Evening Polo

Мы поскачем во мраке к дубам, по бескрайним холодным холмам
Вдоль березовых рощ, отбежавших во тьме,
                мимо треугольных домов,
Вдоль оврагов пустых, по замерзшей траве, по песчаному
                дну, мельничных прудов
Освещенные  луной . Обнимая друг друга  в теплых снах                Там на стоге  совместно, возлежим на облачном склоне.
Ветер повсюду поет.
В каждой дубовой кроне
Ветер о любви  шепчет.'
' вместе летим, я слышу.
Листва шуршит на ветру.
Что ты сказала выше и выше твой глас воздает,
ритмитчней, глубже , потише, скорей .'

'В кронах, сказал я, в кронах
Наши птицы звучат.
Слетают с небесных тронов
сотней звезд всполохи зайчат .'
'Скачем на вороном:
ветер смеется во тьму.
Что ты сказала о коронах,
слов твоих не пойму.'

'Прячу свои усилья
 в темноте ночной.
Все, что  сделал: крылья
Птице прекрасной одной.'
'Ветер мешает мне, ветер.
Уйми его, Боже, уйми.
Что же он делал на свете,
если он был с людьми.'

'Листьев задумчивый лепет,
а мы лежим не дыша.
Видишь облако в небе,
это теперь наша душа.'
'Теперь я тебя обнимаю:
ушел, улетел оргазм в ночь.
Теперь мы лежим, обнимая
корни дубовых рощ.'
Гулкий топот любви по застывшим холмам -
                это не с чем сравнить.
Это мы там, внизу, вдоль оврагов  вьем  нить,
Там куда-то во тьму от дороги твоей обегает ручей,
Где на склоне шуршит  быстрая тень, по спине огней.

Скачем же вновь по замерзшей траве,
                растворяясь впотьмах,
Возникая вдали, освещенные луной, на бескрайних холмах,
Мимо черных кустов, вдоль оврагов пустых,
                воздух бьет по лицу,
Говоря сам с собой, растворяется в черном лесу.
Вдоль оврагов пустых, мимо черных кустов не отыщется след,
Но мы вместе смелы и вокруг нас вьётся свет,
Нас никто никогда не сумеет догнать,
Кто там скачет в холмах, я хочу это знать,
                я хочу это знать.

Кто там скачет, кто мчится над хладною мглой, говори,мы с тобой
И лицом озорным повернувшись к лесному царю -
Обращаюсь к тебе о царица холмов.
И еловая готика русских равнин поглощает ответ,
Из распахнутых окон бьет ламбруско амре,
                разливается свет,
Кто-то скачет в холмах, освещенный луной,
                возле самых небес
По застывшей траве мимо черных кустов. приближается лес.

Между низких ветвей лошадиный сверкнет изумруд,
Кто стоит на коленях в темноте у бобровых запруд,
Кто глядит на тебя, отраженного в черной воде,
Тот вернулся к тебе, кто скакал по холмам в темноте,
Нет, не думай, что жизнь -- это замкнутый круг небылиц,
Ибо сотни холмов -- поразительный круп жеребцов
На которых в ночи, но при свете луны, мимо сонных округ,
Засыпая, во сне, мы стремительно мчимся обнявшись на юг.

Обращаясь к природе -- это всадники мчатся во тьму,
Создавая новый мир по подобию своему
От бобровых запруд, от холодных костров пустырей
До громоздких плотин, до безгласной толпы фонарей.
Все равно -- возвращенье, все равно, даже в ритме где Салладин
Есть какой-то разбег, есть какой-то прекрасный возврат.
Даже если творец на иконах своих не живет и не спит,
Появляется вдруг сквозь новый собор стук,- наших копыт.

Ты мой лес и вода, и ладони мои на твоем жгут бедре,
Мы летим в темноте, на песке, в леденящей воде,
Приникаю в тебя, и душа зашептала весной,
Лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна...