Без названия

Под блеклой скорлупой простуженного дня
Несмело вызревал желток больного солнца,
Высокий суд признал юродивым меня,
Добавив на колпак позвонче колокольцы.

Хвала суду: я-шут, я- арлекин, я сме...
рть со смехом пополам соединяю в слове,
И в неспокойных снах, в плену ночных химер
Теряется строка и возникает снова.

Глубокая вода- большому кораблю,
Вельможам- ордена, князьям- дворцы и злато,
А тем, кто небесам на самом деле люб-
Больничный коридор и белая палата.

Безмолвный музы стон над стынущей Сенной,
И ловких палачей родные, в общем, лица:
Усвоенный урок, простой и вечный, но
Бегу по граблям вновь пить воду из копытца.

Пожухла синева ночей в дымах костров,
А эра светлых дней- что заплутавший Герман,
Спроси хоть тыщу раз меня- я не готов
Ни в Риме быть вторым, ни в Галлии быть первым.

Уже назначен день кончины декабря,
Но мне ли привыкать к утратам и потерям.
Налить чернил в бокал, как мантру повторять:
Прошу, боюсь и верю.
Прошу, боюсь и верю.