Отцовство

Родители ничего не говорили мне о том,
что когда сын вырастает,
то его взросление уносит с собой
того тебя,
который мог играть в его игры,
читать его книжки,
радоваться его забавам.

Второе взросление,
второе расставание,
второе убийство
того,
забытого и покинутого тебя,
что остался ждать
где-то на пыльной дороге детства,
в предвкушении радости,
которой уже никогда не суждено сбыться,
в ожидании праздника,
которого никто из тех,
что был с тобой там,
больше не ждёт.

Материнство,
если и не обернётся стоянием у креста,
то тогда только вернее станет
глухим молчанием у окна вагона,
уходящего туда,
куда ты больше не хочешь,
или того, другого,
на подножку которого уже невозможно встать.

Отцовство — и слишком деятельно,
и, вместе с тем, слишком идеально-абстрактно,
чтобы вместить в себя всю силу плача,
вполне соизмеримого с материнством.

Поэтому отец, оплакивающий детство
выросшего сына,
тем самым — как будто немного мать.

Отец уже при жизни станет похож
на каноничный, далёкий образ,
к которому губы молчаливого взрослого сына
тщетно тянутся через стекло.