Каракемер. 1978

Горы в морщинах ущелий
прячут весенние слёзы.
Прыгаю как на качелях
на лохмаче Каракозе,

высокомерно двугорбом -
мягко жуёт сладкий клевер
айыр туйе с тяжкой торбой.
Слушаю глядя на север

вздохи деревьев в шеренге
тонущей за поворотом,
поднятой как бом-брам-стеньги
Каракемeра. „Охота!

Ал, жігіттер!“ Лошадь лихо
дед погоняет на берег
неторопливой и тихой
Чу, в чьи глаза словно в Терек

солнце глядится. Вдруг утка
с кряканьем в небо уходит -
лай до потери рассудка -
стая вверху хороводит -

пять следопытов и двадцать
выстрелов. Пёс прибегает
раз лишь. Легко догадаться,
кто попал в цель. Фронтовая

школа покрепче у дяди
Мухаметжана. В двух войнах
выстоял всех и вся ради.
Люд словно цвет зверобойный

вечен. „Гляди-ка - за речкой
город Токмак, кок-сагыза
грядки, на склонах - овечки
и Алатау. Киргизы

здесь на рассвете напали
хана Кене и султанов -
способ конечно шакалий
но эффективный. Обманут

был наш правитель и съеден
головорезами. Помнят
всё аксакалы. Соседи
могут быть вероломны…“

Дядя закончил преданье,
поднял трофей жёлтоклювый.
Ёлочный шар мирозданья
лопнул у губ стеклодува.