Моим читателям

О САМОИРОНИИ

Всем, безусловно, интересно, что думают люди об их трудах, особенно пишущей братии. Ведь слово всегда исходит из недр души, и та испытывает к нему почти что материнское чувство.

Однако здесь совершенно необходимы здоровое чувство юмора и ирония в отношении к самому себе. Иначе не избежишь огорчений.

Я не считаю себя поэтом, ни даже литератором.
Но священническое призвание многогранно, будучи преимущественно словесным служением.

Просматривая разнообразные комментарии на свои прозаические заметки и поэтические зарисовки, я, по пастырской занятости, часто не успеваю на них откликнуться.

Прошу за это прощения, дорогие мои читатели...
И конечно благодарю Вас за то, что не ленитесь вступать в общение со скромным автором.

В наши дни каждый занят свои’м делом и редко испытывает желание выбираться из скорлупы наружу, а тем паче, делиться с окружающими сердечными думами.

Однако всяк смотрит на мир из глубины собственной души.

Одному видится в моих текстах лишь театральная патетика и выспренный пафос, другой чувствует в них боль за Отечество...

Во всяком случае признателен за неравнодушие - а оно нынче стоит дорогого.

Мне кажется, что автор должен относиться к себе легко, ему не подобает носиться с порождениями своего пера как «с писаной торбой».

Со стороны всегда лучше заметны недостатки и изъяны наших ночных трудов, и потому всякое слово критики я принимал и принимаю с искренней благодарностью.

            ••••••••••••••••
      

       МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

Чего добились вы своим вниманьем
К моим потугам размышлять в стихах?
Едва глаза открою утром
ранним,
Умывшись и одевшись впопыхах,

Как тотчас, сев за стол, тянусь к бумаге.
Схватив зубами бедное перо,
Я в муках, через ямы и овраги,
Влеку свой слог и рифму заодно

На Божий свет... Ко времени обеда
В изнеможенье брошусь на тахту.
Отправив все свои потуги в Лету,
В отчаянье, как мумия, замру.

На пол досчатый ветерком смахнуло
Исписанный каракулями лист.
Меня обед лишь с мыслью примирит,
Что и сегодня русская культура

Лишилась вновь бессмертного творенья...
История всё та же, что вчера.
Прибавится ли автору смиренья?
Увы, я не ручаюсь за себя.