Что и так было ясно

Когда славяне разделились,
каждый из них стал ошибаться
речи свои толкая,
многие слова стали неверны
в том значении или в ином,
но и это стало нормой,
нормой в высшем
из своих значений,
когда-то кто-то плюет себе в рот,
и называет остатки послевкусия
новым языком,
следом за ним повторяют толпы.

Так же отслеживается эволюция
в границах социума,
который, подобно
колониальным многоклеточным,
разрастается в народ,
готовый,  кстати,
убивать и унижать другие,
так он себя идентифицирует,
так рассуждает
о своем происхождении.

Так же рождается патриотизм,
так же естественно,
как процессы предшествующие.

Так возникает истина,
вымышленная,
но вполне нормальная.

И вот,  докуривая последнюю
на текущие десять-пятнадцать минут,
я думаю,
норма - не есть хорошо априори,
как многие полагают,
и думаю, вот,
не есть она и плохо,
не есть и однозначно
плохих поступков-ли-происшествий,
как нет однозначно хороших.

И вот,  подкуривая следующую,
смотрю я на сборище,  о том рассуждающих - 
голоса их громкие,
вид то опрятен,  то нет,
возможно,  воняют,
скорее всего.

По последней,
и будет новый народ,
новая религия,
истины новые,
норма станет пониже обычного,
и пока прячусь в судьбах чужих,
к бою готовясь каждое утро,
открою глаза в тени -
и сотни светящихся на меня уставятся.

Время применить навыки,
время погибнуть за идею.

Время случится тому,
что и так было ясно.

И станет темно,
сгущаются сумерки
человечества.