нас.
И будешь охать и стонать,
И жизнь былую вспоминать.
И я был молод и горяч,
И я за пылью гнался вскачь,
И я работать не хотел,
И уставал от разных дел.
Пришла пора, тебя купили,
А обо мне совсем забыли.
Стою в углу день изо дня,
И нет работы для меня
Теперь здесь сохнуть одному,
Совсем не нужным никому.
Я понял в жизни угловой
Пока ты нужен, ты – живой!
Пока ты нужен, нужно жить,
И пользу людям приносить.
С какой бы радостью опять
Залез под кресло и кровать.
Подмёл бы всё до крошки
И шёрстку после кошки».

И тут случилось чудо вмиг.
Хозяйке нужен стал старик.
Поломку в угол убрала,
А веник за руку взяла.
Вздыхал и плакал пылесос
И ждал, когда починят нос.
Он с нетерпеньем наблюдал,
Как веник по полу скакал.
Ох, как бы он сейчас опять
Помчался по дорожке,
Жужжать и весело визжать,
Заглатывая крошки.
Ведь очень плохо одному
Прожить не нужным никому.