Утро в сосновом бору

Заяц Микки не очень-то любит красоты белесой поры
Да и белый костюм променял бы на серый практичный сюртук.
В нём намного сподручнее в лес выходить из норы,
Огибать по кривой вдоль опушки заснеженный луг.

Он на лапах с утра, как двуногий планктон на ногах.
А задача на день накормить девятнадцать зайчат.
Микки очень ответственен: есть еда в девятнадцати ртах.
Без добычи ни разу ещё не вернулся назад.


Волк Семён по утрам недоволен, лохмат и ворчлив.
В эту зиму особенно холодно - сводит скулу:
Хвост похож на сосульку, и ветра порыв
Поднимает февральскую вьюгу в сосновом бору.

Волк Семён незлобив и вообще пацифист,
Только голод не тётка, стоит в феврале
На пороге, как в сорок втором под Рязанью фашист.
Значит по ветру нос и вперёд по знакомой тропе.

Микки ловкий и быстрый и даже почти юниор.
Обдирает еловые ветви и с пихты снимает кору.
Он по снегу петляет и замысловатый узор
Остаётся, не приводящий к зайчатам в нору.

Микки очень устал, и лежит его путь до норы.
Носом шмыгнув, чихнул: вот, простуду уже подхватил.
Нюх ослаб, но не нужен для поиска вкусной коры.
Только бег по снегам отнимает немеряно сил.

С неба падает снег, спит неясыть на ветке сосны,
Мыши роют в сугробах окопы и тихо скребут.
У медвежьей берлоги табличка: "я сплю, не будить до весны".
Важный тетерев смотрит, как белки орехи грызут.
 
Отпечатки в сугробах метелью почти замело.
Микки помнит маршрут, как капустных листов аромат.
Из-за ели выходит навстречу угрюмый Семён,
Исподлоба бросает на Микки прищуренный взгляд.

По бокам - бурелом, за спиной можжевеловый куст,
Впереди - жёлтых глаз немигающий блеск.
Микки тронул живот, как бы там примеряя укус
И глазами измерил вокруг пролегающий лес.

Микки бросил на землю кору, Микки знает, что это конец.
Не дождутся сегодня отца девятнадцать зайчат.
Волк Семён незлобив, но он тоже отец
И поклялся, что выживут трое прекрасных волчат.