Этери. Глава 1

Красиво северное лето, но слишком уж коротко! Слишком уж оно своенравно и непредсказуемо… Лишь в июне зацветает сирень, а клубника если и поспевает к завершению июля, то исключительно при надлежащим за нею уходе. А вот яблоки и того лишены, вот почему яблони здесь редкость, экзотика, да и то самых ранних сортов. Хотя здесь многое может считаться чем-то таким из ряда вон в сравнении, к примеру, даже со средней полосой России, а уж с югом и тем паче!

Летом ночи на Беломорье белые, а дни длятся столько, что им даже не хватает суток. Но погода порою меняется в считанные мгновения: вот только что светило солнце, и, кажется, ничто не предвещало перемен, и вдруг налетела гроза - из ничего, из ниоткуда! А ещё бывает и так: неожиданно и очень быстро надвинется на сушу с моря непроницаемый морок – холоднющий туман такой густоты, что скрывает солнышко, и сразу же вокруг тебя в радиусе в полтора метра зги не видать. Северяне это явление моряной называют, морянкой, родной сестрой Снежной королевы. Ух, и злющее у неё дыхание… Она способна притащить с собою настолько рьяный холод, что и посреди лета деревья, которых коснулось её дыхание, сбрасывать листья начинают, как поздней осенью. Но бывает и так, что здесь случается чуть ли не тропическая жара градусов в тридцать, а то и более, редко, правда… Но в такие счастливые дни находятся смельчаки, которые рискуют даже искупаться в холодном Белом море. Ах, какая в нём вода: чистая-чистая, прозрачная-прозрачная! Одна беда – по прибрежным камням ступать нужно с величайшей осторожностью, поскольку они сплошь покрыты водорослями и колониями мидий. Да, красиво северное лето, несмотря на свою непредсказуемость и ещё на то, что именно в этот период времени ветры дуют преимущественно с моря, из-за чего обычно даже в июле средняя температура воздуха не превышает +14 градусов…

А вот сейчас был уже конец августа… Осень… Несколько предшествующих отъезду Эжени-Этери в Грузию к отцу не переставая шёл дождь, вынуждающий большую часть времени находиться в помещении к нескрываемому раздражению Егора. Но что для «небесной канцелярии» неудовольствие какого-то отдельно взятого человека или даже нескольких? Она и слышит-то сей ропот в лучшем случае как незначительный всплеск энергии, недостойной пристального внимания… Ночами всё чаще перепархивал первый, пока ещё робкий, снежок, да и в дневное время суток выйти на улицу без куртки было уже невозможно. Свет обречённо сдавал свои права тьме, накинув уже на себя одежды не проходящих сумерек…

Вахтанг ликовал – цель, ради которой он забрался в такую глушь, приехал в этот богом забытый край, достигнута: дочь удалось уговорить! Документы готовы и назначен день отъезда. Но ликовал он втайне, боясь ненароком спугнуть, разрушить возникшее у неё пока ещё весьма хрупкое доверие к нему, понимая безусловно и безошибочно отмечая в её характере собственные взрывные порывы, да и рассудительность эта… Раннее взросление – что, как не доказательство присутствия горячего южного темперамента, вполне себе обычного для Грузии, но никак не для холодного, сдержанного в проявлениях эмоций севера России? Он же хорошо помнил,  какой была её матушка. Милая, нежная, но в ней не было и десятой доли того огня, что уже пылал в ещё такой юной груди дочери. Ох, как же правильно он настоял тогда на втором имени для неё, для себя, конечно, считая его первым! Этери… Особенная… Именно – особенная! Пройдёт всего пара лет и она поймёт это. Поймёт сама или с чьей-то подсказки – не важно! Важно то, что ему удалось уговорить её, не прибегая даже к помощи записки, вложенной в конверт с вызовом от Ольги. Наивная… Конечно же он сумел перевести её текст на русский: «Lui lasser une chance!» - и подпись: maman. Дай ему шанс! Оля, Оля… Спасибо тебе, конечно, огромное и за письмо, и за то, что предвидела сопротивление дочери, и за доверие, но… Как же ты смогла бросить нашу девочку на произвол судьбы? Как? И где ты сейчас? Где, Оля? Почему мне повсюду мерещится твоя тень и слышится голос? Но, не потому ли ты так скоропалительно исчезла, что нисколечко не сомневалась в том, что я откликнусь, брошу всё и приеду? Не потому ли ты не звала прежде, что не хотела разрушать мою семью там, в Грузии? Оля, Оля… Единственная любовь, чистый родник воспоминаний…

А Женьке, понятное дело, было невдомёк какие терзания разрывают душу отца на куски. У неё от собственных проблем кружилась голова. И пусть она ещё не совсем осознавала то, что согласившись, приняв приглашение на посещение Грузии, она тем самым как бы закрывала дверь в свой привычный мир, где всё было так понятно и знакомо. Налетевшая волна перемен уже подхватила и потащила её, увлекая всё дальше и дальше по серпантину новых впечатлений и предвкушений, позволив взять с собою только наполненный непролившимися слезами прощальный взгляд Егора, и совсем взрослый его поцелуй там, на вокзале, перед отправлением поезда. Поцелуй, от которого по временам начинали гореть губы…

- Ты будешь мне писать?

- Конечно! А ты?

- Да! Ты не забудешь меня там?

- Ну, что ты? Конечно, нет! А ты меня здесь?

- Глупенькая… В тебе вся моя жизнь! Может, передумаешь?

- Егор… Зачем ты опять… Год пролетит очень быстро, соскучиться не успеешь!

- Я уже скучаю…

- Скажешь тоже…

- Я люблю тебя – помни это!

- Знаю… Я тоже! Не грусти, Егор, всё будет хорошо!