К. С. Льюис. Лев, Колдунья и платяной шкаф

           КЛАЙВ СТЕЙПЛ ЛЬЮИС

     ЛЕВ, КОЛДУНЬЯ И ПЛАТЯНОЙ ШКАФ
          (ХРОНИКА НАРНИИ II)


          1. ЛЮСИ ЗАГЛЯДЫВАЕТ
            В ПЛАТЯНОЙ ШКАФ
  Жили-были на свете четверо ребят,
звали их Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси.
В этой книжке рассказывается о том,
что приключилось с ними во время войны,
когда их вывезли из Лондона, подвергав-
шегося воздушным налетам. Их отправили
к старику профессору, который жил
в самом центре Англии, милях в десяти от
ближайшей почты. У него никогда не было
жены, и он жил в очень большом доме
вместе с экономкой и тремя служанками -
Айви, Маргарет и Бетти (но они почти
совсем не принимают участия в нашей ис-
тории). Профессор был старый-престарый,
с взлохмаченными седыми волосами и такой
же бородой почти до самых глаз. Вскоре
ребята его полюбили, но в первый вечер,
когда он вышел им навстречу к парадным
дверям, профессор показался им очень
странным. Люси (самая младшая) даже
немного его испугалась, а Эдмунд (следу-
ющий за Люси по возрасту) с трудом удер-
жался от смеха - ему пришлось сделать
вид, будто он сморкается.
  Когда они в тот вечер пожелали профес-
сору спокойной ночи и поднялись наверх,
в спальни, мальчики зашли в комнату
девочек потолковать обо всем, что видели
за день.
  - Нам здорово повезло, это факт, -
сказал Питер. - Ну и заживем мы здесь!
Сможем делать все, что душе угодно.
Этот дедуля и слова нам не скажет.
  - По-моему, он просто прелесть, -
сказала Сьюзен.
  - Замолчи! - сказал Эдмунд.
Он устал, хотя и делал вид, что это не
так. А когда он уставал, то всегда бывал
не в духе. - Перестань так говорить.
  - Как "так"? - спросила Сьюзен.
- И вообще тебе пора спать.
  - Воображаешь, что ты мама, - сказал
Эдмунд. - Кто ты такая, чтобы указывать
мне? Тебе самой пора спать.
  - Лучше нам всем лечь, - сказала Люси.
- Если нас услышат, нам попадет.
  - Не попадет, - сказал Питер.
- Говорю вам, это такой дом, где никто
не станет смотреть, чем мы заняты.
Да нас и не услышат. Отсюда до столовой
не меньше десяти минут ходу по всяким
лестницам и коридорам.
  - Что это за шум? - спросила вдруг
Люси. Она еще никогда не бывала в таком
огромном доме, и при мысли о длиннющих
коридорах с рядами дверей в пустые
комнаты ей стало не по себе.
  - Это просто птица, дурашка, -
сказал Эдмунд.
  - Это сова. - уточнил Питер.
- Тут должно водиться видимо-невидимо
всяких птиц. Ну, я ложусь. Послушайте,
давайте завтра пойдем на разведку. В та-
ких местах, как здесь, можно много чего
найти. Вы видели горы, когда мы ехали
сюда? А лес? Тут, верно, и орлы водятся.
И олени! А уж ястребы точно.
  - И барсуки, - сказала Люси.
  - И лисицы, - сказал Эдмунд.
  - И кролики, - сказала Сьюзен.
  Но когда настало утро, оказалось, что
идет дождь, да такой частый, что из окна
не было видно ни гор, ни леса, даже
ручья в саду и того не было видно.
  - Да уж, без дождя нам не обойтись! -
сказал Эдмунд.
  Они только что позавтракали вместе
с профессором и поднялись наверх, в ком-
нату, которую он им выделил для игр, -
длинную и низкую, с двумя окнами в одной
стене и двумя - в другой, напротив.
  - Перестань ворчать, Эд, -
сказала Сьюзен. - Спорю на что хочешь,
через час небо прояснится. А пока тут
есть приемник и куча книг. Чем плохо?
  - Ну нет, - сказал Питер,
- это занятие не для меня. Я пойду
на разведку по дому.
  Все согласились, что лучше игры
не придумаешь. Так и начались их приклю-
чения. Дом был огромный - казалось,
ему не будет конца, - и в нем имелось
множество самых необыкновенных уголков.
Вначале двери, которые они приоткрывали,
вели, как и следовало ожидать, в пустые
спальни для гостей. Но вскоре ребята
попали в длинную-предлинную комнату,
увешанную картинами, где стояли
рыцарские доспехи; за ней была комната
с зелеными портьерами, в углу которой
они увидели арфу. Потом, спустившись
на три ступеньки, а затем поднявшись
на пять, они очутились в небольшом зале
с дверью на балкон; за залом шла
анфилада комнат, все стены которых были
уставлены шкафами с книгами - это были
очень старые и очень большие книги в тя-
желых кожаных переплетах. А потом ребята
заглянули в комнату, где стоял большой
платяной шкаф. Вы, конечно, видели такие
платяные шкафы с зеркальными дверцами.
Больше в комнате ничего не было, кроме
высохшей синей мухи на подоконнике.
  - Пусто, - сказал Питер, и они друг
за другом вышли из комнаты... все, кроме
Люси. Она решила попробовать, не откро-
ется ли дверца шкафа, хотя была почти
уверена, что он заперт. К ее удивлению,
дверца сразу же распахнулась и оттуда
выпали два шарика нафталина.
  Люси заглянула внутрь. Там висело
несколько длинных меховых шуб. Надо
сказать, что больше всего на свете Люси
любила гладить мех. Она тут же влезла
в шкаф и принялась тереться лицом о мех;
дверцу Люси, конечно, оставила откры-
той - она ведь знала, что нет ничего
глупей, чем запереть самого себя в шка-
фу. Люси забралась поглубже и увидела,
что за первым рядом шуб висит второй.
В шкафу было темно, и, боясь удариться
носом о заднюю стенку, она вытянула
перед собой руки. Девочка сделала шаг,
еще один и еще. Она ждала, что вот-вот
упрется кончиками пальцев в деревянную
стенку, но пальцы по-прежнему уходили
в пустоту.
  "Ну и шкафище! - думала Люси,
раздвигая пушистые шубы и пробираясь
все дальше и дальше. Тут под ногой у нее
что-то хрустнуло. - Интересно, что это
такое? - подумала она. - Еще один
нафталиновый шарик?" Люси нагнулась и
принялась шарить рукой. Но вместо глад-
кого деревянного пола рука ее коснулась
чего-то мягкого, рассыпчатого и очень-
очень холодного.
  - Как странно, - сказала она и сделала
еще два шага вперед.
  В следующую секунду она почувствовала,
что ее лицо и руки упираются не в мягкие
складки меха, а во что-то твердое,
шершавое и даже колючее.
  - Прямо как ветки дерева! - воскликну-
ла Люси. И тут она заметила впереди
свет, но не там, где должна была быть
стенка шкафа, а далеко-далеко. Сверху
падало что-то мягкое и холодное. Еще
через мгновение она увидела, что стоит
посреди леса, под ногами у нее снег,
с ночного неба падают снежные хлопья.
  Люси немного испугалась, но любопыт-
ство оказалось сильнее страха. Она огля-
нулась через плечо: позади между темными
стволами деревьев видна была раскрытая
дверца шкафа и сквозь нее - комната,
из которой она попала сюда (вы, конечно,
помните, что Люси нарочно оставила двер-
цу открытой). Там, за шкафом, по-прежне-
му был день. "Я всегда смогу вернуться,
если что-нибудь пойдет не так", -
подумала Люси и двинулась вперед. Снег
хрустел под ее ногами. Минут через
десять она подошла к тому месту, откуда
исходил свет. Перед ней был... фонарный
столб. Люси вытаращила глаза. Почему
посреди леса стоит фонарь? И что ей
делать дальше? И тут она услышала легкое
поскрипывание шагов. Шаги приближались.
Прошло несколько секунд, и из-за деревь-
ев показалось и вступило в круг света
от фонаря очень странное существо.
  Ростом оно было чуть повыше Люси
и держало над головой белый от снега
зонтик. Верхняя часть его тела была
человечьей, а ноги, покрытые черной
блестящей шерстью, - козлиные, с копыт-
цами. У существа был хвост, но Люси
сперва этого не заметила, потому что
хвост, чтобы не волочился по снегу,
был аккуратно перекинут через руку - ту,
в которой это существо держало зонт.
Вокруг шеи был обмотан толстый красный
шарф, под цвет красноватой кожи. У него
было странное, но очень славное личико
с короткой острой бородкой и кудрявые
волосы. По сторонам лба из волос выгля-
дывали рожки. В одной руке, как я уже
сказал, оно держало зонтик, в другой -
несло несколько пакетов, завернутых в
оберточную бумагу. Пакеты, снег кругом -
казалось, существо идет из магазина с
рождественскими покупками. Это был фавн.
При виде Люси он вздрогнул от неожидан-
ности. Все пакеты попадали на землю.
  - Батюшки! - воскликнул фавн.

--------


           2. ЧТО ЛЮСИ НАШЛА
          ПО ТУ СТОРОНУ ДВЕРЦЫ
  - Здравствуйте, - сказала Люси. Но
фавн был очень занят - он подбирал свои
пакеты - и ничего ей не ответил. Собрав
их все до единого, он поклонился Люси.
  - Здравствуйте, здравствуйте, -
сказал фавн. - Простите... Я не хочу
быть чересчур любопытным... но, если
не ошибаюсь, вы - дочь Евы?
  - Меня зовут Люси, - сказала она, не
совсем понимая, что имеет в виду фавн.
  - Но вы... простите меня... вы...
как это называется... девочка? -
спросил фавн.
  - Конечно, я девочка, - сказала Люси.
  - Другими словами, вы - настоящий
человеческий Человек?
  - Конечно, я человек, - сказала Люси,
по-прежнему недоумевая.
  - Разумеется, разумеется, - проговорил
фавн. - Как глупо с моей стороны!
Но я ни разу еще не встречал сына Адама
или дочь Евы. Я в восторге. То есть... -
Тут он замолк, словно чуть было не ска-
зал нечаянно то, чего не следовало, но
вовремя об этом вспомнил. - В восторге,
в восторге! - повторил он. - Разрешите
представиться. Меня зовут мистер Тамнус.
  - Очень рада познакомиться,
мистер Тамнус, - сказала Люси.
  - Разрешите осведомиться, о Люси,
дочь Евы, как вы попали в Нарнию?
  - В Нарнию? Что это? - спросила Люси.
  - Нарния - это страна, - сказал фавн,
- где мы с вами сейчас находимся;
все пространство между фонарным столбом
и огромным замком Кэр-Паравел на восточ-
ном море. А вы... вы пришли из диких
западных лесов?
  - Я... я пришла через платяной шкаф
из пустой комнаты...
  - Ах, - сказал мистер Тамнус печально,
- если бы я как следует учил географию
в детстве, я бы, несомненно, все знал
об этих неведомых странах. Теперь уже
поздно.
  - Но это вовсе не страны, - сказала
Люси, еле удерживаясь от смеха. - Это
в нескольких шагах отсюда... по крайней
мере... не знаю. Там сейчас лето.
  - Ну а здесь, в Нарнии, зима, - сказал
мистер Тамнус, - и тянется она уже целую
вечность. И мы оба простудимся, если
будем стоять и беседовать тут, на снегу.
Дочь Евы из далекой страны Пуста-Якомна-
та, где царит вечное лето в светлом го-
роде Платена-Шкаф, не хотите ли вы зайти
ко мне и выпить со мной чашечку чая?
  - Большое спасибо, мистер Тамнус, -
сказала Люси. - Но мне, пожалуй, пора
домой.
  - Я живу в двух шагах отсюда, -
сказал фавн, - и у меня очень тепло...
горит камин... и есть поджаренный
хлеб... и сардины... и пирог.
  - Вы очень любезны, - сказала Люси.
- Но мне нельзя задерживаться надолго.
  - Если вы возьмете меня под руку,
о дочь Евы, - сказал мистер Тамнус,
- я смогу держать зонтик над нами
обоими. Нам сюда. Ну что же, пошли?
  И Люси пустилась в путь по лесу
под руку с фавном, словно всю жизнь
была с ним знакома.
  Вскоре почва у них под ногами стала
неровной, тут и там торчали большие
камни; путники то поднимались на холм,
то спускались. На дне небольшой лощины
мистер Тамнус вдруг свернул в сторону,
словно собирался пройти прямо сквозь
скалу, но, подойдя к ней вплотную, Люси
увидела, что они стоят у входа в пещеру.
Когда они вошли в нее, Люси даже зажму-
рилась - так ярко пылали дрова в камине.
Мистер Тамнус нагнулся и, взяв начищен-
ными щипцами головню, зажег лампу.
  - Ну, сейчас он быстро закипит, -
сказал он, поставив на огонь чайник.
  Люси не случалось видеть такого уютно-
го местечка. Они находились в маленькой,
сухой, чистой пещерке со стенами из
красноватого камня. На полу лежал ковер,
стояли два креслица ("одно для меня,
другое - для друга", - сказал мистер
Тамнус), стол и кухонный буфет,
над камином висел портрет старого фавна
с седой бородкой. В углу была дверь
("Наверно, в спальню мистера Тамнуса", -
подумала Люси), рядом - полка с книгами.
Пока мистер Тамнус накрывал на стол,
Люси читала названия: "Жизнь и письма
Силена", "Нимфы и их обычаи", "Кому
выгодны россказни о льве", "Научное до-
казательство того, что лета не бывает",
"Исследование ходячих легенд о происхож-
дении Нарнии", "Человек: миф или реаль-
ность?". Другие книги были поставлены
так, чтобы их названия не мог прочесть
случайный посетитель. Люси очень хоте-
лось посмотреть или спросить, как они
называются. Фавн поймал ее любопытный
взгляд.
  - Это книги не наши, не Нарнийские, -
шепотом пояснил он. - Так что, сами по-
нимаете... - И, переменив тему, весело
сказал: - Ну, милости просим, дочь Евы.
  Чего только не было на столе! И яйца
всмятку - по яйцу для каждого, - и
поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и
мед, и облитый сахарной глазурью пирог.
А когда Люси устала есть, фавн начал
рассказывать ей о жизни в лесу.
Ну и удивительные же это были истории!
Он рассказывал ей о полуночных плясках,
когда нимфы, живущие в колодцах,
и дриады, живущие на деревьях, выходят,
чтобы потанцевать с фавнами; об охотах
на белого, как молоко, оленя, который
исполняет все твои желания, если тебе
удается его поймать; о пирах и поисках
сокровищ с рыжими гномами в пещерах
и копях глубоко под землей, и о лете,
когда лес стоит зеленый и к ним приезжа-
ет в гости на своем толстом осле старый
Силен, а иногда сам Вакх и когда в реках
вместо воды течет вино и в лесу неделями
длится праздник.
  - Только теперь у нас всегда зима, -
печально добавил он. И чтобы приобод-
риться, фавн вынул из футляра, который
лежал на шкафчике, странную маленькую
флейту, на вид сделанную из соломы, и
принялся играть. И Люси сразу захотелось
смеяться, и плакать, и пуститься в пляс,
и уснуть - все в одно и то же время.
  Прошел, видно, не один час, пока она
очнулась и сказала:
  - Ах, мистер Тамнус... мне так
неприятно вас прерывать... и мне очень
нравится мелодия... но, право же, мне
пора домой. Я ведь зашла всего
на несколько минут...
  - Теперь поздно об этом говорить, -
промолвил фавн, кладя флейту и грустно
покачивая головой.
  - Поздно? - переспросила Люси и вско-
чила с места. Ей стало страшно. - Что вы
хотите этим сказать? Мне нужно немедлен-
но идти домой. Там все, наверное, беспо-
коятся. - Но тут же воскликнула: - Ми-
стер Тамнус! Что с вами? - потому что
карие глаза фавна наполнились слезами,
затем слезы покатились у него по щекам,
закапали с кончика носа, и наконец он
закрыл лицо руками и заплакал в голос.
  - Мистер Тамнус! Мистер Тамнус! -
страшно расстроившись, промолвила Люси.
- Не надо, не плачьте! Что случилось?
Вам нехорошо? Миленький мистер Тамнус,
пожалуйста, скажите: что с вами? -
Но фавн продолжал рыдать так, словно
у него разрывалось сердце. И даже когда
Люси подошла к нему, и обняла его,
и дала ему свой носовой платок, он
не успокоился. Он только взял платок и
принялся утирать им нос и глаза, выжимая
его на пол обеими руками, когда он ста-
новился слишком мокрым, так что вскоре
Люси оказалась в большой луже.
  - Мистер Тамнус! - громко закричала
Люси прямо в ухо фавну и потрясла его.
- Пожалуйста, перестаньте. Сейчас же
перестаньте. Как вам не стыдно, такой
большой фавн! Ну почему, почему вы
плачете?
  - А-а-а! - ревел мистер Тамнус. - Я
плачу, потому что я очень плохой фавн.
  - Я вовсе не думаю, что вы плохой
фавн, - сказала Люси. - Я думаю, что вы
очень хороший фавн. Самый милый фавн
из всех, которых я встречала.
  - А-а, вы бы так не говорили, если бы
знали, - отвечал, всхлипывая, мистер
Тамнус. - Нет, я плохой фавн. Такого
плохого фавна не было на всем белом
свете.
  - Да что вы натворили? -
спросила Люси.
  - Вот мой батюшка... это его портрет
там, над камином... он бы ни за что
так не поступил...
  - Как "так"? - спросила Люси.
  - Как я, - сказал фавн. - Пошел
на службу к Белой Колдунье, вот что я
сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи.
  - Белой Колдуньи? Кто она такая?
  - Она? Она та самая, у кого вся Нарния
под башмаком. Та самая, из-за которой
у нас вечная зима. Вечная зима, а
Рождества и весны все нет и нет. Только
подумайте!
  - Ужасно! - сказала Люси.
- Но вам-то она за что платит?
  - Вот тут и есть самое плохое, -
сказал мистер Тамнус с глубоким вздохом.
- Я похититель детей, вот за что. Взгля-
ните на меня, дочь Евы. Можно ли пове-
рить, что я способен, повстречав в лесу
бедного невинного ребенка, который не
причинил мне никакого зла, притвориться,
будто дружески к нему расположен, при-
гласить к себе в пещеру и усыпить своей
флейтой - все ради того, чтобы отдать
несчастного в руки Белой Колдуньи?
  - Нет, - сказала Люси. - Я уверена,
что вы неспособны так поступить.
  - Но я поступил так, - сказал фавн.
  - Ну что ж, - отозвалась Люси, помед-
лив (она не хотела говорить неправду
и вместе с тем не хотела быть очень уж
суровой с ним), - что ж, это было
нехорошо с вашей стороны. Но вы
сожалеете о своем поступке, и я уверена,
что больше вы так никогда не сделаете.
  - О дочь Евы, неужели вы не понима-
ете? - сказал фавн. - Я не когда-то
раньше поступил так. Я делаю это прямо
сейчас, да, сейчас, в этот самый миг.
  - Что вы хотите сказать?! -
вскричала Люси и побелела как полотно.
  - Вы - тот самый ребенок, - проговорил
мистер Тамнус. - Белая Колдунья мне при-
казала, если я вдруг увижу в лесу сына
Адама или дочь Евы, поймать их и пере-
дать ей. А вы - первая, кого я встретил.
Я притворился вашим другом и позвал к
себе выпить чаю, и все это время я ждал,
пока вы заснете, чтобы пойти и сказать
обо всем ей.
  - Ах, но вы же не скажете ей обо мне,
мистер Тамнус! - воскликнула Люси.
- Ведь правда, не скажете? Не надо,
пожалуйста, не надо!
  - А если я ей не скажу, -
подхватил он, вновь принимаясь плакать,
- она непременно об этом узнает. И велит
отрубить мне хвост, отпилить рожки и
выщипать бороду. Она взмахнет волшебной
палочкой - и мои хорошенькие раздвоенные
копытца превратятся в копытища, как у
лошади. А если она особенно разозлится,
то обратит меня в камень, и я сделаюсь
статуей фавна и буду стоять в ее страш-
ном замке до тех пор, пока все четыре
трона в Кэр-Паравеле не окажутся заняты.
А кто ведает, когда это случится
и случится ли вообще.
  - Мне очень жаль, мистер Тамнус, -
сказала Люси, - но, пожалуйста,
отпустите меня домой.
  - Разумеется, отпущу, - сказал фавн.
- Разумеется, я должен это сделать. Те-
перь мне это ясно. Я не знал, что такое
Люди, пока не повстречал вас. Конечно,
я не могу выдать вас Колдунье теперь,
когда я с вами познакомился. Но нам надо
скорее уходить. Я провожу вас до фонар-
ного столба. Вы ведь найдете оттуда
дорогу в Платена-Шкаф и Пуста-Якомнату?
  - Конечно, найду, - сказала Люси.
  - Надо идти как можно тише, - сказал
мистер Тамнус. - Лес полон ее шпионов.
Некоторые деревья и те на ее стороне.
  Они даже не убрали со стола. Мистер
Тамнус снова раскрыл зонтик, взял Люси
под руку, и они вышли из пещеры наружу.
Обратная дорога была совсем не похожа
на путь в пещеру фавна: не обмениваясь
ни словом, они крались под деревьями
чуть не бегом. Мистер Тамнус выбирал
самые темные места. Наконец они добра-
лись до фонарного столба. Люси вздохнула
с облегчением.
  - Вы знаете отсюда дорогу, о дочь
Евы? - спросил мистер Тамнус.
  Люси вгляделась в темноту и увидела
вдали, между стволами деревьев, светлое
пятно.
  - Да, - сказала она, - я вижу открытую
дверцу платяного шкафа.
  - Тогда бегите скорей домой, - сказал
фавн, - и... вы... вы можете простить
меня за то, что я собирался сделать?
  - Ну конечно же, - сказала Люси, горя-
чо, от всего сердца пожимая ему руку.
- И я надеюсь, у вас не будет из-за меня
больших неприятностей.
  - Счастливого пути, дочь Евы, - сказал
он. - Можно, я оставлю себе на память
ваш платок?
  - Пожалуйста, - сказала Люси и со всех
ног помчалась к далекому пятну дневного
света. Вскоре она почувствовала,
что руки ее раздвигают не колючие ветки
деревьев, а мягкие меховые шубы, что
под ногами у нее не скрипучий снег, а
деревянные планки, и вдруг - хлоп! - она
очутилась в той самой пустой комнате,
где начались ее приключения. Она крепко
прикрыла дверцу шкафа и оглянулась
вокруг, все еще не в силах перевести ды-
хание. По-прежнему шел дождь, в коридоре
слышались голоса ее сестры и братьев.
  - Я здесь! - закричала она. - Я здесь.
Я вернулась. Все в порядке.

--------


       3. ЭДМУНД И ПЛАТЯНОЙ ШКАФ
  Люси выбежала из пустой комнаты
в коридор, где были все остальные.
  - Все в порядке, - повторила она.
- Я вернулась.
  - О чем ты говоришь? -
спросила Сьюзен. - Ничего не понимаю.
  - Как - о чем? - удивленно сказала
Люси. - Разве вы не беспокоились, куда я
пропала?
  - Так ты пряталась, да? - сказал
Питер. - Бедняжка Лу спряталась, и никто
этого не заметил! В следующий раз
прячься подольше, если хочешь, чтобы
тебя начали искать.
  - Но меня не было здесь много часов, -
сказала Люси.
  Ребята вытаращили друг на друга глаза.
  - Свихнулась! - проговорил Эдмунд,
постучав пальцем себе по лбу.
- Совсем свихнулась.
  - Что ты хочешь сказать, Лу? -
спросил Питер.
  - То, что сказала, - ответила Люси.
- Я влезла в шкаф сразу после завтрака,
и меня не было здесь много часов подряд,
и я пила чай в гостях, и со мной
случились самые разные приключения.
  - Не болтай глупости, Люси, - сказала
Сьюзен. - Мы только что вышли из этой
комнаты, а ты была там с нами вместе.
  - Да она не болтает, - сказал Питер,
- она просто придумала все для интереса,
правда, Лу? А почему бы и нет?
  - Нет, Питер, - сказала Люси.
- Я ничего не сочинила. Это волшебный
шкаф. Там внутри лес и идет снег. И там
есть фавн и Колдунья, и страна называет-
ся Нарния. Пойди посмотри.
  Ребята не знали, что и подумать, но
Люси была в таком возбуждении, что они
вернулись вместе с ней в пустую комнату.
Она подбежала к шкафу, распахнула дверцу
и крикнула:
  - Скорей залезайте сюда и сами
посмотрите!
  - Ну и глупышка, - сказала Сьюзен, за-
совывая голову в шкаф и раздвигая шубы.
- Обыкновенный платяной шкаф. Погляди,
вот его задняя стенка.
  И тут все остальные заглянули в шкаф
и раздвинули шубы и увидели - да Люси
и сама ничего другого сейчас не видела -
обыкновенный платяной шкаф. За шубами
не было ни леса, ни снега - только зад-
няя стенка и крючки на ней. Питер влез
в шкаф и постучал по стенке костяшками
пальцев, чтобы убедиться, что она
сплошная.
  - Хорошо ты нас разыграла, Люси, -
проговорил он, вылезая из шкафа.
- Выдумка что надо, ничего не скажешь.
Мы чуть было не поверили тебе.
  - Но я ничего не выдумала, - возразила
Люси. - Честное слово. Минуту назад
здесь все было по-другому. Правда было,
на самом деле.
  - Хватит, Лу, - сказал Питер.
- Не перегибай палку. Ты хорошо над нами
подшутила, и довольно.
  Люси вспыхнула, попыталась что-то
возразить, хотя сама толком не знала
что, и разревелась.
  Следующие несколько дней были для нее
печальными. Ей ничего не стоило
помириться с остальными, надо было всего
лишь согласиться, что она выдумала все
только для смеха. Но Люси была очень
правдивая девочка, а сейчас она твердо
знала, что права, и поэтому никак не
могла заставить себя отказаться от своих
слов. А ее сестра и братья считали,
что это ложь, причем глупая, и Люси было
очень обидно.
  Двое старших хоть не трогали ее,
но Эдмунд бывал иногда ужасной врединой,
и на этот раз он показал себя во всей
красе. Он дразнил Люси и приставал к
ней, без конца спрашивая, не открыла ли
она каких-нибудь еще стран в других
платяных шкафах. И что еще обидней -
если бы не ссора, она могла чудесно про-
вести эти дни. Стояла прекрасная погода,
ребята весь день были на воздухе. Они
купались, ловили рыбу, лазали по деревь-
ям и валялись на траве. Но Люси все было
немило. Так продолжалось до первого
дождливого дня.
  Когда после обеда ребята увидели, что
погода вряд ли изменится к лучшему, они
решили играть в прятки. "Водила" Сьюзен,
и, как только все разбежались в разные
стороны, Люси пошла в пустую комнату,
где стоял платяной шкаф. Она не собира-
лась прятаться в шкафу, она знала, что
если ее там найдут, остальные снова
станут вспоминать всю эту злосчастную
историю. Но ей очень хотелось еще разок
заглянуть в шкаф, потому что к этому
времени она и сама стала думать,
уж не приснились ли ей фавн и Нарния.
  Дом был такой большой и запутанный,
в нем было столько укромных уголков, что
она вполне могла глянуть одним глазком в
шкаф, а потом спрятаться в другом месте.
Но не успела Люси войти в комнату, как
снаружи послышались шаги. Ей оставалось
лишь быстренько забраться в шкаф и при-
крыть за собой дверцу. Однако она оста-
вила небольшую щелочку, ведь она знала,
что запереть себя в шкафу очень глупо,
даже если это простой, а не волшебный
шкаф.
  Так вот, шаги, которые она слышала,
были шагами Эдмунда; войдя в комнату,
он успел заметить, как Люси скрылась
в шкафу. Он сразу решил тоже залезть
в шкаф. Не потому, что там так уж удобно
прятаться, а потому, что ему хотелось
еще раз подразнить Люси ее выдуманной
страной. Он распахнул дверцу. Перед ним
висели меховые шубы, пахло нафталином,
внутри было тихо и темно. Где же Люси?
"Она думает, что я - Сьюзен и сейчас ее
поймаю, - сказал сам себе Эдмунд, - вот
и притаилась у задней стенки". Он прыг-
нул в шкаф и захлопнул за собой дверцу,
забыв, что делать так очень глупо. Затем
принялся шарить между шубами. Он ждал,
что сразу же схватит Люси, и очень
удивился, не найдя ее. Он решил открыть
дверцу шкафа, чтобы ему было светлей, но
и дверцу найти он тоже не смог. Это ему
не понравилось, да еще как! Он заметался
в разные стороны и закричал:
  - Люси, Лу! Где ты? Я знаю, что ты
здесь!
  Но ему никто не ответил, и Эдмунду
показалось, что голос его звучит очень
странно - как на открытом воздухе,
а не в шкафу. Он заметил также, что ему
почему-то стало очень холодно. И тут
он увидел светлое пятно.
  - Уф! - с облегчением вздохнул Эдмунд.
- Верно, дверца растворилась сама собой.
  Он забыл про Люси и двинулся по
направлению к свету. Он думал, что это
открытая дверца шкафа. Но вместо того,
чтобы выйти из шкафа и оказаться в
пустой комнате, он, к своему удивлению,
обнаружил, что выходит из-под густых
елей на поляну среди дремучего леса.
  Под его ногами поскрипывал сухой снег,
снег лежал на еловых лапах. Над головой
у него было светло-голубое небо - такое
небо бывает на заре ясного зимнего дня.
Прямо перед ним между стволами деревьев,
красное и огромное, вставало солнце.
Было так тихо, словно он здесь -
единственное живое существо. На деревьях
не видно было ни птиц, ни белок, во все
стороны, насколько хватало глаз, уходил
темный лес. Эдмунда стала бить дрожь.
  Тут только он вспомнил, что искал
Люси. Он вспомнил также, как дразнил ее
"выдуманной" страной, а страна оказалась
настоящей. Он подумал, что сестра
где-нибудь неподалеку, и крикнул:
  - Люси! Люси! Я тоже здесь.
Это Эдмунд.
  Никакого ответа.
  "Злится на меня за все, что я ей
наговорил в последние дни", - подумал
Эдмунд. И хотя ему не очень-то хотелось
признаваться, что он был неправ,
но еще меньше ему хотелось быть одному
в этом страшном, холодном, безмолвном
лесу, поэтому он снова закричал:
  - Лу! Послушай, Лу... Прости, что я
тебе не верил. Я вижу, что ты говорила
правду. Ну, выходи же. Давай мириться.
  По-прежнему никакого ответа.
  "Девчонки останутся девчонками, -
сказал сам себе Эдмунд. - Дуется на меня
и не желает слушать извинений".
Он еще раз огляделся, и ему совсем тут
не понравилось. Он уже почти решил воз-
вращаться домой, как вдруг услышал дале-
кий звон колокольчиков. Он прислушался.
Звон становился все громче и громче,
и вот на поляну выбежали два северных
оленя, запряженных в сани.
  Олени были величиной с шотландских по-
ни, и шерсть у них была белая-пребелая,
белее снега; их ветвистые рога были
позолочены, и когда на рога попадал луч
солнца, они вспыхивали, словно охвачен-
ные пламенем. Упряжь из ярко-красной
кожи была увешана колокольчиками.
На санях, держа в руках вожжи, сидел
толстый гном; если бы он встал во весь
рост, он оказался бы не выше метра. На
нем была шуба из шкуры белого медведя,
на голове - красный колпак с золотой
кисточкой, свисавшей на длинном шнурке.
Огромная борода ковром укутывала гному
колени. А за ним, на высоком сиденье,
восседала фигура, ничем не похожая
на него. Это была важная высокая дама,
выше всех женщин, которых знал Эдмунд.
Она тоже была закутана в белый мех,
на голове у нее сверкала золотая корона,
в руке - длинная золотая палочка. Лицо
у нее было белое - не просто бледное, а
белое, как снег, как бумага, как сахар-
ная глазурь на пироге, - а рот - ярко-
красный. Красивое лицо, но надменное,
холодное и суровое.
  Великолепное это было зрелище, когда
сани во весь опор неслись по направлению
к Эдмунду: звенели колокольчики,
гном щелкал хлыстом, по обеим сторонам
взлетал сверкающий снег.
  - Стой! - сказала дама, и гном
так натянул вожжи, что олени чуть
не присели на задние ноги. Затем стали
как вкопанные, грызя удила и тяжело
дыша. В морозном воздухе пар вырывался
у них из ноздрей, словно клубы дыма.
- Это что такое? - сказала дама,
пристально глядя на мальчика.
  - Я... я... меня зовут Эдмунд, -
пробормотал он, запинаясь. Ему не понра-
вилось, как она на него смотрит.
  Дама нахмурилась.
  - Кто так обращается к королеве? -
сказала она, глядя на Эдмунда еще более
сурово, чем прежде.
  - Простите меня, ваше величество, -
сказал Эдмунд. - Я не знал.
  - Не знать королеву Нарнии! -
вскричала она. - Ну, скоро ты нас узна-
ешь! Еще раз спрашиваю: что ты такое?
  - Простите, ваше величество, я вас
не совсем понимаю, - сказал Эдмунд.
- Я школьник... во всяком случае, хожу
в школу. Сейчас у нас каникулы.

--------


             4. РАХАТ-ЛУКУМ
  - Какой ты породы? - снова спросила
Колдунья. - Ты что - гном-переросток,
который обрезал бороду?
  - Нет, ваше величество. У меня еще нет
бороды. Я - мальчик.
  - Мальчик! - воскликнула Колдунья.
- Ты хочешь сказать, что ты сын Адама?
  Эдмунд стоял не двигаясь и молчал.
К этому времени в голове у него был
такой ералаш, что он не понял вопроса
королевы.
  - Я вижу, что ты - олух, кем бы ты
ни был еще, - промолвила королева.
- Отвечай мне наконец, пока у меня
не лопнуло терпение. Ты - Человек?
  - Да, ваше величество, -
сказал Эдмунд.
  - А как ты, интересно знать, попал
в мои владения?
  - Простите, ваше величество, я прошел
сквозь платяной шкаф.
  - Платяной шкаф? Что ты имеешь в виду?
  - Я... я отворил дверцу и...
и очутился здесь, ваше величество, -
пролепетал Эдмунд.
  - Ха! - сказала королева скорее самой
себе, чем ему. - Дверцу! Дверь из мира
Людей! Я слышала о подобных вещах.
Это может все погубить. Но он всего
один, и с ним нетрудно справиться.
  С этими словами Колдунья привстала
с сиденья и взглянула Эдмунду прямо
в лицо. Глаза ее сверкали. Она подняла
волшебную палочку. Эдмунд был уверен,
что Колдунья собирается сделать с ним
что-то ужасное, но не мог и шевельнуть-
ся. И тут, когда мальчик окончательно
решил, что пропал, она, видимо,
передумала.
  - Бедное мое дитя, - проговорила она
совсем другим тоном. - Ты, верно,
замерз. Иди сюда, садись рядом со мной
в сани. Я закутаю тебя в свой плащ,
и мы потолкуем.
  Хотя Эдмунду это предложение пришлось
не совсем по вкусу, он не решился
возражать. Он взобрался в сани и сел
у ее ног, а Колдунья накинула на него
полу плаща и хорошенько подоткнула мех
со всех сторон.
  - Не хочешь ли выпить чего-нибудь
горяченького? - спросила она.
  - Да, пожалуйста, ваше величество, -
сказал Эдмунд. Зубы у него стучали
от страха и холода.
  Откуда-то из складок плаща Колдунья
вынула небольшую бутылочку, сделанную
из желтого металла, похожего на медь.
Вытянув руку, она капнула из бутылочки
одну каплю на снег возле саней. Эдмунд
видел, как капля сверкнула в воздухе,
подобно бриллианту. В следующую секунду
она коснулась снега, послышалось шипе-
ние, и перед ним. откуда ни возьмись,
возник покрытый драгоценными камнями
кубок с неведомой жидкостью, от которой
шел пар. Гном тут же схватил его и подал
Эдмунду с поклоном и улыбкой -
не очень-то приятной, по правде говоря.
Как только Эдмунд принялся потягивать
это сладкое, пенящееся, густое питье,
ему стало гораздо лучше. Он никогда
не пробовал ничего похожего, питье
согрело Эдмунда с ног до головы.
  - Скучно пить и не есть при этом, -
сказала королева. - Чего бы тебе
хотелось больше всего, сын Адама?
  - Если можно, ваше величество,
то рахат-лукума, - проговорил Эдмунд.
  Королева вновь капнула на снег одну
каплю из медного флакона - и в тот же
миг капля превратилась в круглую
коробку, перевязанную зеленой шелковой
лентой. Когда Эдмунд ее открыл, она ока-
залась полна великолепного рахат-лукума.
Каждый кусочек был насквозь прозрачный
и очень сладкий. Эдмунду в жизни еще
не доводилось отведывать такого вкусного
рахат-лукума. Он уже совсем согрелся
и чувствовал себя превосходно.
  Пока он лакомился, Колдунья задавала
ему вопрос за вопросом. Сперва Эдмунд
старался не забывать, что невежливо го-
ворить с полным ртом, но скоро он думал
только об одном: как бы запихнуть в рот
побольше рахат-лукума, и чем больше
он его ел, тем больше ему хотелось еще,
и он ни разу не задумался над тем,
почему Колдунья расспрашивает его
с таким любопытством. Она заставила его
рассказать, что у него есть брат и две
сестры, и что одна из сестер уже бывала
в Нарнии и встретила тут фавна, и что
никто, кроме него самого и его брата
и сестер, ничего о Нарнии не знает.
Особенно заинтересовало ее то, что их
четверо, и она снова и снова к этому
возвращалась.
  - Ты уверен, что вас четверо? -
спрашивала она. - Два сына Адама и две
дочери Евы - не больше и не меньше?
  И Эдмунд, набив рот рахат-лукумом,
снова и снова отвечал:
  - Да, я уже вам говорил.
  Он забывал добавлять "ваше величе-
ство", но она, судя по всему,
не обращала на это внимания.
  Наконец с рахат-лукумом было
покончено. Эдмунд во все глаза уставился
на пустую коробку - вдруг Колдунья
спросит, не хочет ли он еще. Возможно,
она догадывалась, о чем он думает, ведь
Колдунья знала - а он-то нет, - что это
волшебный рахат-лукум, и тому, кто хоть
раз его попробует, хочется еще и еще
и, если ему позволить, будет есть
до тех пор, пока не лопнет. Но она не
предложила Эдмунду больше. Вместо этого
она сказала ему:
  - Сын Адама! Мне было бы очень приятно
повидать твоего брата и твоих двух
сестер. Не приведешь ли ты их ко мне
в гости?
  - Попробую, - сказал Эдмунд, все еще
не отводя глаз от пустой коробки.
  - Если ты снова сюда придешь, конечно,
вместе с ними, я опять угощу тебя рахат-
лукумом. Сейчас я не могу этого сделать:
магия больше не подействует. Другое
дело - у меня в замке.
  - Почему бы нам не поехать сейчас
к вам? - спросил Эдмунд. Когда Колдунья
предлагала ему сесть к ней в сани,
он испугался, как бы она не увезла его
куда-нибудь далеко, в неизвестное место,
откуда он не сумеет найти дорогу назад,
но теперь он позабыл всякий страх.
  - Мой замок очень красив, - сказала
Колдунья. - Я уверена, что тебе там
понравится. Там есть комнаты, с полу
до потолка заставленные коробками
с рахат-лукумом. И вот что еще: у меня
нет своих детей. Я хочу усыновить
славного мальчика и сделать его принцем.
Когда я умру, он станет королем Нарнии.
Принц будет носить золотую корону и це-
лый день есть рахат-лукум, а ты - самый
умный и самый красивый мальчик из всех,
кого я встречала. Я была бы не прочь
сделать тебя принцем... потом, когда ты
приведешь ко мне остальных.
  - А почему не сейчас? - спросил Эд-
мунд. Лицо его раскраснелось, рот и руки
были липкие от рахат-лукума. Он не вы-
глядел ни красивым, ни умным, что бы там
ни говорила королева.
  - Если я возьму тебя с собой, -
сказала она, - я не увижу твоих сестер
и брата. А мне бы очень хотелось позна-
комиться с твоими милыми родственниками.
Ты будешь принцем, а позже - королем,
это решено. Но тебе нужны придворные,
люди благородной крови. Я сделаю твоего
брата герцогом, а сестер - герцогинями.
  - Ну, в них-то нет ничего особенно-
го, - проворчал Эдмунд, - и, во всяком
случае, мне ничего не стоит привести их
сюда в любой другой день.
  - Да, но, попав в мой замок, - сказала
Колдунья, - ты можешь про них забыть.
Тебе там так понравится, что ты
не захочешь уходить ради того, чтобы
привести их. Нет, сейчас ты должен вер-
нуться к себе в страну и прийти ко мне
в другой раз, вместе с ними, понимаешь?
Приходить одному нет толку.
  - Но я не знаю дороги домой, -
заскулил Эдмунд.
  - Ее нетрудно найти, - сказала
Колдунья. - Видишь фонарный столб? -
Она протянула волшебную палочку,
и Эдмунд увидел тот самый фонарь,
под которым Люси повстречалась с фавном.
- Прямо за ним лежит путь в Страну
Людей. А теперь посмотри сюда. - Она
указала в противоположную сторону. - Ви-
дишь два невысоких холма за деревьями?
  - Вижу, - сказал Эдмунд.
  - Мой замок стоит как раз между
этими холмами. Когда ты придешь сюда
в следующий раз, подойди к фонарю
и поищи оттуда эти два холма, а потом
иди по лесу, пока не дойдешь до моего
замка. Но помни: ты должен привести
всех остальных. Если ты явишься один,
я могу сильно рассердиться.
  - Постараюсь, - сказал Эдмунд.
  - Да, между прочим, - добавила
Колдунья, - лучше не рассказывай им обо
мне. Пусть это останется нашей тайной,
так будет куда интереснее, правда?
Устроим им сюрприз. Просто приведи их
к двум холмам... Такой умный мальчик,
как ты, придумает способ это сделать.
А когда вы подойдете к моему замку,
скажи: "Давайте посмотрим, кто тут жи-
вет", - или что-нибудь другое в этом же
роде. Я уверена, что так будет лучше
всего. Если твоя сестра повстречалась
здесь с фавном, она, возможно, наслуша-
лась обо мне всяких небылиц... и побоит-
ся прийти ко мне в гости. Фавны способны
наговорить чего угодно. Ну а теперь...
  - Простите меня, - прервал ее вдруг
Эдмунд, - но нельзя ли получить еще
один-единственный кусочек рахат-лукума
на дорогу?
  - Нет, - со смехом ответила королева,
- придется тебе подождать до следующего
раза. - И она дала гному сигнал
трогаться с места.
  Когда сани были уже далеко, королева
помахала Эдмунду рукой и закричала:
  - В следующий раз! В следующий раз!
Не забудь! Скорей возвращайся!
  Эдмунд все еще стоял, уставившись
на то место, где скрылись сани, когда
услышал, что кто-то зовет его по имени.
Оглянувшись, он увидел, что с противопо-
ложной стороны из леса к нему спешит
Люси.
  - Ах, Эдмунд! - вскричала она.
- Значит, ты тоже сюда попал.
Ну не удивительно ли? Теперь...
  - Да-да, - прервал ее Эдмунд.
- Я вижу теперь, что ты была права
и шкаф на самом деле волшебный. Могу
извиниться перед тобой, если хочешь.
Но где, скажи на милость, ты была
все это время? Я тебя везде искал.
  - Если бы я знала, что ты тоже здесь,
я бы тебя подождала. - сказала Люси.
Она была так рада и так возбуждена, что
не заметила, какое красное и странное
лицо у Эдмунда, как грубо он говорит.
- Я завтракала с мистером Тамнусом,
фавном. У него все в порядке. Белая
Колдунья ничего не сделала ему за то,
что он меня отпустил. Он думает, что она
ничего об этом не знает и в конце концов
все обойдется благополучно.
  - Белая Колдунья? - повторил Эдмунд.
- Кто это?
  - О, совершенно ужасная особа, - ска-
зала Люси. - Она называет себя королевой
Нарнии, хотя на это у нее нет никаких
прав. И все фавны, и дриады, и наяды,
и гномы, и животные - во всяком случае,
все хорошие - прямо ненавидят ее.
Она может обратить кого угодно в камень
и делает другие страшные вещи. И она
так заколдовала Нарнию, что здесь всегда
зима... всегда зима, а Рождества и весны
все нет и нет. Она ездит по лесу
в санях, запряженных белыми оленями,
с волшебной палочкой в руке и с короной
на голове.
  Эдмунду и так уже было не по себе
оттого, что он съел слишком много
сладкого, а когда он узнал, что дама,
с которой он подружился, - страшная
Колдунья, ему стало совсем скверно.
Но рахат-лукума ему по-прежнему хотелось
больше всего на свете.
  - Кто наболтал тебе всю эту чепуху
о Белой Колдунье? - спросил он.
  - Мистер Тамнус, фавн, -
ответила Люси.
  - Фавнам никогда нельзя верить, -
отрезал Эдмунд с таким видом, словно был
куда ближе знаком с фавнами, чем она.
  - Откуда ты знаешь? - поинтересовалась
Люси.
  - Это всем известно, - ответил Эдмунд.
- Спроси кого хочешь... Но что толку
торчать здесь в снегу. Пошли домой.
  - Пошли, - откликнулась Люси. - Ах,
Эдмунд, я так рада, что ты сюда попал.
Теперь-то Питер и Сьюзен поверят, что
Нарния есть на самом деле, раз мы оба
побывали тут. Вот будет весело!
  Эдмунд подумал про себя, что ему будет
далеко не так весело, как ей. Ему ведь
придется признаться перед всеми, что
Люси была права, к тому же он не сомне-
вался в том, что брат и сестра примут
сторону фавнов и зверей, а сам он был
на стороне Колдуньи. Он не представлял,
что он скажет и как сможет сохранить
свою тайну, если все трое начнут
рассуждать о Нарнии.
  Тем временем они прошли немалое
расстояние. И внезапно почувствовали,
что вокруг них не колючие ветки елей,
а мягкие шубы, и через минуту они уже
стояли в пустой комнате перед шкафом.
  - Послушай, Эд, - сказала Люси. - Как
ты себя чувствуешь? У тебя ужасный вид.
  - У меня все в порядке, -
сказал Эдмунд, но это было неправдой -
его сильно мутило.
  - Тогда идем поищем остальных. У нас
есть что им порассказать! А какие удиви-
тельные нас ждут приключения, раз теперь
мы все будем участвовать в них!

--------


     5. ОПЯТЬ ПО ЭТУ СТОРОНУ ДВЕРЦЫ
  Остальные ребята все еще играли
в прятки, так что Эдмунд и Люси не так
скоро их нашли. Когда они наконец собра-
лись все вместе в длинной комнате, где
стояли рыцарские доспехи, Люси выпалила:
  - Питер! Сьюзен! Это взаправдашняя
страна! Я не выдумываю, Эдмунд тоже ее
видел. Через платяной шкаф на самом деле
можно туда попасть. Мы оба там были.
Мы встретились в лесу. Ну же, Эдмунд,
расскажи им все!
  - О чем речь, Эд? - спросил Питер.
  Мы подошли с вами к одному из самых
позорных эпизодов во всей этой истории.
Эдмунда ужасно тошнило, он дулся и был
сердит на Люси за то, что она оказалась
права, но он все еще не знал, как ему
поступить. И вот, когда Питер вдруг об-
ратился к нему с вопросом, он неожиданно
решил сделать самую подлую и низкую
вещь, какую только смог придумать.
Он решился предать Люси.
  - Расскажи нам, Эд, -
попросила Сьюзен.
  Эдмунд небрежно обвел их взглядом,
словно был куда старше Люси - на самом
деле разница между ними была всего
в один год, - усмехнулся и сказал:
  - А!.. Мы с ней играли... в ее страну.
Будто ее страна в платяном шкафу суще-
ствует на самом деле. Просто для смеха,
конечно. Понятно, там ничего нет.
  Бедная Люси только взглянула
на Эдмунда и выбежала из комнаты.
  А тот с каждой минутой делался все
хуже и хуже. Чтобы окончательно унизить
сестру, он добавил:
  - Ну вот, опять за свое. Что с ней
такое? Возни с этими малышами! Вечно
они...
  - Слушай, ты!.. - яростно обрушился
на него Питер. - Чья бы корова мычала...
С тех пор как Лу начала болтать
все эти глупости насчет платяного шкафа,
ты ведешь себя по-свински, а теперь еще
принялся играть с ней в эту страну
и снова ее завел. Я уверен, что ты
сделал это просто из вредности.
  - Но ведь все это чепуха, -
опешив, сказал Эдмунд.
  - Конечно, чепуха, - ответил Питер.
- В том-то и дело. Когда мы уезжали
из дому, Лу была девочка как девочка,
но с тех пор, как мы сюда приехали, она
то ли сходит помаленьку с ума, то ли
превращается в самую отъявленную лгунью.
Но ни в том, ни в другом случае
ей не пойдет на пользу, если сегодня
ты смеешься и дразнишь ее, а завтра
поддерживаешь ее выдумки.
  - Я думал... я думал... - пробормотал
Эдмунд, но так и не нашел, что сказать.
  - Ничего ты не думал, - сказал Питер,
- просто любишь вредничать. С теми,
кто младше тебя, ты всегда ведешь себя
по-свински, - мы уже видели это в школе.
  - Пожалуйста, прекратите, - сказала
Сьюзен, - если вы переругаетесь, это
ничему не поможет. Пойдемте поищем Люси.
  Когда они нашли наконец Люси, то поня-
ли, что все это время она проплакала.
И неудивительно. Но что бы они ей
ни говорили, она никого не слушала
и стояла на своем.
  - Мне все равно, что вы думаете
и что говорите, - твердила она. - Можете
рассказать обо всем профессору или напи-
сать маме. Делайте что хотите. Я знаю,
что встретила там фавна, и... лучше бы
я осталась там навсегда, а вот вы все
противные, противные...
  Грустный это был вечер. Люси чувство-
вала себя несчастной-пренесчастной,
а до Эдмунда постепенно дошло, что его
поступок не привел ни к чему хорошему.
Двое старших ребят начали не на шутку
беспокоиться, не сошла ли Люси с ума.
Они долго еще перешептывались об этом
в коридоре после того, как младшие легли
спать.
  Наутро они решили пойти и рассказать
все профессору.
  - Если с Лу действительно что-нибудь
серьезное, он напишет отцу, - сказал
Питер. - Нам одним тут не управиться.
  Когда старшие брат и сестра постучали
в дверь кабинета, профессор отозвался:
"Войдите!" - поднялся с места, принес им
стулья и сказал, что он полностью в их
распоряжении. Потом сел, сцепив пальцы,
и выслушал их историю от начала до
конца, не прервав ее ни единым словом.
Да и после того, как они закончили
свой рассказ, он еще долгое время сидел
молча. Затем откашлялся и сказал то, что
от него меньше всего ожидали услышать.
  - Откуда вы знаете, - спросил он,
- что ваша сестра все это выдумала?
  - О, но ведь... - начала Сьюзен и
остановилась. По лицу старого профессора
было видно, что спрашивает он совершенно
серьезно. Сьюзен взяла себя в руки
и продолжала: - Но Эдмунд говорит, что
они просто играли.
  - Да, - согласился профессор,
- это надо принять во внимание, бесспор-
но, надо. Но - вы не обидитесь на мой
вопрос? - на кого, по-вашему, больше
можно положиться - на сестру или на бра-
та? Кто из них правдивей?
  - В том-то и дело, профессор, -
ответил Питер. - До сих пор я бы,
не задумываясь, ответил: Люси.
  - А по-твоему, кто, моя дорогая? -
спросил профессор, оборачиваясь
к Сьюзен.
  - Ну, вообще я согласна с Питером,
но не может же все это быть правдой...
про лес и про фавна...
  - Не знаю, не знаю, - сказал
профессор, - но обвинять во лжи того,
кто никогда вам не лгал, - тоже ведь
нешуточное дело.
  - Мы боимся, что дело еще хуже, -
сказала Сьюзен, - мы думаем, что у Люси
не все в порядке...
  - Вы полагаете, она сошла с ума? -
невозмутимо продолжил за нее профессор.
- Ну, на этот счет вы можете быть совер-
шенно спокойны. Достаточно поглядеть
на нее и побеседовать с ней, чтобы
убедиться: она в своем уме.
  - Но тогда... - начала Сьюзен и оста-
новилась. Чтобы взрослый человек говорил
то, что они услышали от профессора! Она
даже представить себе этого не могла и
теперь просто не знала, что и подумать.
  - Логика! - сказал профессор не столь-
ко им, сколько самому себе. - Почему их
не учат логически мыслить в этих их шко-
лах? Существует только три возможности:
или ваша сестра лжет, или она сошла с
ума, или она говорит правду. Вы знаете,
что она никогда не лжет, а то, что она
не сумасшедшая, ясно каждому. Значит,
пока у нас не появятся какие-либо новые
факты, мы должны признать, что она
говорит правду.
  Сьюзен глядела на профессора
во все глаза, однако, судя по выражению
его лица, тот вовсе не шутил.
  - Но как это может быть правдой,
сэр? - сказал Питер.
  - Что тебя смущает? -
спросил профессор.
  - Ну, во-первых, - сказал Питер,
- если эта страна существует на самом
деле, почему в нее не попадают все,
кто подходит к платяному шкафу? Я хочу
сказать: в шкафу не было ничего, кроме
шуб, когда мы туда заглянули; даже Люси
не спорила с тем, что там ничего нет.
  - Ну и что с того? -
спросил профессор.
  - Да как же, сэр, если что-нибудь су-
ществует на самом деле, оно есть всегда.
  - Всегда ли? - спросил профессор,
и Питер не нашелся, что ему ответить.
  - Ну, а время? - сказала Сьюзен. - У
Люси просто не было времени где-нибудь
побывать, даже если такая страна и су-
ществует. Она выбежала из комнаты почти
следом за нами. Не пробыла там и минуты,
а говорит, что прошло много часов.
  - Вот это-то и подтверждает правди-
вость ее рассказа, - сказал профессор.
- Если в доме действительно есть дверь,
ведущая в другой, неведомый нам мир
(а я должен вас предупредить, что это
очень странный дом и даже я не все о нем
знаю), если, повторяю, она попала
в другой мир, нет ничего удивительного -
во всяком случае, для меня, - что в этом
мире существует свое измерение времени:
каким бы долгим вам ни показалось
то время, которое вы там пробыли, на это
может уйти всего несколько секунд нашего
времени. С другой стороны, вряд ли
девочка ее лет знает о таких явлениях
физики. Если бы она притворялась,
она бы просидела в шкафу куда дольше,
прежде чем вылезти оттуда и рассказать
вам свою историю.
  - Но неужели вы и вправду считаете,
сэр, - сказал Питер, - что существуют
другие миры... тут, рядом, в двух шагах
от нас?
  - В этом нет ничего невероятного, -
сказал профессор, снимая очки и принима-
ясь их протирать. - Интересно, чему же
все-таки их учат теперь в школах, -
пробормотал он про себя.
  - Но что же нам делать? -
спросила Сьюзен. Разговор явно уклонялся
в сторону.
  - У меня есть предложение, -
сказал профессор, неожиданно бросая
на них весьма проницательный взгляд,
- которое никому пока еще не пришло
в голову, а было бы неплохо попробовать
его осуществить.
  - Какое? - спросила Сьюзен.
  - Заниматься своими собственными
делами и не совать нос в чужие, -
сказал профессор. И на этом разговор был
окончен.
  Теперь жизнь Люси стала куда легче.
Питер следил за тем, чтобы Эдмунд ее
не дразнил, и ни у нее, ни у остальных
ребят не было никакой охоты разговари-
вать про платяной шкаф - это стало
довольно неприятной темой. Казалось,
все приключения пришли к концу. Однако
это было не так.
  Дом профессора - о котором даже он
знал так мало - был старинный и знамени-
тый, так что осмотреть его приезжали лю-
ди со всех концов Англии. О таких домах
пишут в путеводителях и даже в учебниках
истории, и на то есть основания. Об
этом же доме ходило множество легенд, -
некоторые из них еще более странные, чем
та история, о которой я сейчас рассказы-
ваю вам. Когда приходили группы туристов
и просили показать им дом, профессор
всегда их пускал, и миссис Макриди,
экономка, водила их по всем комнатам
и рассказывала о картинах, рыцарских
доспехах и редких книгах в библиотеке.
Миссис Макриди вообще не очень-то
жаловала ребят и особенно не любила,
чтобы ей мешали, когда она водит по дому
посетителей. Чуть ли не в первое же утро
после их приезда она предупредила
об этом Питера и Сьюзен: "Помните, пожа-
луйста, что когда я показываю дом, вы
не должны путаться у меня под ногами".
  - Охота была тратить полдня, таскаясь
по дому с толпою взрослых, - проворчал
Эдмунд, а остальные трое мысленно с ним
согласились. Вот из-за этого-то пред-
упреждения миссис Макриди приключения их
начались снова.
  Как-то утром, через несколько дней
после разговора с профессором, когда
Питер с Эдмундом рассматривали рыцарские
доспехи, прикидывая, сумели бы они
разобрать доспехи на части, в комнату
ворвались Сьюзен и Люси и закричали:
  - Прячьтесь, сюда идет Макриди
с целой оравой туристов!
  - Скорей! - сказал Питер, и все четве-
ро бросились к дальней стене. Но когда,
пробежав через Зеленую комнату, они очу-
тились в библиотеке, то услышали впереди
голоса и поняли, что миссис Макриди
ведет туристов не по парадной лестнице,
как они ожидали, а по черной. А затем, -
то ли потому, что они растерялись, то ли
потому, что миссис Макриди решила их
поймать, а может быть, потому, что нача-
ли действовать волшебные чары Нарнии, -
только куда бы они ни кидались,
посетители, казалось, следовали за ними
по пятам. Наконец Сьюзен сказала:
  - А ну их, этих туристов. Давайте
спрячемся в комнате с платяным шкафом,
пока они не пройдут. В нее-то уж никто
не станет заходить.
  Но не успели ребята туда войти, как
в коридоре послышались голоса... кто-то
стал нащупывать ручку двери, и вот
на их глазах ручка стала поворачиваться.
  - Живей! - крикнул Питер.
- Больше деваться некуда! - и распахнул
дверцу шкафа. Все четверо втиснулись
внутрь и затаились в темноте, едва пере-
водя дух. Питер прикрыл дверцу шкафа,
но не защелкнул ее: как всякий разумный
человек, он, конечно, помнил, что
запирать самого себя в шкафу ни в коем
случае не следует.

--------


               6. В ЛЕСУ
  - Хоть бы Макриди поскорей увела
всю эту публику, - прошептала Сьюзен.
- Мне ногу свело.
  - А как воняет нафталином! -
сказал Эдмунд.
  - Наверное, его в шубах - полные
карманы, чтобы моль не съела, -
сказала Сьюзен.
  - Что это колет меня в спину? -
спросил Питер.
  - А холод-то какой! -
поежилась Сьюзен.
  - Правда, холодно, а я и не заметил, -
сказал Питер. - И сыро, как в луже!
Что тут такое? Я сижу на чем-то мокром.
И с каждой минутой делается мокрей. -
Он с трудом поднялся на ноги.
  - Давайте вылезем, - сказал Эдмунд.
- Они ушли.
  - Ой-ой! - вдруг закричала Сьюзен.
  - Что с тобой? Что случилось? -
перепугались остальные.
  - У меня за спиной дерево, -
сказала Сьюзен. - И поглядите!..
Становится светло...
  - Верно, - сказал Питер. - Посмотрите
сюда... и сюда... да тут кругом деревья.
А под нами снег. Да, если я не ошибаюсь,
мы все-таки попали в лес Лу.
  Теперь уже в этом не оставалось
сомнений - все четверо стояли в лесу,
зажмурившись от яркого дневного света.
Позади них на крючках висели шубы,
впереди были покрытые снегом деревья.
  Питер быстро повернулся к Люси.
  - Прости, что я тебе не верил.
Мне очень стыдно. Мир?
  - Конечно, - сказала Люси,
и они пожали друг другу руки.
  - А что мы будем теперь делать? -
спросила Сьюзен.
  - Делать? - сказал Питер. - Ясно что.
Пойдем в лес на разведку.
  - Ой, - сказала Сьюзен, притопывая
ногами. - И холодно же здесь. Давайте
наденем эти шубы.
  - Они ведь не наши, -
нерешительно протянул Питер.
  - Нам никто ничего не скажет, -
возразила Сьюзен. - Мы же не выносим их
из дому. Мы даже из шкафа их не выносим.
  - Об этом я не подумал, Сью, -
согласился Питер. - Конечно, если
смотреть с этой точки зрения, ты права.
Кто скажет, что ты стащил пальто, если
ты не вынимал его из шкафа, где оно
висит? А вся эта страна, как видно,
помещается в платяном шкафу.
  Предложение Сьюзен было разумным,
и они тут же облачились в шубы. Новые
одеяния оказались ребятам велики и дохо-
дили им до пят, так что казались скорее
королевскими мантиями, чем шубами. Сразу
стало гораздо теплее, и, глядя друг
на друга, они решили, что эти наряды им
к лицу да и к окружавшему их ландшафту
подходят больше.
  - Мы можем играть в исследователей
Арктики, - сказала Люси.
  - Здесь и без того будет интересно, -
сказал Питер и двинулся первым в глубь
леса. На небе тем временем собрались
тяжелые серые тучи - похоже было, что
скоро снова пойдет снег.
  - Послушайте, - вдруг сказал Эдмунд,
- нам следует держаться левее, если
мы хотим выйти к фонарю. - Он на секунду
забыл, что ему надо притворяться, будто
он здесь впервые. Не успел он вымолвить
эти слова, как понял, что сам себя
выдал. Все остановились как вкопанные
и уставились на него. Питер присвистнул.
  - Значит, ты все-таки был здесь, -
сказал он, - в тот раз, когда Лу
говорила, что встретила тебя в лесу...
А еще доказывал, что она врет!
  Наступила мертвая тишина.
  - Да, такого гнусного типа, такой
свиньи... - начал было Питер, но тут же,
пожав плечами, замолчал. И правда, что
тут можно было сказать?! Через минуту
все четверо вновь пустились в путь.
"Ничего, - думал Эдмунд, - я вам за все
отплачу, воображалы несчастные!"
  - Куда же все-таки мы идем? - спросила
Сьюзен, главным образом для того, чтобы
перевести разговор на другую тему.
  - Я думаю, Лу должна быть у нас
главной. Она это заслужила. Куда ты
поведешь нас, Лу?
  - Давайте навестим мистера Тамнуса, -
сказала Люси. - Это тот симпатичный
фавн, о котором я вам рассказывала.
  Остальные не имели ничего против,
и все быстро зашагали вперед, громко
топая ногами. Люси оказалась хорошим
проводником. Сперва она боялась, что
не найдет дороги, но вот в одном месте
узнала странно изогнутое дерево, в дру-
гом - пень, и так мало-помалу они добра-
лись до того места, где среди холмов
в маленькой лощинке была пещера мистера
Тамнуса, и подошли к самой его двери.
Но там их ждал неприятный сюрприз.
  Дверь была сорвана с петель и разбита
в щепки. Внутри пещеры было темно, хо-
лодно, сыро и пахло как в доме, где уже
несколько дней никто не живет. Повсюду
лежал снег вперемешку с чем-то черным
(как оказалось - головешками и золой
из камина). Видимо, кто-то разбросал
по всей пещере горящие дрова, а после
затоптал огонь. На полу валялись черепки
посуды, портрет старого фавна был
располосован ножом.
  - Да, не повезло нам, - сказал Эдмунд,
- что толку было приходить сюда.
  - Это что такое? - сказал Питер,
наклоняясь. Он только сейчас заметил
листок бумаги, прибитый прямо сквозь
ковер к полу.
  - Там что-нибудь написано? -
спросила Сьюзен.
  - Да, как будто, - ответил Питер.
- Но я не могу ничего разобрать, здесь
слишком темно. Давайте выйдем на свет.
  Они вышли из пещеры и окружили Питера.
Вот что он им прочитал:
  "Прежний владелец этого жилища, фавн
Тамнус, находится под арестом и ожидает
суда по обвинению в государственной
измене и нарушении верности Ее Импера-
торскому Величеству Джедис, Королеве
Нарнии, Владычице Замка Кэр-Паравел,
Императрице Одиноких Островов и прочих
владений, а также по обвинению в том,
что он давал приют иностранным шпионам,
оказывал содействие врагам Ее Величества
и братался с Людьми.
  Подписано: Могрим, Капитан Тайной
полиции.
  Да здравствует Королева!"
  Ребята уставились друг на друга.
  - Не думаю, чтобы мне так уж понрави-
лось здесь, - сказала Сьюзен.
  - Кто эта королева, Лу? - спросил
Питер. - Ты знаешь что-нибудь о ней?
  - Она вовсе не королева, - ответила
Люси. - Она страшная Колдунья, Белая
Ведьма. Все лесные жители ненавидят ее.
Она заколдовала страну, и теперь у них
здесь всегда зима, а Рождества и весны
нету.
  - Не знаю, стоит ли... стоит ли нам
идти дальше, - сказала Сьюзен. - Здесь
не так уж безопасно, и не похоже, что
нам будет очень весело. С каждой минутой
становится холодней. Да и поесть мы
ничего не захватили. Давайте лучше
вернемся.
  - Но теперь мы не можем вернуться, -
возразила ей Люси, - неужели ты
не понимаешь? Нельзя просто так убежать.
Бедный фавн попал из-за меня в беду.
Он спрятал меня от Колдуньи и показал
мне дорогу домой. Вот что значат слова:
"...давал приют иностранным шпионам и
братался с Людьми". Мы должны попытаться
спасти его.
  - Много мы тут сделаем, - проворчал
Эдмунд, - когда нам даже нечего есть.
  - Придержи язык... ты!.. -
сказал Питер. Он все еще был очень зол
на Эдмунда. - А ты что думаешь, Сью?
  - Как это ни ужасно, я чувствую,
что Лу права, - сказала Сьюзен.
- Мне не хочется делать ни шага вперед,
я бы отдала все на свете, чтобы мы ни-
когда сюда не попадали. Но я думаю, мы
должны помочь мистеру... как его зовут?
Я хочу сказать, фавну.
  - И у меня такое же чувство, - сказал
Питер. - Меня беспокоит, что у нас нет
с собой еды, и я бы предложил вернуться
и взять что-нибудь из кладовки, да толь-
ко боюсь, что если мы выберемся из этой
страны, то больше в нее не попадем.
Так что придется нам идти дальше.
  - Мы тоже так считаем, -
сказали девочки.
  - Если бы мы только знали, куда
засадили беднягу! - сказал Питер.
  Несколько минут все стояли молча,
раздумывая, что делать дальше. Вдруг
Люси шепнула:
  - Поглядите! Видите малиновку с крас-
ной грудкой? Это первая птица, которую
я здесь встречаю. Интересно, умеют ли
птицы здесь, в Нарнии, говорить? У нее
такой вид, словно она хочет сказать нам
что-то.
  Люси повернулась к малиновке
и спросила:
  - Простите, вы не могли бы нам
сообщить, куда забрали мистера Тамнуса,
фавна?
  И с этими словами она сделала шаг
к птичке. Малиновка тотчас отлетела,
но не далеко, а лишь на соседнее дерево.
Там она села на ветку и пристально
на них поглядела, словно понимая все,
что они говорят. Сами того не замечая,
ребята приблизились к ней на несколько
шагов. Тогда малиновка снова перелетела
на соседнее дерево и снова пристально
на них посмотрела. Они никогда не видели
малиновок с такой красной грудкой
и такими блестящими глазками.
  - Знаете, - сказала Люси, - мне
кажется, она хочет, чтобы мы шли за ней.
  - И мне тоже, - сказала Сьюзен.
- Как ты думаешь, Питер?
  - Что ж, можно попробовать, -
ответил Питер.
  Похоже было, что малиновка все понима-
ла. Она перелетала с дерева на дерево
в нескольких шагах впереди, однако
достаточно близко, чтобы ребята могли
следовать за ней. Так она вела их все
дальше и дальше. Когда малиновка сади-
лась на ветку, с ветки сыпались на землю
снежинки. Вскоре тучи у них над головой
расступились и показалось зимнее солнце:
снег стал таким белым, что резало глаза.
Так они шли около получаса, впереди
девочки, за ними братья. И тут Эдмунд
обернулся к Питеру:
  - Если ты можешь снизойти до того,
чтобы выслушать меня, я тебе кое-что
скажу.
  - Говори, - откликнулся Питер.
  - Ш-ш, не так громко, - прошептал
Эдмунд, - незачем пугать девчонок.
Ты понимаешь, что мы делаем?
  - Что? - тоже шепотом сказал Питер.
  - Идем за поводырем, о котором нам
ничего не известно. Откуда мы знаем,
на чьей стороне эта птица? Может быть,
она ведет нас в западню.
  - Плохо дело, если так. Но все же...
малиновка... Во всех книжках, которые
я читал, они - добрые птицы. Я уверен,
что малиновка на нашей стороне.
  - Ну, уж если об этом зашла речь,
которая - наша сторона? Почему ты дума-
ешь, что фавн на той стороне, что надо,
а королева - нет? Да-да, нам сказали,
что королева - Колдунья. Но ведь могли
и соврать, мы ничего ни о ком здесь
не знаем.
  - Но фавн спас Лу.
  - Он сказал, что спас. Но нам это
откуда известно? Ты представляешь себе,
как отсюда добраться домой?
  - Фу ты! - воскликнул Питер.
- Об этом я не подумал.
  - А обедом даже не пахнет, -
вздохнул Эдмунд.

--------


           7. ДЕНЬ С БОБРАМИ
  Внезапно идущие впереди девочки
вскрикнули в один голос: "Ой!" - и оста-
новились. Мальчики перестали шептаться.
  - Малиновка! - воскликнула Люси.
- Малиновка улетела.
  Так оно и было: малиновка исчезла
из виду.
  - Теперь что делать? - спросил Эдмунд
и кинул на Питера взгляд, в котором
можно было ясно прочитать: "Что я тебе
говорил?"
  - Ш-ш... Смотрите, - шепнула Сьюзен.
  - Что такое? - спросил Питер.
  - Там, за деревьями, что-то
шевелится... вон там, слева...
  Ребята во все глаза глядели
на деревья. Им стало не по себе.
  - Снова зашевелилось, -
через минуту сказала Сьюзен.
  - Теперь и я вижу, -
подтвердил Питер. - Оно и сейчас там.
Оно зашло вон за то большое дерево.
  - Что это? - спросила Люси,
изо всех сил стараясь говорить спокойно.
  - Что бы это ни было, -
прошептал Питер, - оно от нас прячется.
Не хочет, чтобы мы заметили его.
  - Давайте вернемся домой, - сказала
Сьюзен. И тут, хотя никто не высказал
этого вслух, девочки вдруг осознали то,
о чем Эдмунд шептал Питеру в конце
предыдущей главы: они заблудились.
  - На что оно похоже? - спросила Люси.
  - Это... это какой-то зверь, -
сказала Сьюзен. - Глядите! Глядите!
Скорее! Вот оно.
  И тут все увидели покрытую густым
коротким мехом усатую мордочку,
выглядывающую из-за дерева. На этот раз
она спряталась не сразу. Напротив,
зверек приложил лапу ко рту, точь-в-точь
как человек, когда тот хочет сказать:
"Тише!" Затем снова скрылся. Ребята
затаили дыхание.
  Через минуту незнакомец вышел из-за
дерева, огляделся вокруг, как будто бо-
ялся, что за ними могут следить, шепнул:
"Ш-ш..." - и поманил их в чащобу, где он
стоял, а затем опять исчез.
  - Я знаю, кто это, - шепнул Питер.
- Я видел его хвост. Это бобр.
  - Он хочет, чтобы мы к нему подошли, -
сказала Сьюзен, - и предупреждает, чтобы
мы не шумели.
  - Да, верно, - сказал Питер.
- Вопрос в том, идти нам или нет.
Ты как думаешь, Лу?
  - Мне кажется, это симпатичный бобр.
  - Возможно, да, а возможно, нет.
Мы этого не знаем, - усомнился Эдмунд.
  - Давайте все-таки рискнем, -
сказала Сьюзен. - Что толку стоять
здесь... да и очень есть хочется.
  В этот момент бобр снова выглянул
из-за дерева и настойчиво поманил их
к себе.
  - Пошли, - сказал Питер. - Посмотрим,
что из этого выйдет. Не отходите друг от
друга. Неужели мы не справимся с одним
бобром, если окажется, что это враг?
  И вот ребята двинулись тесной кучкой
к дереву и зашли за него, и там, как они
и предполагали, ждал бобр: увидев их,
он тут же пошел в глубь чащи, сказав
хриплым гортанным голосом:
  - Дальше, дальше. Вот сюда. Нам опасно
оставаться на открытом месте.
  И только когда он завел ребят в самую
чащобу, туда, где четыре сосны росли
так близко, что ветви их переплетались,
а у подножия земля была усыпана хвоей,
так как туда не мог проникнуть даже
снег, бобр наконец заговорил.
  - Вы - сыновья Адама и дочери Евы? -
спросил он.
  - Да, четверо из них, - сказал Питер.
  - Ш-ш-ш, - прошептал бобр,
- не так громко, пожалуйста. Даже здесь
нам грозит опасность.
  - Опасность? Чего вы боитесь? -
спросил Питер. - Здесь нет никого,
кроме нас.
  - Здесь есть деревья, - сказал бобр.
- Они всегда все слушают. Большинство из
них на нашей стороне, но есть и такие,
которые способны предать нас ей, -
вы знаете, кого я имею в виду. -
И он несколько раз покачал головой.
  - Если уж разговор зашел о том,
кто на какой стороне, - сказал Эдмунд,
- откуда мы знаем, что вы - друг?
  - Не сочтите это за грубость,
мистер Бобр, - добавил Питер,
- но вы сами понимаете, мы здесь впервые
и никого не знаем.
  - Вполне справедливо, вполне
справедливо, - сказал бобр.
- Вот мой опознавательный знак.
  С этими словами он протянул им
небольшой белый лоскут. Ребята взглянули
на него с изумлением, но тут Люси
воскликнула:
  - Ах, ну конечно же! Это мой
носовой платок. Тот, который я оставила
бедному мистеру Тамнусу.
  - Совершенно верно, - подтвердил бобр.
- Бедняга! До него дошли слухи о том,
что ему грозит арест, и он передал этот
платок мне. Он сказал, что если с ним
случится беда, я должен встретить вас...
и отвести... - Здесь бобр замолк
и только несколько раз кивнул с самым
таинственным видом. Затем, поманив ребят
еще ближе, так, что его усы буквально
касались их лиц, он добавил еле слышным
шепотом: - Говорят, Аслан на пути к нам.
Возможно, он уже пришел на нашу землю...
  И тут случилась странная вещь. Ребята
столько же знали об Аслане, сколько вы,
но как только бобр произнес эту фразу,
каждого из них охватило особенное
чувство. Быть может, с вами бывало так
во сне: кто-то произносит слова, которые
вам непонятны, но вы чувствуете, что в
словах заключен огромный смысл; иной раз
они кажутся страшными, и сон превращает-
ся в кошмар, а иной раз - невыразимо
прекрасными, настолько прекрасными, что
вы помните этот сон всю жизнь и мечтаете
когда-нибудь увидеть его вновь. Так про-
изошло и сейчас. При имени Аслана каждый
из ребят почувствовал, как у него что-то
дрогнуло внутри. Эдмунда охватил
необъяснимый страх. Питер ощутил в себе
необычайную смелость и готовность встре-
тить любую опасность. Сьюзен почудилось,
что в воздухе разлилось благоухание и
раздалась чудесная музыка. А у Люси воз-
никло такое чувство, какое бывает, когда
просыпаешься утром и вдруг вспоминаешь,
что сегодня - первый день каникул.
  - Но что с мистером Тамнусом? -
спросила Люси. - Где он?
  - Ш-ш-ш, - сказал бобр. - Погодите.
Я должен отвести вас туда, где мы сможем
спокойно поговорить и... пообедать.
  Теперь уже все, исключая Эдмунда, ис-
пытывали к бобру полное доверие, и все,
включая Эдмунда, были рады услышать
слово "обед". Поэтому ребята поспешили
за новым другом, который вел их
по самым густым зарослям, да так быстро,
что они за ним едва поспевали. Они шли
около часа, очень устали и проголода-
лись, но вдруг деревья перед ними стали
расступаться, а дорога пошла круто вниз.
Через минуту они оказались под открытым
небом - солнце все еще светило, -
и им открылось великолепное зрелище.
  Они стояли на краю узкой, круто уходя-
щей вниз долины, по дну которой протека-
ла - вернее, протекала бы, если бы ее
не сковал лед, - довольно широкая река.
А прямо под их ногами реку перерезала
плотина. Взглянув на нее, ребята сразу
вспомнили, что бобры всегда строят
плотины, и подумали, что эта наверняка
выстроена мистером Бобром. Они заметили
также, что на его физиономии появилось
подчеркнуто скромное выражение: такое
выражение бывает на лицах людей, когда
они показывают выращенный собственными
руками сад или читают вам написанную ими
книгу. Простая вежливость требовала,
чтобы Сьюзен произнесла: "Какая прекрас-
ная плотина!" На этот раз мистер Бобр
не сказал "Ш-ш-ш". Он сказал: "Ну что
вы, что вы, это такой пустяк. К тому же
работа еще не закончена".
  Выше плотины была глубокая заводь,
вернее, была когда-то, - сейчас, есте-
ственно, они видели ровную поверхность
темно-зеленого льда. Ниже плотины, дале-
ко внизу, тоже был лед, но не ровный,
а самых причудливых очертаний - пенный
каскад воды, схваченный морозом в одно
мгновение. Там, где раньше вода
переливалась струйками через плотину
или просачивалась сквозь нее, сейчас
сверкала стена сосулек, словно цветы,
венки и гирлянды из белоснежного сахара.
Прямо посредине плотины стояла смешная
хатка, похожая на шалаш, из отверстия
в ее крыше поднимался дымок. Он сразу
наводил на мысль об обеде, особенно
если вы были голодны, и вам еще сильнее
хотелось есть. Вот что они увидели.
  А Эдмунд углядел еще кое-что. Немного
дальше вниз по реке в нее впадал приток,
протекавший по другой небольшой лощине.
Взглянув туда, Эдмунд приметил два холма
и был почти уверен в том, что это
те самые холмы, которые ему показала
Белая Колдунья, когда он прощался с ней
у фонарного столба. Значит, между
этими холмами, всего в полумиле отсюда,
подумал он, стоит ее замок. Он вспомнил
о рахат-лукуме и о том, что станет
королем. "Интересно, как это понравится
Питеру?" - подумал он. И тут вдруг в
голову ему полезли самые ужасные мысли.
  - Ну вот и добрались, - сказал мистер
Бобр. - Похоже, что миссис Бобриха
уже поджидает нас. Идите за мной. Будьте
осторожны, не поскользнитесь.
  Верх плотины был достаточно широк,
чтобы по нему пройти, но удовольствие
это было небольшое: ведь дорога шла
по льду, и хотя замерзшая заводь с одной
стороны была на одном уровне с плотиной,
с другой был крутой обрыв. Так вот они
и шли гуськом за мистером Бобром, пока
не добрались до середины плотины, откуда
можно было посмотреть далеко-далеко
вверх и так же далеко вниз по реке.
И когда они дошли до середины,
то оказались у дверей бобровой хатки.
  - Вот мы и дома, миссис Бобриха, -
сказал мистер Бобр. - Я нашел их. Вот
они - сыновья и дочери Адама и Евы. -
И ребята вошли в дверь.
  Первое, что услышала Люси, -
негромкое стрекотание, а первое, что она
увидела, - добродушную бобриху, которая
сидела, прикусив зубами нитку, и шила
что-то на швейной машине. От этой-то
машины и шел стрекот. Как только ребята
вошли в комнату, бобриха перестала шить
и поднялась с места.
  - Наконец-то вы появились! -
воскликнула она, протягивая им морщини-
стые старые лапы. - Наконец-то! Подумать
только, что я дожила до этого дня!
Картошка кипит, чайник уже фырчит и...
мистер Бобр, будьте так добры,
достаньте-ка нам рыбки.
  - С удовольствием, - сказал мистер
Бобр и, взяв ведро, вышел из хатки.
Питер - за ним. Они направились по ледя-
ному покрову заводи к небольшой полынье,
которую мистер Бобр каждый день заново
разбивал топориком. Мистер Бобр уселся
у края полыньи - холод был ему, видно,
нипочем - и уставился на воду. Внезапно
он опустил лапу, и Питер ахнуть
не успел, как тот вытащил превосходную
форель. Затем еще и еще, пока у них
не набралось полное ведро рыбы.
  Тем временем девочки помогали миссис
Бобрихе: они накрыли на стол, нарезали
хлеб, поставили тарелки в духовку,
чтобы они согрелись, из бочки, стоявшей
у стены, нацедили огромную кружку пива
для мистера Бобра, поставили на огонь
сковородку и растопили сало. Люси поду-
мала, что у бобров очень уютный домик,
хотя он был совсем не похож на пещерку
мистера Тамнуса. В комнате не было
ни книг, ни картин. Вместо кроватей -
встроенные в стену койки, как на кораб-
ле. С потолка свисали окорока и связки
лука, вдоль стен выстроились резиновые
сапоги, висели на крючках клеенчатые
плащи, лежали топоры, лопаты, мастерок,
стояли удочки и корыто для раствора из-
вести, валялись сети и мешки. И скатерть
на столе, хотя и безукоризненно чистая,
была из грубого полотна.
  И в тот самый момент, как сковородка
начала весело шкворчать, в комнату вошли
Питер и мистер Бобр с уже выпотрошенной
и почищенной рыбой. Можете представить,
как вкусно пахла, жарясь, только что
выловленная форель и как текли слюнки
у голодных ребят, которые от всех этих
приготовлений еще сильнее почувствовали
голод. Но вот наконец мистер Бобр ска-
зал: "Сейчас будет готово". Сьюзен слила
картошку и поставила кастрюлю на край
плиты, чтобы ее подсушить, а Люси помог-
ла миссис Бобрихе подать рыбу на стол.
Через минуту все придвинули табуретки к
столу - в комнате, кроме личной качалки
миссис Бобрихи, были только трехногие
табуретки - и приготовились всерьез за-
няться едой. Посредине стола стоял кув-
шин с густым молоком для ребят - мистер
Бобр остался верен пиву - и лежал огром-
ный кусок желтого сливочного масла -
бери его к картофелю сколько угодно. А
что на свете может быть вкуснее, думали
ребята, - и я вполне с ними согласен, -
речной рыбы, если всего полчаса назад
она была выловлена и только минуту назад
сошла со сковороды? Когда они покончили
с рыбой, миссис Бобриха - вот сюрприз
так сюрприз! - вынула из духовки огром-
ный, пышущий жаром рулет с повидлом
и тут же пододвинула к огню чайник, так
что когда они покончили с рулетом, можно
было разливать чай. Получив свою чашку,
каждый отодвинулся от стола, чтобы
прислониться спиной к стене, и испустил
глубокий вздох удовлетворения.
  - А теперь, - сказал мистер Бобр,
поставив на стол пустую пивную кружку и
придвигая к себе чашку с чаем, - если вы
подождете, пока я зажгу трубку и дам ей
как следует разгореться, можно будет
приступить к делам. Опять пошел снег, -
сказал он, скосив глаза на окно.
- Тем лучше, не будет нежданных гостей,
а если кто-нибудь хотел нас поймать,
он теперь не найдет наших следов.

--------


        8. ЧТО БЫЛО ПОСЛЕ ОБЕДА
  - А теперь, - повторила за ним Люси,
- пожалуйста, будьте так добры,
расскажите нам, что случилось с мистером
Тамнусом.
  - Ах, - вздохнул мистер Бобр и покачал
головой. - Очень печальная история.
Его забрала Тайная полиция, тут нет
никаких сомнений. Мне сообщила об этом
птица, при которой это произошло.
  - Забрали? Куда? - спросила Люси.
  - Они направлялись на север, когда их
видели в последний раз, а мы все знаем,
что это значит.
  - Вы - знаете, но мы - нет, -
возразила Сьюзен. Мистер Бобр снова
мрачно покачал головой.
  - Боюсь, это значит, что его вели
в Ее Замок, - сказал он.
  - А что с ним там сделают? -
взволнованно спросила Люси.
  - Ну, - сказал мистер Бобр,
- нельзя сказать наверняка... Но из тех,
кого туда увели, мало кого видели снова.
Статуи. Говорят, там полно статуй -
во дворе, на парадной лестнице, в зале.
Живые существа, которых она обратила...
(он приостановился и вздрогнул)
...обратила в камень.
  - Ах, мистер Бобр! - воскликнула Люси.
- Не можем ли мы... я хочу сказать: мы
обязательно должны спасти мистера Тамну-
са. Это так ужасно... и все из-за меня.
  - Не сомневаюсь, что ты спасла бы его,
милочка, если бы могла, - сказала миссис
Бобриха, - но попасть в Замок вопреки ее
воле и выйти оттуда целым и невредимым!
На это нечего и надеяться.
  - А если придумать какую-нибудь
хитрость? - спросил Питер. - Я хочу
сказать: переодеться в кого-нибудь,
притвориться, что мы, ну... бродячие
торговцы или еще кто-нибудь... или спря-
таться и подождать, пока она куда-нибудь
уедет... или... или, ну должен же быть
хоть какой-то выход! Этот фавн спас нашу
сестру с риском для собственной жизни,
мистер Бобр. Мы просто не можем покинуть
его, чтобы он... чтобы она сделала с ним
это.
  - Бесполезно, сын Адама, - сказал
мистер Бобр, - даже и пытаться не стоит,
особенно вам четверым. Но теперь, когда
Аслан уже в пути...
  - О, да! Расскажите нам об Аслане! -
раздалось сразу несколько голосов,
и снова ребят охватило то же странное
чувство - словно в воздухе запахло вес-
ной, словно их ждала нечаянная радость.
  - Кто такой Аслан? - спросила Сьюзен.
  - Аслан? - повторил мистер Бобр.
- Разве вы не знаете? Он Царь, он
Повелитель Леса. Но он нечасто бывает
в Нарнии. Не появлялся ни при мне,
ни при моем отце. К нам пришла весточка,
что он вернулся. Сейчас он здесь.
Он разделается с Белой Колдуньей. Он,
и никто другой, спасет мистера Тамнуса.
  - А его она не обратит в камень? -
спросил Эдмунд.
  - Наивный вопрос! - воскликнул
мистер Бобр и громко расхохотался.
- Его обратить в камень! Хорошо, если
она не свалится от страха и сможет
выдержать его взгляд. Большего от нее
и ждать нельзя. Я, во всяком случае,
не жду. Аслан здесь наведет порядок;
как говорится в старинном предсказании:
   Справедливость возродится -
   стоит Аслану явиться.
   Он издаст рычанье -
   победит отчаянье.
   Он оскалит зубы -
   зима пойдет на убыль.
   Гривой он тряхнет -
   нам весну вернет.*
   (Знай: Нарния возродится,
   стоит Эслану явиться.)
(*Здесь и далее перевод стихов
Майи Борисовой.)
Вы сами все поймете, когда увидите его.
  - А мы увидим его? - спросила Сьюзен.
  - А для чего же я вас всех сюда
привел? Мне велено отвести вас туда,
где вы должны с ним встретиться, -
сказал мистер Бобр.
  - А он... он - человек? -
спросила Люси.
  - Аслан - человек?! - сердито вскричал
мистер Бобр. - Конечно нет. Я же говорю
вам: он - Царь Леса. Сын Великого
Властелина Миров. Разве вы не знаете,
кого зовут царем зверей? Аслан - Лев...
Лев с большой буквы, Великий Лев.
  - О-о-о, - протянула Сьюзен.
- Я думала, он - человек. А он...
не опасен? Мне... мне было бы страшно
встретиться со львом.
  - Конечно, страшно, милочка, как же
иначе, - сказала миссис Бобриха,
- тот, у кого при виде Аслана не дрожат
поджилки, или храбрее всех на свете,
или просто глуп.
  - Значит, он опасен? - сказала Люси.
  - Опасен? - повторил мистер Бобр.
- Разве ты не слышала, что сказала мис-
сис Бобриха? Кто говорит о безопасности?
Но он добрый, он - царь зверей,
я же тебе сказал.
  - Я очень, очень хочу его увидеть! -
воскликнул Питер. - Даже если при этом
у меня душа уйдет в пятки.
  - Правильно, сын Адама и Евы, - сказал
мистер Бобр и так сильно стукнул лапой
по столу, что зазвенели все блюдца и
чашки. - И ты его увидишь. Мне прислали
весточку, что вам четверым назначено
встретить его завтра у Каменного Стола.
  - Где это? - спросила Люси.
  - Я вам покажу, - сказал мистер Бобр.
- Вниз по реке, довольно далеко отсюда.
Я вас туда отведу.
  - А что же будет с бедным
мистером Тамнусом? - сказала Люси.
  - Самый верный способ ему помочь -
встретиться поскорее с Асланом, - сказал
мистер Бобр. - Как только он будет с на-
ми, мы начнем действовать. Но и без вас
тоже не обойтись. Потому что существует
еще одно предсказание:
   Когда начнет людское племя
   В Кэр-Паравеле править всеми,
   Счастливое наступит время.
Так что теперь, когда и вы, и Аслан
здесь, дело, видно, подходит к концу.
Рассказывают, что Аслан и раньше бывал
в наших краях... давно-давно, в незапа-
мятные времена. Но о детях Адама и Евы
никто ничего не помнит.
  - Вот этого я и не понимаю,
мистер Бобр, - сказал Питер.
- Разве сама Белая Колдунья не человек?
  - Она хотела бы, чтобы мы в это
верили, - сказал мистер Бобр, - и именно
поэтому она претендует на королевский
престол. Но она не дочь Евы. Она
произошла от вашего праотца Адама (здесь
мистер Бобр поклонился) и его первой
жены Лилит. А сама Лилит была джиншей,
порождением Темных сил. Вот какие у нее
предки с одной стороны. А с другой - она
происходит от великанов. Нет, в Колдунье
почти нет настоящей человечьей крови.
  - Потому-то она всегда творит зло,
мистер Бобр, - сказала миссис Бобриха,
  - Истинная правда, миссис Бобриха. -
отвечал тот. - Насчет людей может быть
два мнения - не в обиду будь сказано
всем присутствующим, - но насчет тех,
кто по виду человек, а на самом деле
нет, двух мнений быть не может...
  - Я знавала хороших гномов, -
сказала миссис Бобриха.
  - Я тоже, если уж о том зашла речь, -
отозвался ее муж, - но очень немногих,
и как раз из тех, кто был меньше всего
похож на людей. А вообще, послушайтесь
моего совета: если вы встретили кого-
нибудь, кто только собирается стать
человеком, но еще им не стал, или был
человеком раньше, но перестал им быть,
или должен был бы быть человеком, но
не человек, - не спускайте с него глаз
и держите под рукой боевой топорик.
Именно потому, что Колдунья получеловек,
она все время опасается, как бы в Нарнии
не появились настоящие люди. Она
поджидала вас все эти годы. И если бы ей
стало известно, что вас четверо, вы
оказались бы в еще большей опасности.
  - А при чем тут - сколько нас? -
спросил Питер.
  - Об этом говорится в третьем
предсказании, - сказал мистер Бобр.
- Там, в Кэр-Паравеле - это замок
на берегу моря у самого устья реки,
который был бы столицей Нарнии, если бы
все шло так, как надо, - так вот: там,
в Кэр-Паравеле, стоят четыре королевских
престола, а у нас с незапамятных времен
существует предание, что когда на эти
престолы сядут две дочери и два сына
Адама и Евы, наступит конец не только
царствованию Белой Колдуньи, но и самой
ее жизни.
   (В Кэр-Пэравеле четыре престола
   Посланцы людские займут
   И в Нарнию счастье вернут.)
Потому-то нам пришлось с такой
осторожностью пробираться сюда: если бы
она узнала, что вас четверо, я не дал бы
и волоска моих усов за вашу жизнь.
  Ребята были так поглощены рассказом
мистера Бобра, что не замечали ничего
вокруг. Когда он замолк, все сохраняли
молчание. Вдруг Люси воскликнула:
  - Послушайте, а где Эдмунд?!
  Они с ужасом поглядели друг на друга,
и тут же посыпались вопросы:
  - Кто видел его последним?
  - Когда он исчез?
  - Наверное, вышел?
  Ребята кинулись к двери и выглянули
наружу. Все это время не переставая
валил густой снег, и ледяная запруда
покрылась толстым белым одеялом. С того
места посредине плотины, где стояла
хатка бобров, не было видно ни правого,
ни левого берега. Когда все трое
выскочили за дверь, ноги их по щиколотку
погрузились в мягкий, нетронутый снег.
Ребята бегали вокруг хатки, крича:
"Эдмунд! Эдмунд!" - пока не охрипли.
Бесшумно падавший снег приглушал их
голоса, и даже эхо не звучало в ответ.
  - Как все это ужасно! - сказала
Сьюзен, когда наконец, отчаявшись найти
брата, они вернулись в дом. - Ах, лучше
бы мы никогда не попадали в эту страну!
  - Не представляю, что нам теперь
делать, мистер Бобр, - сказал Питер.
  - Делать? - отозвался мистер Бобр,
успевший к этому времени надеть валенки.
- Делать? Немедленно уходить отсюда.
У нас нет ни секунды времени!
  - Может быть, лучше разделиться
на партии, - сказал Питер, - и пойти
в разные стороны? Кто первым его найдет,
сразу же вернется сюда и...
  - На партии, сын Адама и Евы? -
спросил мистер Бобр. - Зачем?
  - Чтобы искать Эдмунда, зачем же еще?
  - Нет смысла его искать, -
сказал мистер Бобр.
  - Как "нет смысла"?! - воскликнула
Сьюзен. - Он должен быть где-то
недалеко. Мы обязаны найти его. Почему
вы говорите, что нет смысла его искать?
  - По той простой причине, -
сказал мистер Бобр, - что мы уже знаем,
куда он ушел!
  Все с удивлением взглянули на него.
  - Неужели вы не понимаете? -
сказал мистер Бобр. - Он ушел к ней,
к Белой Колдунье. Он предал нас.
  - О, что вы!.. Что вы... Он не мог
этого сделать! - вскричала Сьюзен.
  - Вы так думаете? - сказал мистер Бобр
и пристально поглядел на ребят.
Слова замерли у них на губах, потому что
в глубине души каждый из них вдруг
почувствовал, что именно так Эдмунд
и поступил.
  - Но как он найдет дорогу к ней? -
сказал Питер.
  - А он был уже в Нарнии? - спросил
мистер Бобр. - Был он тут когда-нибудь
один?
  - Да, - чуть слышно ответила Люси.
- Кажется, да.
  - А вам он рассказывал, что он тут
делал?
  - Н-нет...
  - Тогда попомните мои слова, -
сказал мистер Бобр, - он уже встречался
с Белой Колдуньей и принял ее сторону,
и она показала ему, где ее замок.
Я не хотел упоминать об этом раньше,
ведь он вам брат и все такое, но
как только я увидел этого вашего братца,
я сказал себе: "На него нельзя положить-
ся". Сразу было видно, что он встречался
с Колдуньей и отведал ее угощения. Если
долго поживешь в Нарнии, это нетрудно
определить. По глазам...
  - Все равно, - с трудом проговорил
Питер, - все равно мы должны пойти ис-
кать его. В конце концов он - наш брат,
хотя и порядочная свинья. Он еще совсем
ребенок.
  - Пойти в замок к Белой Колдунье? -
сказала миссис Бобриха. - Неужели ты не
видишь, что единственный шанс спасти его
и спастись самим - держаться от нее
подальше?
  - Я не понимаю, - сказала Люси.
  - Ну как же? Ведь она ни на минуту
не забывает о четырех престолах в
Кэр-Паравеле. Стоит вам оказаться у нее
в замке - ваша песенка спета. Не успеете
вы и глазом моргнуть, как в ее коллекции
появятся четыре новые статуи. Но она
не тронет вашего брата, пока в ее власти
только он один: она попробует использо-
вать его как приманку, чтобы поймать
остальных.
  - Неужели же никто нам не поможет? -
расплакалась Люси.
  - Только Аслан, - сказал мистер Бобр.
- Мы должны повидаться с ним.
Вся наша надежда на него.
  - Мне кажется, мои хорошие, -
заговорила миссис Бобриха, - очень важно
выяснить, когда именно ваш братец
выскользнул из дому. От того, сколько он
здесь услышал, зависит, что он ей рас-
скажет. Например: был он здесь, когда мы
заговорили об Аслане? Если нет -
все еще может обойтись благополучно, она
не узнает, что Аслан вернулся в Нарнию
и мы собираемся с ним встретиться. Если
да - она будет еще больше настороже.
  - Мне кажется, его не было здесь,
когда мы говорили об Аслане... -
начал Питер, но Люси убитым голосом
прервала его:
  - Нет, был, был... Разве ты
не помнишь, он еще спросил, не может ли
Колдунья и Аслана обратить в камень?
  - Верно, клянусь честью, - промолвил
Питер, - и это так похоже на него.
  - Худо дело, - вздохнул мистер Бобр.
- И еще один вопрос: был ли он здесь,
когда я сказал, что встреча с Асланом
назначена у Каменного Стола?
  На это никто из ребят не смог ничего
ответить.
  - Если был, - продолжал мистер Бобр,
- то она просто отправится туда на
санях, чтобы перехватить нас по дороге,
и мы окажемся отрезанными от Аслана.
  - Нет, сперва она сделает другое, -
сказала миссис Бобриха. - Я знаю ее
повадки. В ту самую минуту, как Эдмунд
ей о нас расскажет, она кинется сюда,
чтобы поймать нас на месте, и если он
ушел больше чем полчаса назад, минут
через двадцать она будет здесь.
  - Ты совершенно права, дорогая, -
сказал ее муж, - нам нужно отсюда
выбираться, не теряя ни секунды.

--------


          9. В ЗАМКЕ КОЛДУНЬИ
  Вам, конечно, интересно узнать,
что же случилось с Эдмундом. Он пообедал
со всеми вместе, но, в отличие
от остальных ребят, обед не пришелся ему
по вкусу: ведь он все время думал
о рахат-лукуме. А что еще может так ис-
портить вкус хорошей простой пищи, как
не воспоминание о колдовском лакомстве?
Да и рассказ мистера Бобра также
не пришелся ему по вкусу. А кроме того,
Эдмунду все время казалось, что на него
нарочно не обращают внимания и непривет-
ливо с ним разговаривают, хотя на самом
деле ничего подобного, конечно, не было.
  Итак, он сидел и слушал, но когда мис-
тер Бобр рассказал им об Аслане и о том,
что они должны с ним встретиться у
Каменного Стола, Эдмунд начал незаметно
пробираться к двери. Потому что
при слове "Аслан" его, как и всех ребят,
охватило непонятное чувство, причем если
другие почувствовали радость,
то Эдмунд - страх.
  В ту самую минуту, как мистер Бобр
произнес: "Когда начнет людское
племя..." - Эдмунд тихонько повернул
дверную ручку, а еще через минуту -
мистер Бобр только начал рассказывать
о том, что Колдунья не человек, а напо-
ловину джинша, наполовину великанша, -
Эдмунд вышел из дома и осторожно прикрыл
за собой дверь.
  Вы, однако, не должны думать, будто
Эдмунд был таким уж дурным мальчиком
и желал, чтобы его брат и сестры обрати-
лись в камень. Просто ему очень хотелось
волшебного рахат-лукума, хотелось стать
принцем, а потом королем и отплатить Пи-
теру за то, что тот обозвал его свиньей.
И вовсе не обязательно, чтобы Колдунья
была уж так любезна с Питером и девчон-
ками и поставила их на одну доску с ним,
Эдмундом. Правда, он заставил себя пове-
рить, что Колдунья не сделает им ничего
дурного. "Потому что, - сказал он себе,
- все те, кто болтают о ней гадости, -
ее враги, и наверняка половина этой бол-
товни - вранье. Ко мне-то она отнеслась
прекрасно, уж получше, чем все они.
Я думаю, она - законная королева.
Во всяком случае, лучше она, чем этот
ужасный Аслан". Так Эдмунд оправдывался
перед самим собой. Но это было не очень
искренне, потому что в глубине души
он знал, что Белая Колдунья - злая
и жестокая.
  Когда Эдмунд вышел за дверь, он уви-
дел, что идет снег; только тут он вспом-
нил о шубе, которая осталась в доме.
Понятно, нечего было и думать вернуться
и забрать ее. А еще он увидел, что на-
ступили сумерки, - ведь они сели обедать
около трех часов дня, а зимние дни так
коротки. Он совсем не подумал об этом
раньше, но что теперь можно было
поделать? Эдмунд поднял воротник куртки
и побрел по плотине к дальнему берегу
реки. К счастью, из-за выпавшего снега
идти было не так скользко, как прежде.
  С трудом он добрался наконец до бере-
га. С каждой минутой сумерки сгущались,
глаза залепляли хлопья снега, и Эдмунд
не мог ничего разглядеть на три шага
вперед. Дороги он тоже никакой не нашел.
Он увязал в глубоких сугробах, скользил
на замерзших лужах, падал, зацепившись
за поваленные стволы, проваливался
в глубокие канавы, обдирал ноги о камни;
он промок, озяб и был весь в синяках.
А какая страшная стояла кругом тишина и
как одиноко ему было! По правде говоря,
я думаю, он вообще отказался бы
от своего плана, вернулся обратно, при-
знался во всем и помирился бы с сестрами
и братом, если бы вдруг ему не пришло
в голову: "Когда стану королем Нарнии,
первым делом велю построить приличные
дороги". И само собой, тут он размечтал-
ся, как будет королем и что еще тогда
сделает, и эти мечты придали ему
бодрости. А к моменту, когда он оконча-
тельно решил, какой у него будет дворец,
и сколько автомашин, и какой кинотеатр -
только для него одного, - и где он
проведет железные дороги, и какие законы
издаст против бобров и против плотин,
когда до малейших подробностей обдумал,
как не позволить Питеру задирать перед
ним нос, - погода переменилась. Перестал
идти снег, поднялся ветер, и сделалось
очень холодно. Небо расчистилось от туч,
взошла полная луна. Стало светло как
днем, только черные тени на ослепительно
белом снегу немного пугали его.
  Эдмунд ни за что не нашел бы правиль-
ного пути, если бы не луна. Она взошла
как раз тогда, когда он добрался до
небольшой речушки, впадавшей в бобриную
реку ниже по течению... Как вы помните,
он приметил эту речушку и два холма за
ней, когда они только пришли к бобрам.
Эдмунд повернул и пошел вдоль нее. Но
лощина, по которой она текла, куда круче
поднималась вверх, была куда более
скалистой и сильней заросла кустарником,
чем та, которую он только что покинул,
и он вряд ли прошел бы тут в темноте.
Он промок до нитки, потому что на спину
ему с низко нависших ветвей то и дело
сваливались целые сугробы снега.
И всякий раз, когда это случалось, он со
все большей ненавистью думал о Питере,
как будто тот был виноват во всем!
  Наконец подъем стал более пологим, и
перед Эдмундом открылась широкая долина.
И тут на противоположном берегу реки,
совсем рядом, посреди небольшой поляны
между двух холмов перед ним возник замок
Белой Колдуньи. Казалось, он состоит
из одних башенок, украшенных высокими
остроконечными шпилями. Башенки были по-
хожи на волшебные колпаки, которые носят
чародеи. Они сверкали в ярком лунном
свете, и их длинные тени зловеще чернели
на снегу. Эдмунду стало страшно.
  Но пути назад уже не было. Он пересек
замерзшую речушку и приблизился к замку.
Кругом по-прежнему царила мертвая тиши-
на - ни движения, ни звука. Даже его
собственные шаги приглушались глубоким,
свежевыпавшим снегом. Эдмунд обошел
вокруг замка - угол за углом, башенку
за башенкой - в поисках входа. И только
в задней стене увидел наконец большую
арку. Громадные железные ворота были
распахнуты настежь.
  Эдмунд подкрался к арке и заглянул
во двор, и вот тут-то сердце у него ушло
в пятки: сразу же за воротами, залитый
лунным светом, стоял огромный лев,
припав к земле, словно для прыжка.
Не смея двинуться с места. Эдмунд ни жив
ни мертв застыл в тени возле арки и
стоял так долго, что, не трясись он уже
от страха, стал бы трястись от холода.
Сколько времени он так простоял, я
не знаю, но самому Эдмунду показалось -
целую вечность.
  Однако мало-помалу ему стало казаться
странным, почему лев не двигается с
места, - все это время Эдмунд не спускал
с него глаз, и зверь ни разу не поше-
вельнулся. Все еще держась в тени арки,
Эдмунд осмелился подойти к нему чуть
ближе. И тут он понял, что лев вовсе на
него не смотрит. "Ну, а если он повернет
голову?" - подумал Эдмунд. Смотрел лев
совсем на другое, а именно на гномика,
стоявшего к нему спиной шагах в трех-
четырех. "Ага, - решил Эдмунд, - пока он
прыгает на гнома, я убегу". Но лев был
по-прежнему недвижим, гном тоже. Только
теперь Эдмунд вспомнил слова бобра
о том, что Колдунья может любое существо
обратить в камень. Что, если это
всего-навсего каменный лев? И только он
так подумал, как заметил, что на спине
и голове льва лежит снег. Конечно же
это просто статуя льва! Живой зверь
обязательно отряхнулся бы от снега. Мед-
ленно-медленно Эдмунд подошел ко льву.
Сердце билось у него так, что готово
было выскочить из груди. Даже теперь он
не отваживался дотронуться до зверя.
Наконец быстро протянул руку...
она коснулась холодного камня. Вот ду-
рак! Испугался какой-то каменной фигуры!
  Эдмунд почувствовал такое облегчение,
что ему, несмотря на мороз, стало вдруг
тепло. И в тот же миг пришла в голову
расчудесная, как ему показалось, мысль:
"А вдруг это и есть тот великий Аслан,
о котором говорили бобры? Королева уже
поймала его и обратила в камень. Вот и
конец всем их великолепным планам! Ха,
кому он теперь страшен, этот Аслан?!"
Так Эдмунд стоял и радовался постигшей
льва беде, а затем позволил себе очень
глупую и неуместную шалость: достал
из кармана огрызок карандаша и нарисовал
на каменной морде очки. "Ну как, глупый
старый Аслан, - сказал он, - нравится
тебе быть камнем? Больше не будешь вооб-
ражать себя невесть кем". Но несмотря
на нарисованные очки, морда огромного
каменного зверя, глядевшего незрячими
глазами на луну, была такой грозной,
печальной и гордой, что никакой радости
от своей проделки Эдмунд не получил.
Он отвернулся от льва и пошел по двору.
  Дойдя до середины, он заметил, что его
окружают десятки статуй: они стояли там
и тут вроде фигур на шахматной доске.
Там были сатиры, волки, медведи, лисы
и рыси - все из камня. Там были изящные
каменные изваяния, похожие на женщин, -
духи деревьев. Там были огромный кен-
тавр, и крылатая лошадь, и какое-то
длинное существо вроде змеи. "Вероятно,
дракон", - решил Эдмунд. Все они стояли
в ярком и холодном лунном свете совсем
как живые, словно на секунду застыли
на месте, и выглядели настолько реально,
что пока Эдмунд пересекал двор, сердце
его то и дело замирало от страха. Прямо
посредине двора возвышалась огромная
статуя, похожая на человека, но высотой
с дерево; ее окаймленное бородой лицо
было искажено гневом, в правой руке
зажата громадная дубина, Эдмунд знал,
что великан этот тоже из камня, и все же
ему было неприятно проходить мимо.
  Теперь Эдмунд заметил тусклый свет
в дальнем конце двора. Приблизившись, он
увидел, что свет льется из распахнутой
двери, к которой ведут несколько камен-
ных ступеней. Эдмунд поднялся по ним.
На пороге лежал громадный волк.
  "А мне не страшно, вовсе не страшно, -
успокаивал себя Эдмунд, - это всего-
навсего статуя. Он не может мне ничего
сделать", - и поднял ногу, чтобы
переступить через волка, В тот же миг
огромный зверь вскочил с места, шерсть
у него на спине поднялась дыбом, он ра-
зинул огромную красную пасть и прорычал:
  - Кто здесь? Кто здесь? Ни шагу
вперед, незнакомец! Отвечай: как тебя
зовут?!
  - С вашего позволения, сэр, -
пролепетал Эдмунд, дрожа так, что едва
мог шевелить губами, - мое имя Эдмунд,
я - сын Адама и Евы. Ее величество
встретила меня на днях в лесу,
и я пришел, чтобы сообщить ей, что мои
сестры и брат тоже сейчас в Нарнии...
совсем близко отсюда, у бобров. Она...
она хотела их видеть...
  - Я передам это ее величеству, -
сказал волк. - А ты пока стой здесь,
у порога, и, если тебе дорога жизнь,
не двигайся с места.
  И он исчез в доме.
  Эдмунд стоял и ждал; пальцы его
одеревенели от холода, сердце гулко
колотилось в груди. Но вот серый волк -
это был Могрим, Начальник Тайной полиции
Колдуньи, - вновь появился перед ним
и сказал:
  - Входи! Входи! Тебе повезло,
избранник королевы... а может быть,
и не очень повезло.
  И Эдмунд пошел следом за Могримом,
стараясь не наступить ему на задние
лапы.
  Он очутился в длинном мрачном зале
со множеством колонн; здесь, как и во
дворе, было полно статуй. Почти у самых
дверей стояла статуя маленького фавна
с очень печальным лицом. Эдмунд невольно
задал себе вопрос: уж не тот ли это
фавн, мистер Тамнус, друг его сестры Лю-
си? В зале горела одна-единственная лам-
па, и возле нее сидела Белая Колдунья.
  - Я пришел, ваше величество, -
сказал Эдмунд, бросаясь к ней.
  - Как ты посмел прийти один?! - прого-
ворила Колдунья страшным голосом. - Раз-
ве я не велела тебе привести остальных?!
  - Пожалуйста, не сердитесь,
ваше величество, - пролепетал Эдмунд.
- Я сделал все, что мог. Я привел их
почти к самому вашему замку. Они сейчас
на плотине вверх по реке... в доме
мистера Бобра и миссис Бобрихи.
  На лице Колдуньи появилась жесткая
улыбка.
  - Это все, что ты хотел мне
сообщить? - спросила она.
  - Нет, ваше величество, - ответил
Эдмунд и пересказал ей все, что услышал
в хатке бобров перед тем, как убежал.
  - Что?! Аслан?! - вскричала Колдунья.
- Аслан? Это правда? Если я узнаю, что
ты мне солгал...
  - Простите... я только повторяю слова
бобра, - пробормотал, заикаясь, Эдмунд.
  Но Колдунья уже не обращала на него
внимания. Она хлопнула в ладоши,
и перед ней тут же появился тот самый
гном, которого Эдмунд уже знал.
  - Приготовь мне сани, -
приказала Колдунья. - Только возьми
упряжь без колокольцев.

--------


     10. ЧАРЫ НАЧИНАЮТ РАССЕИВАТЬСЯ
  А теперь нам пора вернуться к мистеру
Бобру и миссис Бобрихе и к остальным
трем ребятам. Как только мистер Бобр
сказал: "Нам надо выбираться отсюда, не
теряя ни секунды", - все стали надевать
шубы, все, кроме миссис Бобрихи. Она
быстро подняла с пола несколько мешков,
положила их на стол и сказала:
  - А ну-ка, мистер Бобр, достань-ка
с потолка тот окорок. А вот пакет чая,
вот сахар, вот спички. И хорошо,
если кто-нибудь передаст мне несколько
караваев хлеба. Они там, в углу.
  - Что вы такое делаете,
миссис Бобриха? - воскликнула Сьюзен.
  - Собираю каждому из нас по мешку,
милочка. - преспокойно сказала миссис
Бобриха. - Неужели ты думаешь, что можно
отправляться в далекий путь, не захватив
с собой еды?
  - Но нам надо спешить, - сказала
Сьюзен, застегивая шубу. - Она может
появиться здесь с минуты на минуту.
  - Вот и я это говорю, -
поддержал Сьюзен мистер Бобр.
  - Не болтайте вздора! - сказала
его жена. - Ну подумайте хорошенько,
мистер Бобр. Ей не добраться сюда
раньше, чем через пятнадцать минут.
  - Но разве нам не важно как можно
больше ее опередить? - спросил Питер.
- Раз мы хотим быть раньше ее
у Каменного Стола.
  - Об этом-то вы и забыли, миссис
Бобриха, - сказала Сьюзен. - Как только
она заглянет сюда и увидит, что нас
тут нет, она что есть мочи помчится
вслед за нами.
  - Не спорю, - сказала миссис Бобриха.
- Но нам не попасть к Каменному Столу
до нее, как бы мы ни старались, ведь она
едет на санях, а мы пойдем пешком.
  - Значит... все пропало? -
сказала Сьюзен.
  - Успокойся. Зачем раньше времени
так волноваться?.. Успокоилась? Ну вот
и молодец! - сказала миссис Бобриха.
- Достань лучше из ящика комода несколь-
ко чистых носовых платков... Конечно же
не все пропало. Мы не можем попасть туда
до нее, но мы можем спрятаться
в укромном месте и пробираться туда
такими путями, каких она не знает.
Я надеюсь, нам это удастся.
  - Все так, миссис Бобриха, -
сказал ее муж, - но нам пора выходить.
  - А ты тоже не бей тревогу,
мистер Бобр, - сказала его жена. - Полно
тебе... Ну вот, теперь все в порядке.
Четыре мешка для каждого из нас и мешо-
чек для самой маленькой - для тебя, ми-
лочка, - добавила она, взглянув на Люси.
  - Ах, пожалуйста, пожалуйста, давайте
скорее пойдем, - сказала Люси.
  - Что ж, я почти готова, -
ответила миссис Бобриха, в то время как
мистер Бобр помогал ей, с ее разрешения,
надеть валеночки. - Пожалуй, швейную
машинку будет тяжело нести?
  - Еще бы, - сказал мистер Бобр.
- Очень и очень тяжело. И неужели ты
собираешься шить на ней по дороге?
  - Мне худо от одной мысли, что
Колдунья будет ее вертеть и сломает, -
сказала миссис Бобриха,
- а то, чего доброго, и украдет.
  - Ах, пожалуйста, пожалуйста,
поторопитесь, - хором сказали ребята.
  И вот наконец они вышли из дома,
и мистер Бобр запер дверь. "Это ее не-
много задержит", - сказал он; и беглецы
отправились в путь, перекинув за спины
мешочки с едой.
  К этому времени снегопад прекратился
и на небе появилась луна. Они шли
гуськом - сперва мистер Бобр, затем
Люси, Питер и Сьюзен; замыкала шествие
миссис Бобриха. Они перешли по плотине
на правый берег реки, а затем мистер
Бобр повел их по еле заметной тропинке
среди деревьев, растущих у самой воды.
С двух сторон, сверкая в лунном свете,
вздымались высокие берега.
  - Лучше идти понизу, пока это будет
возможно, - сказал мистер Бобр.
- Ей придется ехать поверху, сюда
не спустишься на санях.
  Перед ними открывался прекрасный вид,
если любоваться им, сидя у окна в удоб-
ном кресле. Люси наслаждалась им даже
сейчас. Но недолго. Они шли, шли и шли;
мешочек, который несла Люси, становился
все тяжелее и тяжелее, и понемногу
девочке стало казаться, что еще шаг -
и она просто не выдержит. Она перестала
глядеть на слепящую блеском реку, на ле-
дяные водопады и огромные снежные шапки
на макушках деревьев, на сияющую луну
и на бесчисленные звезды. Единственное,
что она теперь видела, - коротенькие
ножки мистера Бобра, идущего - топ-топ-
топ - впереди нее с таким видом, словно
они никогда в жизни не остановятся.
А затем луна скрылась, и снова повалил
снег. Люси так устала, что двигалась
как во сне. Вдруг мистер Бобр свернул
от реки направо, и они стали карабкаться
по очень крутому склону прямо в густой
кустарник. Девочка очнулась, и как раз
вовремя: она успела заметить, как их
проводник исчез в небольшой дыре, так
хорошо замаскированной кустами, что уви-
деть ее можно было, лишь подойдя к ней
вплотную. Но если говорить откровенно,
Люси только тогда по-настоящему поняла,
что происходит, когда из норы стал
виднеться лишь короткий плоский хвост.
  Люси тут же нагнулась и заползла
внутрь вслед за бобром. Вскоре она услы-
шала позади приглушенный шум, и через
минуту все пятеро были опять вместе.
  - Что это? Где мы? - спросил Питер
усталым, тусклым голосом. (Я надеюсь, вы
понимаете, что я хочу сказать, называя
голос "тусклым"?)
  - Это наше старое убежище. Бобры все-
гда прятались здесь в тяжелые времена, -
ответил мистер Бобр. - О нем никто
не знает. Не скажу, чтобы здесь было
очень удобно, но нам всем необходимо
немного поспать.
  - Если бы все так не суетились и не
волновались, когда мы уходили из дому,
я бы захватила несколько подушек, -
сказала миссис Бобриха.
  "Пещера-то похуже, чем у мистера
Тамнуса, - подумала Люси, - просто нора
в земле, правда, сухая и не глинистая".
Пещера была совсем небольшая, и так как
беглецы легли на землю прямо в шубах,
образовав один сплошной клубок, да
к тому же все разогрелись во время пути,
им показалось там тепло и уютно.
"Если бы только, - вздохнула Люси,
- здесь не было так жестко". Миссис
Бобриха достала фляжку, и каждый из них
выпил по глотку какой-то жидкости, кото-
рая обожгла им горло. Ребята не могли
удержаться от кашля, но зато им стало
еще теплей и приятней, и они тут же
все, как один, уснули.
  Когда Люси открыла глаза, ей показа-
лось, что она спала не больше минуты,
хотя прошло уже много часов. Ей было хо-
лодно, по телу бегали мурашки, и больше
всего на свете ей сейчас хотелось при-
нять горячую ванну. Затем она почувство-
вала, что лицо ей щекочут длинные усы,
увидела слабый дневной свет, проникающий
в пещерку сверху. И тут она окончательно
проснулась, впрочем, все остальные тоже.
Раскрыв рты и вытаращив глаза, они
сидели и слушали тот самый перезвон,
которого ожидали - а порой им чудилось,
что они его и слышат, - во время
вчерашнего пути. Звон колокольчиков.
  Мистер Бобр мигом выскочил из пещеры.
Возможно, вы полагаете, как вначале
решила и Люси, что он поступил глупо.
Напротив, это было очень разумно. Он
знал, что может взобраться на самый верх
откоса так, что его никто не заметит
среди кустов и деревьев, а ему самому
важно было выяснить, в какую сторону
направляются сани Белой Колдуньи. Миссис
Бобриха и ребята остались в пещере -
ждать и строить догадки. Они ждали
целых пять минут. А затем чуть не умерли
от страха - они услышали голоса. "Ой, -
подумала Люси, - его увидели. Колдунья
поймала мистера Бобра!" Каково же было
их удивление, когда вскоре у самого
входа в пещеру раздался его голос.
  - Все в порядке! - кричал он.
- Выходи, миссис Бобриха! Выходите, сын
и дочери Адама и Евы! Все в порядке! Это
не она! Это не ейные бубенцы! - Он выра-
жался не очень грамотно, но именно так
говорят бобры, когда их что-нибудь очень
взволнует; я имею в виду, в Нарнии -
ведь в нашем мире они вообще не говорят.
  И вот миссис Бобриха, Питер, Сьюзен
и Люси кучей вывалились из пещеры,
щурясь от яркого солнца, все в земле,
заспанные, непричесанные и неумытые.
  - Скорее сюда! - кричал мистер Бобр,
чуть не приплясывая от радости.
- Идите взгляните своими глазами!
Неплохой сюрприз для Колдуньи! Похоже,
ее власти приходит конец.
  - Что вы этим хотите сказать, мистер
Бобр? - спросил Питер, еле переводя
дыхание, ведь они карабкались вверх.
  - Разве я вам не говорил, что
из-за нее у нас всегда зима, а Рождество
так и не наступает? Говорил. А теперь
смотрите!
  И тут они наконец очутились на верху
откоса и увидели... Что же они увидели?
Сани?
  Да, сани и оленью упряжку. Но олени
эти были куда крупнее, чем у Колдуньи,
и не белой, а гнедой масти. А на санях
сидел... они догадались, кто это,
с первого взгляда. Высокий старик
в ярко-красной шубе с меховым капюшоном;
длинная седая борода пенистым водопадом
спадала ему на грудь. Они сразу узнали
его. Хотя увидеть подобные ему существа
можно лишь в Нарнии, рассказывают о них
и рисуют их на картинках даже в нашем
мире - мире по эту сторону дверцы платя-
ного шкафа. Однако когда вы видите его
в Нарнии своими глазами - это совсем
другое дело. На многих картинках
Дед Мороз выглядит просто веселым и даже
смешным. Но глядя на него сейчас, ребята
почувствовали, что это не совсем так.
Он был такой большой, такой радостный,
такой настоящий, что они все невольно
притихли. У них тоже стало радостно
и торжественно на душе.
  - Наконец-то я здесь, - сказал он.
- Она долго меня не впускала, но я
все-таки попал сюда. Аслан в пути.
Чары Колдуньи теряют силу. А теперь, -
продолжал Дед Мороз, - пришел черед
одарить всех вас подарками. Вам, миссис
Бобриха, хорошая новая швейная машина.
Я по пути завезу ее к вам.
  - Простите, сэр, - сказала, приседая,
миссис Бобриха, - у нас заперта дверь.
  - Замки и задвижки для меня
не помеха, - успокоил ее Дед Мороз.
- А вы, мистер Бобр, когда вернетесь до-
мой, увидите, что плотина ваша закончена
и починена, все течи заделаны
и поставлены новые шлюзные ворота.
  Мистер Бобр был в таком восторге,
что широко-прешироко раскрыл рот, и тут
обнаружил, что язык не повинуется ему.
  - Питер, сын Адама и Евы! -
сказал Дед Мороз.
  - Я, сэр, - откликнулся Питер.
  - Вот твои подарки, - но это не игруш-
ки. Возможно, не за горами то время,
когда тебе придется пустить их в ход.
Будь достоин их. - С этими словами
Дед Мороз протянул Питеру щит и меч. Щит
отливал серебром, на нем был изображен
стоящий на задних лапах лев, красный,
как спелая лесная земляника. Рукоятка
меча была из золота, вкладывался он
в ножны на перевязи и был как раз
подходящего для Питера размера и веса.
Питер принял подарок Деда Мороза
в торжественном молчании: он чувствовал,
что это очень серьезные дары.
  - Сьюзен, дочь Адама и Евы! -
сказал Дед Мороз. - А это для тебя.
  И он протянул ей лук, колчан
со стрелами и рожок из слоновой кости.
  - Ты можешь стрелять из этого лука
только при крайней надобности, -
предупредил он. - Я не хочу, чтобы ты
участвовала в битве. Тот, кто стреляет
из этого лука, всегда попадает в цель.
А если ты поднесешь рожок к губам и
затрубишь в него, то, где бы ты ни была,
к тебе придет помощь.
  Наконец очередь дошла до Люси.
  - Люси, дочь Адама и Евы! - сказал
Дед Мороз, и Люси выступила вперед.
Дед Мороз дал ей бутылочку - на вид она
была из стекла, но люди потом говорили,
что она из настоящего алмаза, -
и небольшой кинжал.
  - В бутылочке, - сказал он, - напиток,
приготовленный из сока огненных цветов,
растущих в горах на Солнце. Если ты или
кто-нибудь из твоих друзей будет ранен,
нескольких капель достаточно, чтобы
выздороветь. А кинжал ты можешь пустить
в ход в случае крайней нужды, только
чтобы защитить себя. Ты тоже не должна
участвовать в битве.
  - Почему, сэр? - спросила Люси.
- Я думаю... я не знаю, но мне кажется,
что я не струшу.
  - Не в этом дело, - сказал Дед Мороз.
- Страшны те битвы, в которых принимают
участие женщины. А теперь, - и лицо его
повеселело, - я хочу кое-что преподнести
вам всем, - и он протянул большой
поднос, на котором стояли пять чашек
с блюдцами, вазочка с сахаром, молочник
со сливками и большущий чайник с крутым
кипятком: чайник шипел и плевался во все
стороны. Дед Мороз вынул все это из
мешка за спиной, хотя никто не заметил,
когда это произошло.
  - Счастливого Рождества!
Да здравствуют настоящие короли! -
вскричал он и щелкнул кнутом. И прежде
чем они успели опомниться - и олени,
и сани, и Дед Мороз исчезли из виду.
  Питер только вытащил меч из ножен,
чтобы показать его мистеру Бобру,
как миссис Бобриха сказала:
  - Хватит, хватит... Будете стоять там
и болтать, пока не простынет чай. Ох уж
эти мужчины! Помогите отнести поднос
вниз, и будем завтракать. Как хорошо,
что я захватила большой нож.
  И вот они снова спустились в пещеру, и
мистер Бобр нарезал хлеба и ветчины,
а миссис Бобриха сделала бутерброды
и разлила чай по чашкам, и все
с удовольствием принялись за еду.
Но удовольствие их было недолгим,
так как очень скоро мистер Бобр сказал:
  - А теперь пора идти дальше.

--------


          11. АСЛАН ВСЕ БЛИЖЕ
  Тем временем Эдмунду пришлось испытать
тяжкое разочарование. Он думал, что
когда гном пойдет запрягать оленей,
Колдунья станет ласковее к нему,
как было при их первой встрече.
Но она не проронила ни слова. Набравшись
храбрости, он спросил:
  - Пожалуйста, ваше величество, не
дадите ли вы мне немного рахат-лукума...
Вы... Вы... обещали... -
но в ответ услышал:
  - Замолчи, болван!
  Однако, поразмыслив, она проговорила,
словно про себя:
  - Да нет, так не годится, щенок еще
потеряет по дороге сознание, - и снова
хлопнула в ладоши. Появился другой гном.
- Принеси этому человеческому отродью
поесть и попить! - приказала она.
  Гном вышел и тут же вернулся. В руках
у него была железная кружка с водой
и железная тарелка, на которой лежал
ломоть черствого хлеба. С отвратительной
ухмылкой он поставил их на пол
возле Эдмунда и произнес:
  - Рахат-лукум для маленького принца!
Ха-ха-ха!
  - Убери это, - угрюмо проворчал
Эдмунд. - Я не буду есть сухой хлеб.
  Но Колдунья обернулась к нему,
и лицо ее было так ужасно, что Эдмунд
тут же попросил прощенья и принялся
жевать хлеб, хотя тот совсем зачерствел
и мальчик с трудом мог его проглотить.
  - Ты еще не раз с благодарностью
вспомнишь об этом хлебе, -
сказала Колдунья.
  Эдмунд еще не кончил есть, как
появился первый гном и сообщил, что сани
готовы. Белая Колдунья встала и вышла
из зала, приказав Эдмунду следовать
за ней. На дворе снова шел снег, но она
не обратила на это никакого внимания и
велела Эдмунду сесть рядом с ней в сани.
Прежде чем они тронулись с места,
Колдунья позвала Могрима. Волк примчался
огромными прыжками и, словно собака,
стал возле саней.
  - Возьми самых быстрых волков из твоей
команды и немедленно отправляйся к дому
бобров, - сказала Колдунья. - Убивайте
всех, кого там застанете. Если они уже
сбежали, поспешите к Каменному Столу,
но так, чтобы никто вас не заметил.
Спрячьтесь и ждите меня там.
Мне придется проехать далеко на запад,
прежде чем я найду такое место, где смо-
гу переправиться через реку. Возможно,
вы настигнете беглецов до того, как они
доберутся до Каменного Стола. Ты сам
знаешь, что тебе в этом случае делать.
  - Слушаюсь и повинуюсь, о королева! -
прорычал волк и в ту же секунду исчез
в снежной тьме; даже лошадь, скачущая
галопом, не могла бы его обогнать.
Не прошло и нескольких минут, как он
вместе с еще одним волком был на плотине
у хатки бобров. Конечно, они там никого
не застали. Если бы не снегопад, дело
кончилось бы и для бобров, и для ребят
плохо, потому что волки пошли бы по
следу и наверняка перехватили бы наших
друзей еще до того, как те укрылись
в пещере. Но, как вы знаете, снова
шел снег, и Могрим не мог ни учуять их,
ни увидеть следов.
  Тем временем гном хлестнул оленей, са-
ни выехали со двора и помчались в холод
и мрак. Поездка эта показалась Эдмунду
ужасной - ведь на нем не было шубы.
Не прошло и четверти часа, как всю его
грудь, и живот, и лицо залепило снегом;
не успевал он счистить снег, как его
опять засыпало, так что Эдмунд
совершенно выбился из сил и перестал от-
ряхиваться. Вскоре он промерз до костей.
Ах, каким он себя чувствовал несчастным!
Непохоже было, что Колдунья собирается
сделать его королем. Как он ни убеждал
себя, что она добрая и хорошая, что пра-
во на ее стороне, ему трудно было теперь
этому верить. Он отдал бы все на свете,
чтобы встретиться сейчас со своими,
даже с Питером. Единственным утешением
служила мысль, что все это, возможно,
ему только снится и он вот-вот проснет-
ся. Час шел за часом, и все происходящее
действительно все больше стало казаться
дурным сном.
  Сколько времени они ехали, я не мог бы
вам рассказать, даже исписав сотни
страниц. Поэтому я сразу перейду к тому
моменту, когда снегопад прекратился,
наступило утро и они мчались по берегу
реки уже при дневном свете. Все вперед
и вперед, в полной тишине; единственное,
что слышал Эдмунд, - визг полозьев
по снегу и поскрипывание сбруи.
Вдруг Колдунья воскликнула:
  - Что тут такое? Стой!
  Эдмунд надеялся, что она вспомнила о
завтраке. Но нет! Она велела остановить
сани совсем по другой причине. Недалеко
от дороги под деревом на круглых табуре-
тах вокруг круглого стола сидела веселая
компания: белка с мужем и детишками, два
сатира, гном и старый лис. Эдмунд не мог
разглядеть, что они ели, но пахло очень
вкусно, всюду были елочные украшения, и
ему даже показалось, что на столе стоит
плум-пудинг. В тот миг как сани остано-
вились, лис - очевидно, он был там самый
старший - поднялся, держа в лапе бокал,
видимо, намереваясь произнести тост.
Но когда сотрапезники увидели сани и ту,
которая в них сидела, все их веселье
пропало. Папа-белка застыл, не донеся
вилки до рта; один из сатиров сунул
вилку в рот и забыл ее вынуть; бельчата
запищали от страха.
  - Что все это значит?! -
спросила королева.
  Никто не ответил.
  - Отвечайте, сброд вы этакий! -
проговорила она. - Или вы хотите, чтобы
мой кучер развязал вам языки бичом?
Что означает все это обжорство, это
расточительство, это баловство?! Где вы
все это взяли?
  - С вашего разрешения, ваше величе-
ство, - сказал лис, - не мы взяли, а нам
дали. И, если вы позволите, я осмелюсь
поднять этот бокал за ваше здоровье...
  - Кто дал? - спросила Колдунья.
  - Д-д-дед М-мороз, -
проговорил, заикаясь, лис.
  - Что?! - вскричала Колдунья,
соскакивая с саней, и сделала несколько
огромных шагов по направлению
к перепуганным зверям. - Он был здесь?
Нет, это невозможно! Как вы осмели-
лись... но нет... Скажите, что вы
солгали, и я, так и быть, прощу вас.
  Тут один из бельчат совсем
потерял голову от страха.
  - Был... был... был! - верещал он,
стуча ложкой по столу. Эдмунд видел,
что Колдунья крепко прикусила губу,
по подбородку у нее покатилась капелька
крови. Она подняла волшебную палочку.
  - О, не надо, не надо, пожалуйста, не
надо! - закричал Эдмунд, но не успел он
договорить, как она махнула палочкой,
и в тот же миг вместо веселой компании
вокруг каменного круглого стола, где
теперь стояли каменные тарелки и камен-
ный плум-пудинг, на каменных табуретах
оказались каменные изваяния (одно из них
с каменной вилкой на полпути к каменному
рту).
  - А вот это пусть научит тебя, как
заступаться за предателей и шпионов! -
Колдунья изо всей силы ударила Эдмунда
по щеке и уселась в сани. - Гони!
  В первый раз с начала этой истории
Эдмунд забыл о себе и посочувствовал
чужому горю. Он с жалостью представил,
как эти каменные фигурки будут сидеть
в безмолвии дней и мраке ночей и так -
год за годом, век за веком, пока не по-
кроются мхом, пока наконец и сам камень
не искрошится от времени.
  Они снова мчались вперед. Однако скоро
Эдмунд заметил, что бивший им в лицо
снег куда более сырой, чем ночью. И что
стало гораздо теплей. Вокруг начал под-
ниматься туман. С каждой минутой туман
становился все гуще, а воздух - теплее.
И сани шли теперь куда хуже, чем раньше.
Сперва Эдмунд подумал, что просто олени
устали, но немного погодя увидел, что
настоящая причина не в этом. Сани
дергались, застревали и подпрыгивали
все чаще, словно ударяясь о камни.
Как ни нахлестывал гном бедных оленей,
как ни подгонял их угрожающими
возгласами, сани двигались все медленней
и медленней. Кругом раздавался какой-то
непонятный шум, однако скрип саней
и крики гнома мешали Эдмунду разобрать,
откуда он шел. Но вот сани остановились,
ни назад, ни вперед! На миг наступила
тишина. Теперь-то он поймет, что это
такое. Странный мелодичный шорох
и шелест - незнакомые и вместе с тем
знакомые звуки; несомненно, он их уже
когда-то слышал, только не мог припом-
нить где. И вдруг сообразил: это шумела
вода. Всюду, невидимые глазу, бежали
ручейки, это их журчанье, бормотанье,
бульканье, плеск и рокот раздавались
кругом. Сердце подпрыгнуло у Эдмунда
в груди - он и сам не знал почему, -
когда он понял, что морозу пришел конец.
Совсем рядом слышалось "кап-кап-кап" -
это таял снег на ветвях деревьев. Вот
с еловой ветки свалилась снежная глыба,
и впервые с тех пор, как он попал в
Нарнию, Эдмунд увидел темно-зеленые иглы
ели. Но у него не было больше времени
смотреть и слушать, потому что Колдунья
тут же сказала:
  - Нечего рассиживаться, дурень.
Вылезай и помоги.
  Конечно, Эдмунду оставалось только по-
виноваться. Он ступил на снег - вернее,
в жидкую снежную кашу - и принялся помо-
гать гному вытаскивать сани. Наконец им
удалось это сделать, и, нещадно нахлес-
тывая оленей, гном заставил их сдвинуть-
ся с места и пройти еще несколько шагов.
Но снег таял у них на глазах, кое-где
уже показались островки зеленой травы.
Если бы вы так же долго, как Эдмунд,
видели вокруг один белый снег, вы бы
поняли, какую радость доставила ему эта
зелень. И тут сани увязли окончательно.
  - Бесполезно, ваше величество, -
заявил гном. - В такую оттепель
мы не можем ехать на санях.
  - Значит, пойдем пешком, -
сказала Колдунья.
  - Мы никогда их не догоним, - провор-
чал гном. - Они слишком нас опередили.
  - Ты раб мой или советник? -
спросила Колдунья. - Не рассуждай.
Делай, что говорят. Свяжи человеческому
отродью руки за спиной; поведем его на
веревке. Захвати кнут. Обрежь поводья:
олени сами найдут дорогу домой.
  Гном выполнил ее приказание,
и через несколько минут Эдмунд уже шел,
вернее, чуть ли не бежал. Руки у него
были скручены за спиной. Ноги скользили
по слякоти, грязи, мокрой траве, и вся-
кий раз, стоило ему поскользнуться, гном
кричал на него, а то и стегал кнутом.
Колдунья шла следом, повторяя:
  - Быстрей! Быстрей!
  С каждой минутой зеленые островки
делались больше, а белые - меньше.
С каждой минутой все больше деревьев
скидывали с себя снежный покров. Вскоре,
куда бы вы ни поглядели, вместо белых
силуэтов виднелись темно-зеленые лапы
елей или черные колючие ветви дубов,
буков и вязов. А затем туман из белого
стал золотым и вскоре совсем исчез.
Лучи солнца насквозь пронизывали лес,
между верхушками деревьев засияло
голубое небо.
  А немного погодя начались еще более
удивительные вещи. Свернув на прогалину,
где росла серебристая береза, Эдмунд
увидел, что вся земля усыпана желтыми
цветочками - чистотелом. Журчание воды
стало громче. Еще несколько шагов -
и им пришлось перебираться через ручей.
На его дальнем берегу росли подснежники.
  - Иди, иди, не оглядывайся, -
проворчал гном, когда Эдмунд повернул
голову, чтобы полюбоваться цветами,
и злобно дернул веревку.
  Но этот окрик не помешал Эдмунду
увидеть все, что происходило вокруг.
Минут пять спустя он заметил крокусы:
они росли вокруг старого дерева -
золотые, пурпурные, белые. А затем по-
слышался звук еще более восхитительный,
чем журчание воды, - у самой тропинки,
по которой они шли, на ветке дерева
вдруг чирикнула птица. В ответ ей с де-
рева подальше отозвалась другая. И вот,
словно это было сигналом, со всех сторон
послышались щебет и свист и даже на
миг - короткая трель. А через несколько
минут уже весь лес звенел от птичьего
пения. Всюду, куда бы Эдмунд
ни взглянул, он видел птиц: они садились
на ветки, порхали над головой, гонялись
друг за другом, ссорились, мирились,
приглаживали перышки клювом.
  - Быстрей! Быстрей! -
кричала Колдунья.
  От тумана не осталось и следа.
Небо становилось все голубее и голубее,
и по нему время от времени проносились
белые облачка. На широких полянах желтел
первоцвет. Поднялся легкий ветерок, он
покачивал ветви деревьев, и с них скаты-
вались капли воды; до путников донесся
упоительный аромат. Лиственницы и березы
покрылись зеленым пухом, желтая акация -
золотым. Вот уже на березах распустились
нежные, прозрачные листочки. Когда пут-
ники шли под деревьями, даже солнечный
свет и тот казался зеленым. Прожужжала
пчела.
  - Это не оттепель, - остановившись
как вкопанный, сказал вдруг гном.
- Это - Весна! Как нам быть? Вашей зиме
пришел конец! Это работа Аслана!
  - Если один из вас еще хоть раз осме-
лится произнести это имя, - процедила
Колдунья, - он немедленно будет убит!

--------


        12. ПЕРВАЯ БИТВА ПИТЕРА
  Все это время бобры и ребята
без устали шли к Каменному Столу. Шубы
они давно сбросили и больше не говорили
друг другу: "Взгляни! Зимородок!",
или "Ой, колокольчики!", или "Что это
так чудесно пахнет?", или "Послушайте
только, как поет дрозд!" Они шли теперь
молча, упиваясь этой благодатью,
то по теплым солнечным полянам,
то в прохладной тени зеленых зарослей,
то вновь по широким мшистым прогалинам,
где высоко над головой раскинули свои
кроны могучие вязы, то в сплошной чаще
цветущей смородины и боярышника, крепкий
аромат которых чуть не сбивал их с ног.
  Они, конечно, поразились не меньше
Эдмунда, увидев, что зима отступает
у них на глазах и за несколько часов
время промчалось от января до мая.
Они не знали, что так и должно было про-
изойти, когда в Нарнию вернется Аслан.
Но всем им было известно: бесконечная
зима в Нарнии - дело рук Белой Колдуньи,
ее злых чар, и раз началась весна,
значит, у нее что-то разладилось. Они
сообразили также, что без снега Колдунья
не сможет ехать на санях. И поэтому
перестали спешить, чаще останавливались
и дольше отдыхали. Конечно, к этому
времени они сильно устали, сильно,
но не смертельно - просто они двигались
медленно, как во сне, и на душе у них
были тишина и покой, как бывает на исхо-
де долгого дня, проведенного на воздухе.
Сьюзен слегка натерла пятку.
  Большая река осталась слева от них.
Чтобы добраться до Каменного Стола,
следовало свернуть к югу, то есть
направо. Даже если бы им не надо было
сворачивать, они не могли бы идти
прежним путем: река разлилась, и там,
где проходила их тропинка, теперь с
шумом и ревом несся бурный желтый поток.
  Но вот солнце стало заходить, свет его
порозовел, тени удлинились, и цветы
задумались, не пора ли им закрываться.
  - Теперь уже недалеко, - сказал
мистер Бобр и стал подниматься по холму,
поросшему кое-где высокими деревьями
и покрытому толстым пружинящим мхом -
по нему было бы так приятно ступать бо-
сиком. Идти в гору после целого дня пути
тяжело, и все запыхались. Люси уже
начала сомневаться, сможет ли дойти до
верха, если как следует не передохнет,
как вдруг они очутились на вершине
холма. И вот что открылось их глазам.
  Путники стояли на зеленой открытой
поляне. Под ногами у них темнел лес; он
был всюду, куда достигал взгляд, и толь-
ко далеко на востоке, прямо перед ними,
что-то сверкало и переливалось.
  - Вот это да! - вырвалось у Питера.
- Море!
  А посреди поляны возвышался Каменный
Стол - большая мрачная плита серого кам-
ня, положенная на четыре камня поменьше.
Стол выглядел очень древним. На нем были
высечены таинственные знаки, возможно,
буквы неизвестного нам языка. Тот, кто
глядел на них, испытывал какое-то стран-
ное, необъяснимое чувство. А затем ребя-
та заметили шатер, раскинутый в стороне.
Ах, какое это было удивительное зрелище,
особенно сейчас, когда на шатер падали
косые лучи заходящего солнца: полотнища
из желтого шелка, пурпурные шнуры,
колышки из слоновой кости, а над шатром,
на шесте, колеблемый легким ветерком,
который дул им в лицо с далекого моря,
полоскался стяг с красным львом,
вставшим на задние лапы.
  Внезапно справа от них раздались звуки
музыки, и, обернувшись, они увидели то,
ради чего пришли сюда.
  Аслан стоял в центре целой группы
престранных созданий, окружавших его
полукольцом. Там были духи деревьев и
духи источников - дриады и наяды, как их
зовут в нашем мире, - с лирами в руках.
Вот откуда слышалась музыка. Там было
четыре больших кентавра. Сверху они были
похожи на суровых, но красивых велика-
нов, снизу - на могучих лошадей, таких,
какие работают в Англии на фермах. Был
там и единорог, и бык с человечьей голо-
вой, и пеликан, и орел, и огромный пес.
А рядом с Асланом стояли два леопарда.
  Один держал его корону, другой -
его знамя.
  А как вам описать самого Аслана?
Этого не могли бы ни ребята, ни бобры.
Не знали они и как вести себя с ним
и что сказать. Те, кто не были в Нарнии,
думают, что нельзя быть добрым и грозным
одновременно. Если Питер, Сьюзен и Люси
когда-нибудь так думали, то теперь
они поняли свою ошибку. Потому что когда
они попробовали прямо взглянуть на него,
то почувствовали, что не осмеливаются
это сделать, и лишь на миг увидели
золотую гриву и большие, серьезные,
проникающие в самое сердце глаза.
  - Подойди к нему, -
шепнул мистер Бобр.
  - Нет, - ответил ему шепотом Питер.
- Вы первый.
  - Сначала дети Адама и Евы, потом
животные, - прошептал мистер Бобр.
  - Сьюзен, - тихо сказал Питер, - может
быть, ты? Дам всегда пропускают вперед.
  - Ты же старший, -
тоже шепотом ответила Сьюзен.
  И конечно, чем дольше они
перешептывались, тем все более неловко
себя чувствовали. Наконец Питер понял,
что первым действовать придется все-таки
ему. Он вытащил из ножен меч и отдал
честь Аслану. Торопливо шепнув осталь-
ным: "Идите за мной. Возьмите себя в ру-
ки!" - он приблизился ко Льву и сказал:
  - Мы пришли... Аслан.
  - Добро пожаловать, Питер, сын Адама
и Евы, - промолвил Аслан. - Добро
пожаловать, Сьюзен и Люси, дочери Адама
и Евы. Добро пожаловать, Бобр и Бобриха.
  Голос у Льва был низкий и звучный,
и ребята сразу почему-то перестали
волноваться. Теперь на сердце у них
было радостно и спокойно, и им вовсе не
казалось неловким стоять перед Асланом
молча.
  - А где же четвертый? - спросил Аслан.
  - Он хотел их предать, он перешел
на сторону Белой Колдуньи, о Аслан, -
ответил мистер Бобр.
И тут что-то заставило Питера сказать:
  - Тут есть и моя вина, Аслан.
Я рассердился на него, и, мне кажется,
это толкнуло его на ложный путь.
  Аслан ничего не ответил на эти слова,
просто стоял и пристально смотрел
на мальчика. И все поняли, что тут,
действительно, не поможешь словами.
  - Пожалуйста, Аслан, - попросила Люси,
- нельзя ли как-нибудь спасти Эдмунда?
  - Мы сделаем все, чтобы его спасти, -
сказал Аслан. - Но это может оказаться
труднее, чем вы полагаете.
  И Лев опять замолчал. С первой минуты
Люси восхищалась тем, какой у него
царственный, грозный и вместе с тем
миролюбивый взгляд, но сейчас она вдруг
увидела, что взгляд его к тому же и
печальный. Однако выражение это сразу же
изменилось. Аслан тряхнул гривой и хлоп-
нул одной лапой о другую. "Страшные
лапы, - подумала Люси, - хорошо, что он
умеет втягивать когти".
  - Ну, а пока пусть готовят пир, -
сказал Лев. - Отведите дочерей Адама
и Евы в шатер и позаботьтесь о них.
  Когда девочки ушли, Аслан положил лапу
Питеру на плечо - ох и тяжела же была
эта лапа! - и сказал ему:
  - Пойдем, сын Адама и Евы, я покажу
тебе замок, где ты будешь королем.
  И Питер, все еще держа в руке меч,
последовал за Львом к восточному краю
поляны. Глазам их открылся чудесный вид.
За спиной у них садилось солнце, и вся
долина, лежащая внизу, - лес, холмы,
луга, извивающаяся серебряной змейкой
река - была залита вечерним светом.
А далеко-далеко впереди синело море, и
по небу плыли розовые от заката облака.
Там, где земля встречалась с морем,
у самого устья реки, подымалась невысо-
кая гора, на которой что-то сверкало.
Это был замок. Во всех его окнах
отражался закат - вот откуда исходило
сверкание, но Питеру показалось,
что он видит огромную звезду, покоящуюся
на морском берегу.
  - Это, о Человек, - сказал Аслан,
- Замок Кэр-Паравел. Там приготовлено
четыре царских престола, на одном
из которых будешь сидеть ты. Я показываю
его тебе, потому что ты самый старший
и будешь Верховным Королем.
  И вновь Питер ничего не сказал,
потому что в эту самую минуту тишину
нарушил странный звук. Он был похож
на пение охотничьего рожка, только
гораздо более низкий.
  - Это рог твоей сестры, - сказал Аслан
Питеру тихо, так тихо, что казалось,
будто он мурлычет (если, конечно,
позволительно так говорить про льва).
Питер не сразу понял его. Но когда он
увидел, что все остальные устремились
вперед, и услышал, как Аслан, махнув
лапой, скомандовал: "Назад! Пусть принц
сам завоюет себе рыцарские шпоры", -
он догадался, в чем дело, и со всех ног
бросился к шатру. Там его ждало ужасное
зрелище.
  Наяды и дриады улепетывали во все
стороны. Навстречу ему бежала Люси -
так быстро, как только могли двигаться
ее маленькие ножки. Лицо ее было белее
бумаги. Только тут он заметил Сьюзен.
Стрелой подбежав к дереву, она уцепилась
за ветку - за ней по пятам несся
огромный серый зверь. Сперва Питер
принял его за медведя, но потом увидел,
что он скорее похож на собаку, хотя был
куда крупней. Внезапно его осенило:
это же волк. Став на задние лапы, волк
уперся передними в ствол. Он рычал
и лязгал зубами, шерсть у него на спине
стала дыбом. Сьюзен удалось забраться
только на вторую от земли ветку.
Одна нога ее свисала вниз и была всего
в нескольких дюймах от пасти зверя.
Питер удивился, почему она не заберется
повыше или хотя бы не уцепится покрепче,
но вдруг понял, что сестра вот-вот
потеряет сознание и упадет.
  По правде говоря, Питер никогда
не считал себя таким уж храбрецом, на-
против, он даже подумал, что ему сейчас
самому станет дурно от страха. Но это
ничего не меняло: он знал, что повелева-
ет ему долг. Одним прыжком он кинулся к
чудовищу, подняв меч, чтобы ударить его
сплеча. Волк избежал этого удара. С
быстротой молнии он обернулся к Питеру.
Глаза его сверкали от ярости, из огром-
ной красной пасти вырывался злобный рык.
Зверь был полон злобы и просто не мог
удержаться от рычанья; это спасло
Питера - иначе волк тут же схватил бы
его за горло. Все дальнейшее произошло
так быстро, что Питер не успел ничего
осознать: он увернулся от волчьей пасти
и изо всех сил вонзил меч чуть ниже
передних лап волка, прямо в сердце.
Несколько секунд пронеслись как в страш-
ном сне. Волк боролся со смертью, его
оскаленные зубы коснулись лба Питера.
Мальчику казалось, что все кругом - лишь
кровь и волчья шерсть. А через мгновение
чудовище лежало бездыханным у его ног.
Питер с трудом вытащил из груди волка
меч, выпрямился и вытер пот, застилавший
ему глаза. Все его тело ломило
от усталости.
  Через минуту Сьюзен слезла с дерева.
От пережитого волнения оба еле-еле стоя-
ли на ногах и, не стану скрывать, оба не
могли удержаться от слез и поцелуев. Но
в Нарнии это никому не ставят в упрек.
  - Скорей! Скорей! - раздался голос
Аслана. - Кентавры! Орлы! Я вижу в чаще
еще одного волка. Вон там, за вами.
Он только что бросился прочь. В погоню!
Он побежит к своей хозяйке. Это поможет
нам найти Колдунью и освободить
четвертого из детей Адама и Евы!
  И тут же, стуча копытами и хлопая
крыльями, самые быстрые из фантастиче-
ских созданий скрылись в сгущавшейся
тьме. Питер, все еще не в силах
отдышаться, обернулся на голос Аслана
и увидел, что тот стоит рядом с ним.
  - Ты забыл вытереть свой меч, -
сказал Аслан.
  Так оно и было. Питер покраснел,
взглянув на блестящий клинок и увидев
на нем волчью кровь. Наклонившись, он
насухо вытер меч о траву, а затем о полу
своей куртки.
  - Дай мне меч и стань на колени,
сын Адама и Евы!
  Питер выполнил приказ Льва. Коснувшись
его плеча повернутым плашмя мечом,
Аслан произнес:
  - Встаньте, сэр Питер, Гроза Волков!
И что бы с вами ни случилось,
не забывайте вытирать свой меч.

--------


       13. ТАЙНЫЕ ПРЕДНАЧЕРТАНИЯ
             НАЧАЛА ВРЕМЕН
  А теперь пора вернуться к Эдмунду.
Они все шли и шли. Раньше он ни за что
не поверил бы, что можно так долго идти
пешком. И вот наконец, когда они очути-
лись в мрачной лощине под тенью огромных
тисов и елей, Колдунья объявила привал.
Эдмунд тут же бросился ничком на землю.
Ему было все равно, что с ним потом слу-
чится, лишь бы сейчас ему дали спокойно
полежать. Он так устал, что не чувство-
вал ни голода, ни жажды. Колдунья и гном
негромко переговаривались где-то рядом.
  - Нет, - сказал гном, - теперь
все это бесполезно, о королева! Они уже,
наверное, дошли до Каменного Стола.
  - Будем надеяться, Могрим найдет нас
и сообщит все новости.
  - Если и найдет, вряд ли это будут
хорошие новости, - ответил гном.
  - В Кэр-Паравеле четыре трона, -
сказала Колдунья. - А если только три
из них окажутся заняты? Ведь тогда
предсказание не исполнится.
  - Какая разница? Главное, что он
здесь, - сказал гном. Он все еще
не осмеливался назвать Аслана по имени,
говоря со своей повелительницей.
  - Он не обязательно останется здесь
надолго. А когда он уйдет, мы нападем
на тех троих в Кэр-Паравеле.
  - И все же лучше придержать этого, -
с этими словами гном пнул ногой Эдмунда,
- чтобы вступить с ними в сделку.
  - Ну да! И дождаться, что они его
освободят! - насмешливо сказала
Колдунья.
  - Тогда лучше сразу исполнить то,
что следует, - отозвался гном.
  - Я бы предпочла сделать это
на Каменном Столе, - сказала Колдунья.
- Там, где положено. Где это делали
испокон веков.
  - Ну, теперь не скоро опять наступит
то время, когда Каменным Столом станут
пользоваться так, как положено, -
возразил гном.
  - Верно, - согласилась Колдунья.
- Что ж, тогда я начну.
  В эту минуту из леса с воем выбежал
волк и кинулся к ним.
  - Я их видел! Все трое у Каменного
Стола вместе с ним! Они убили Могрима,
моего капитана. Один из сыновей Адама
и Евы его убил. Я спрятался в чаще
и все видел. Спасайтесь! Спасайтесь!
  - Зачем? - сказала Колдунья.
- В этом нет никакой нужды. Отправляйся
и собери всех наших. Пусть они как можно
скорее прибудут сюда. Позови великанов,
оборотней и духов тех деревьев, которые
на моей стороне. Позови упырей, людоедов
и минотавров. Позови леших, позови
вурдалаков, вампиров и ведьм. Мы будем
сражаться. Разве у меня нет волшебной
палочки?! Разве я не могу превратить их
всех в камень, когда они станут на нас
наступать?! Отправляйся быстрей. А мне
надо покончить тут с одним небольшим
дельцем.
  Огромный зверь наклонил голову,
повернулся и поскакал прочь.
  - Так, - сказала она,
- Стола у нас тут нет... Дай подумать...
Лучше поставим его спиной к дереву.
  Пинком подняв Эдмунда с земли, гном
подвел его к дубу и крепко-накрепко
привязал к стволу. Эдмунд увидел,
что Колдунья сбрасывает плащ, увидел ее
голые, белые как снег руки, - в лощине
под темными деревьями было так сумрачно,
что ничего другого он разглядеть не мог.
  - Приготовь его, - сказала Колдунья
гному. - Жертва должна быть принесена
по всем правилам.
  Гном расстегнул у Эдмунда воротник
рубашки. Потом схватил его за волосы
и потянул голову назад, чтобы задрать
ему подбородок. Эдмунд услышал странный
звук: вжик-вжик-вжик... Что бы это могло
быть? И вдруг понял: это точили нож.
  Но в эту минуту послышались громкие
крики, топот копыт, хлопанье крыльев
и яростный вопль Колдуньи. Поднялись шум
и суматоха. А затем мальчик почувство-
вал, что его развязывают и поднимают
чьи-то сильные руки, услышал добрые
басистые голоса:
  - Пусть полежит... надо дать ему
вина... выпей-ка немного, тебе станет
лучше.
  А затем они стали переговариваться
между собой:
  - Кто поймал Колдунью?
  - Я думал, ты.
  - Я не видел ее после того, как выбил
у нее из рук нож.
  - Я гнался за гномом... Неужели она
сбежала?
  - Не мог же я помнить обо всем
сразу?! А это что?
  - Да ничего, просто старый пень.
  Тут Эдмунд окончательно потерял
сознание.
  Вскоре кентавры, единороги, олени и
птицы (те самые, которых Аслан отправил
спасать Эдмунда в предыдущей главе)
двинулись обратно к Каменному Столу,
унося с собою Эдмунда. Узнай они, что
произошло в лощине после их ухода,
они бы немало удивились.
  Было совершенно тихо. Вскоре взошла
луна, свет ее становился все ярче
и ярче. Если бы вы там оказались, вы
заметили бы в этом ярком лунном свете
старый пень и довольно крупный валун.
Но, присмотрись вы к ним повнимательнее,
вам почудилось бы в них что-то стран-
ное - почудилось бы, например, что валун
удивительно похож на маленького толстяч-
ка, скорчившегося на земле. А если бы вы
запаслись терпением, то увидели бы, что
валун подходит к пеньку, а пенек подни-
мается и начинает что-то ему говорить.
Ведь на самом деле валун и пень были
гном и Колдунья. Ведь одной из ее
колдовских штучек было так заколдовать
кого угодно, да и себя тоже, чтобы их
нельзя было узнать. И вот, когда у нее
вышибли нож из рук, она не растерялась и
превратила себя и гнома в пень и валун.
Волшебную палочку ей тоже удалось
сохранить.
  Когда Питер, Сьюзен и Люси проснулись
на следующее утро - они проспали всю
ночь в шатре на груде подушек, - миссис
Бобриха первым делом рассказала им, что
накануне вечером их брата спасли, вырвав
из рук Колдуньи, и он теперь здесь,
в лагере, и сейчас беседует с Асланом.
  Они вышли из шатра и увидели, что
Аслан и Эдмунд прогуливаются рядышком по
росистой траве в стороне от всех осталь-
ных. Вовсе не обязательно пересказывать
вам - да никто этого и не слышал, -
что именно говорил Аслан, но Эдмунд
запомнил его слова на всю жизнь. Когда
ребята приблизились, Аслан повернулся
к ним навстречу.
  - Вот ваш брат. И... совсем ни к чему
говорить с ним о том, что уже позади.
  Эдмунд всем по очереди пожал руки
и сказал каждому: "Прости меня", -
и каждый из них ответил: "Ладно, о чем
толковать". А затем им захотелось произ-
нести что-нибудь будничное и простое,
показать, что они снова друзья, и, ко-
нечно, никто из них - хоть режь! - ниче-
го не смог придумать. Им уже становилось
неловко, но тут появился один из леопар-
дов и, обратившись к Аслану, проговорил:
  - Ваше величество, вражеский
парламентер просит аудиенции у вас.
  - Пусть подойдет, - сказал Аслан.
  Леопард ушел и вскоре вернулся
с гномом.
  - Что ты желаешь мне сообщить,
сын Земных Недр? - спросил Аслан.
  - Королева Нарнии, Императрица Одино-
ких Островов, просит ручательства в том,
что она может без опасности для жизни
прийти сюда и поговорить с вами о деле,
в котором вы заинтересованы не меньше,
чем она.
  - "Королева Нарнии"! Ну и ну!.. -
проворчал мистер Бобр. - Такого нахаль-
ства я еще...
  - Спокойно, Бобр, - сказал Аслан.
- Скоро все титулы будут возвращены
законным правителям. А пока не будем
спорить. Скажи своей повелительнице,
сын Земных Недр, что я ручаюсь
за ее безопасность, если она, прежде чем
подойти сюда, оставит свою волшебную
палочку под тем большим дубом.
  Гном согласился на это, и леопарды
пошли вместе с ним, чтобы проследить,
будет ли выполнено это условие.
  - А вдруг она обратит леопардов
в камень? - шепнула Люси Питеру.
  Я думаю, эта же мысль пришла в голову
и самим леопардам; во всяком случае,
шерсть у них на спине встала дыбом,
хвост поднялся трубой, как у котов
при виде собаки.
  - Все будет в порядке, - шепнул Питер
ей в ответ. - Аслан бы не послал их,
если бы не был уверен в их полной
безопасности.
  Через несколько минут на вершине холма
появилась Колдунья собственной персоной;
перейдя поляну, она стала перед Асланом.
При взгляде на нее у Питера, Люси и
Сьюзен - ведь они ее до того не видели -
побежали по спине мурашки; среди зверей
раздалось тихое рычание. Хотя на небе
ярко сияло солнце, всем вдруг стало
холодно. Спокойно себя чувствовали, по-
видимому, только сама Колдунья и Аслан.
Странно было видеть эти два лика - золо-
тистый и бледный как смерть - так близко
друг от друга. Правда, прямо в глаза
Аслану Колдунья все же смотреть
не могла, как рассказывала потом миссис
Бобриха, нарочно следившая за ней.
  - Среди вас есть предатель, Аслан, -
сказала Колдунья. Конечно, все, кто там
были, поняли, что она имеет в виду
Эдмунда. Но после всего того, что с ним
произошло, и утренней беседы с Асланом
сам Эдмунд меньше всего думал о себе. Он
по-прежнему не отрывал взора от Аслана;
казалось, для него не имеет значения,
что говорит Колдунья.
  - Ну и что? - ответил Аслан.
- Его предательство было совершено
по отношению к другим, а не к вам.
  - Вы забыли Тайные Предначертания? -
спросила Колдунья.
  - Допустим, забыл, - ответил Аслан
печально. - Расскажите нам об этих Пред-
начертаниях.
  - Рассказать вам? - повторила
Колдунья, голос ее стал теперь еще прон-
зительнее. - Рассказать, что написано на
том самом Каменном Столе, возле которого
мы сейчас стоим? Рассказать, что
высечено на жертвенном камне Заповедного
Холма? Вы не хуже меня знаете те великие
Предначертания, которым подвластна
Нарния от начала времен по воле великого
Властелина Миров. Вы знаете, что,
согласно этим Предначертаниям, каждый
предатель принадлежит мне. Он - моя
законная добыча, за каждое предательство
я имею право убить.
  - А-а, - протянул мистер Бобр,
- вот почему, оказывается, вы вообразили
себя королевой: потому что вас назначили
палачом великого Властелина!
  - Спокойно, Бобр, - промолвил Аслан
и тихо зарычал.
  - Поэтому, - продолжала Колдунья,
- это человеческое отродье принадлежит
мне! Его жизнь принадлежит мне,
его кровь - мое достояние.
  - Что ж, тогда возьми его! -
проревел бык с головой человека.
  - Дурак, - сказала Колдунья,
и жестокая улыбка скривила ее губы.
- Неужели ты думаешь, твой повелитель
может силой лишить меня моих законных
прав? Он слишком хорошо знает, что такое
Тайные Предначертания. Он знает, что
если я не получу крови, как о том
сказано в Древнем Законе, Нарния
погибнет от огня и воды.
  - Истинная правда, - сказал Аслан.
- Я этого не отрицаю.
  - О Аслан, - зашептала Сьюзен ему
на ухо. - Мы не можем... я хочу сказать:
ты ведь не отдашь его, да? Неужели ниче-
го нельзя сделать против Предначертаний
великого Властелина? Может быть, можно
как-нибудь подействовать на них?
  - Подействовать на Предначертания
великого Властелина Миров? - переспросил
Аслан, обернувшись к девочке, и
нахмурился. И никто больше не осмелился
с ним заговорить.
  Все это время Эдмунд стоял по другую
сторону от Аслана и неотступно смотрел
на него. Он думал, не следует ли ему
что-нибудь сказать, но тут же понял,
точнее, почувствовал, что от него
требуется только одно: делать то, что
ему скажут.
  - Отойдите назад, - сказал Аслан. - Я
хочу поговорить с ней с глазу на глаз.
  Все повиновались. Ах, как ужасно
было ждать, ломая голову над тем, о чем
так серьезно беседуют вполголоса Лев
и Колдунья!
  - Ах, Эдмунд! - сказала Люси
и расплакалась.
  Питер стоял спиной ко всем остальным
и глядел на далекое море. Бобр и Бобриха
взяли друг друга за лапы и застыли с
поникшими головами. Кентавры беспокойно
перебирали копытами. Но под конец
все перестали шевелиться. Стали слышны
даже самые тихие звуки: гудение шмеля,
пение птиц далеко в лесу и шелест листь-
ев на ветру. А беседе Аслана и Колдуньи
все не было видно конца.
  Наконец раздался голос Аслана.
  - Можете подойти, - сказал он.
- Я все уладил. Она отказывается
от притязаний на жизнь вашего брата.
  И над поляной пронесся вздох, словно
все это время они сдерживали дыхание
и только теперь вздохнули полной грудью.
  Лицо Колдуньи светилось злобным
торжеством. Она пошла было прочь,
но вновь остановилась и сказала:
  - Откуда мне знать, что обещание
не будет нарушено?
  - Гр-р-р! - взревел Лев, приподнимаясь
на задние лапы. Пасть его раскрывалась
все шире и шире, а рычанье становилось
все громче, Колдунья, вытаращив глаза и
разинув рот, подобрала юбки и пустилась
наутек.

--------


          14. ТРИУМФ КОЛДУНЬИ
  Как только Колдунья скрылась из виду,
Аслан сказал:
  - Нам надо перебираться отсюда,
это место понадобится для других целей.
Сегодня вечером мы станем лагерем
у брода через Беруну.
  Все, разумеется, сгорали от желания
узнать, как ему удалось договориться с
Колдуньей, но вид у Льва был по-прежнему
суровый, в ушах у всех еще звучал
грозный рык, и никто не отважился
ни о чем его спрашивать.
  Солнце уже высушило траву, и они по-
завтракали прямо на лужайке под открытым
небом. Затем все занялись делом: одни
сворачивали шатер, другие собирали вещи.
Вскоре после полудня они снялись с места
и пошли к северо-востоку; шли не спеша,
ведь идти было недалеко.
  По пути Аслан объяснял Питеру
свой план предстоящих военнх действий.
  - Как только Колдунья покончит
с делами в этих краях, - сказал он,
- она вместе со всей своей сворой
наверняка отступит к замку и приготовит-
ся к обороне. Возможно, тебе удастся
перехватить ее на пути туда, хотя
поручиться за это нельзя.
  Затем Аслан нарисовал в общих чертах
два плана битвы: один - если сражаться
с Колдуньей и ее сторонниками придется в
лесу, другой - если надо будет нападать
на ее замок. Он дал Питеру множество
советов, как вести боевые действия,
например: "Ты должен поместить кентавров
туда-то и туда-то" или "Тебе надо будет
выслать разведчиков, чтобы убедиться,
что она не делает того-то и того-то".
Наконец Питер сказал:
  - Но ведь ты будешь с нами, Аслан.
  - Этого я не могу тебе обещать, -
ответил Аслан и продолжал давать Питеру
указания.
  Вторую половину пути Аслан не покидал
Сьюзен и Люси, но почти не говорил
с ними и казался им очень печальным.
  Еще не наступил вечер, когда они вышли
к широкому плесу там, где долина рассту-
пилась в стороны, а река стала мелкой.
Это был брод Беруны. Аслан отдал приказ
расположиться на ближнем берегу,
но Питер спросил:
  - А не лучше ли разбить лагерь
на том берегу? Вдруг Колдунья нападет
на нас ночью?
  Аслан, задумавшийся о чем-то,
встрепенулся, встряхнул гривой.
  - Что ты сказал? - спросил он.
Питер повторил свои слова.
  - Нет, - ответил Аслан глухо и без-
участно. - Нет, этой ночью она не станет
на вас нападать. - И глубоко вздохнул.
Но тут же добавил: - Все равно хорошо,
что ты об этом подумал. Воину так
и положено. Только сегодня это не имеет
значения.
  И они принялись разбивать лагерь там,
где он указал.
  Настроение Аслана передалось
всем остальным. Питеру к тому же было
не по себе от мысли, что ему придется на
свой страх и риск сражаться с Колдуньей.
Он не ожидал, что Аслан покинет их,
и известие об этом его потрясло.
Ужин прошел в молчании. Все чувствовали,
что этот вечер сильно отличается
от вчерашнего вечера и даже от сегодняш-
него утра. Словно хорошие времена,
не успев начаться, уже подходят к концу.
  Чувство это настолько овладело Сьюзен,
что, улегшись спать, она никак не могла
уснуть. Она ворочалась с боку на бок,
считала белых слонов: "Один белый слон,
два белых слона, три белых слона..." -
но сон все не шел к ней. Тут она
услышала, как Люси тяжело вздохнула
и заворочалась рядом с ней в темноте.
  - Тоже не можешь уснуть? -
спросила Сьюзен.
  - Да, - ответила Люси. - Я думала,
ты спишь. Послушай, Сью!
  - Что?
  - У меня такое ужасное предчувствие...
Мне кажется, над нами нависла беда.
  - Правда? Честно говоря, у меня тоже.
  - Это связано с Асланом, -
сказала Люси. - То ли с ним случится
что-то ужасное, то ли он сам сделает
что-нибудь ужасное...
  - Да, он был сам на себя не похож
весь день, - согласилась Сьюзен. - Люси,
что это он говорил, будто его не будет
с нами во время битвы? Как ты думаешь,
он не хочет потихоньку уйти сегодня
ночью и оставить нас одних?
  - А где он сейчас? - спросила Люси.
- Здесь, в шатре?
  - По-моему, нет.
  - Давай выйдем и посмотрим.
Может быть, мы его увидим.
  - Давай, - согласилась Сьюзен,
- все равно нам не уснуть.
  Девочки тихонько пробрались между
спящими и выскользнули из шатра. Светила
яркая луна, не было слышно ни звука,
кроме журчанья реки, бегущей по камням.
Вдруг Сьюзен схватила Люси за руку
и шепнула:
  - Гляди!
  На самом краю поляны, там, где уже на-
чинались деревья, они увидели Льва - он
медленно уходил в лес. Девочки, не обме-
нявшись ни словом, пошли следом за ним.
  Он поднялся по крутому склону холма
и свернул вправо. Судя по всему, он шел
тем самым путем, которым привел их сюда
сегодня днем. Он шел все дальше
и дальше, то скрываясь в густой тени,
то показываясь в бледном лунном свете.
Ноги девочек скоро промокли от росы. Но
что сделалось с Асланом? Таким они его
еще не видели. Голова его опустилась,
хвост обвис, и шел он медленно-медленно,
словно очень устал. И вот в тот момент,
когда девочки пересекали открытое место,
где им невозможно было укрыться,
Лев вдруг остановился и посмотрел назад.
Убегать было бессмысленно, и они подошли
к нему. Когда они приблизились,
он сказал:
  - Ах, дети, дети, зачем вы идете
за мной?
  - Мы не могли уснуть, -
промолвила Люси и тут почувствовала,
что не нужно больше ничего говорить:
Аслан и так знает их мысли.
  - Можно нам пойти с тобой вместе?..
пожалуйста... куда бы ты ни шел? -
попросила Сьюзен.
  - Вместе... - сказал Аслан
и задумался. Затем сказал: - Да, вы
можете пойти со мной. Я буду рад побыть
сегодняшней ночью с друзьями. Но обещай-
те, что остановитесь там, где я скажу,
и не станете мешать мне идти дальше.
  - О, спасибо! Спасибо! Мы сделаем все,
как ты велишь! - воскликнули девочки.
  И вот они вновь пустились в путь.
Лев - посередине, девочки - по бокам.
Но как медленно он шел! Его большая
царственная голова опустилась так низко,
что нос чуть не касался травы. Вот он
споткнулся и издал тихий стон.
  - Аслан! Милый Аслан! - прошептала
Люси. - Что с тобой? Ну скажи нам!
  - Ты не болен, милый Аслан? -
спросила Сьюзен.
  - Нет, - ответил Аслан. - Мне грустно
и одиноко. Положите руки мне на гриву,
и я буду чувствовать, что вы рядом.
  И вот сестры сделали то, что им так
давно хотелось сделать, с первой минуты,
как они увидели Льва, но на что они
никогда не отважились бы без его
разрешения, - они погрузили озябшие руки
в его прекрасную гриву и принялись
гладить ее. И так они шли всю остальную
дорогу. Вскоре девочки поняли, что
поднимаются по склону холма, на котором
стоял Каменный Стол. Их путь лежал по
той стороне склона, где деревья доходили
до самой вершины. Когда они поравнялись
с последним деревом, Аслан остановился
и сказал:
  - Дети, здесь вы должны остаться.
И, что бы ни случилось, постарайтесь,
чтобы вас никто не заметил. Прощайте.
  Девочки горько расплакались, хотя сами
не могли бы объяснить почему, прильнули
ко льву и стали целовать его гриву, нос,
лапы и большие печальные глаза. Наконец
он повернулся и пошел от них прочь,
прямо на вершину холма. Люси и Сьюзен,
спрятавшись в кустах, смотрели ему
вслед. Вот что они увидели.
  Вокруг Каменного Стола собралась
большая толпа. Хотя луна по-прежнему
светила ярко, многие держали факелы,
горевшие зловещим красным пламенем
и окутавшие все черным дымом. Кого там
только не было! Людоеды с огромными
зубами, громадные волки, существа
с туловищем человека и головой быка,
уродливые ведьмы, духи злых деревьев
и ядовитых растений и другие страшилища,
которых я не стану описывать, не то
взрослые запретят вам читать эту книж-
ку, - джинны, кикиморы, домовые, лешие
и прочая нечисть. Короче, все те, кто
был на стороне Колдуньи и кого по ее
приказу собрал волк. А прямо посередине
холма, у Каменного Стола, стояла сама
Белая Колдунья.
  Увидев приближающегося к ним Льва,
чудища взвыли от ужаса, какой-то миг
сама Колдунья казалась объятой страхом.
Но она тут же оправилась и разразилась
неистовым и яростным хохотом.
  - Глупец! - вскричала она.
- Глупец пришел! Скорее вяжите его!
  Люси и Сьюзен затаив дыхание ждали,
что Аслан с ревом кинется на врагов.
Но этого не произошло. С ухмылками
и насмешками, однако не решаясь поначалу
подойти к нему близко и сделать то, что
им велено, к Аслану стали приближаться
четыре ведьмы.
  - Вяжите его, кому говорят! -
повторила Колдунья.
  Ведьмы кинулись на Аслана и, видя,
что он не думает сопротивляться, тор-
жествующе завизжали. Тогда все остальные
кинулись им на подмогу. Набросившись
на него скопом, они повалили огромного
Льва на спину и принялись его связывать.
При этом они издавали победные клики,
словно совершили невесть какой подвиг.
Однако он не шевельнулся, не испустил ни
звука, даже когда его враги так затянули
веревки, что они врезались ему в тело.
Связав Льва, они потащили его
к Каменному Столу.
  - Стойте! - скомандовала Колдунья.
- Сначала надо его остричь.
  Под взрывы злобного гогота из толпы
вышел людоед с ножницами в руках
и присел на корточки возле Аслана. "Чик-
чик-чик" - щелкали ножницы, и на землю
дождем сыпались золотые завитки. Когда
людоед поднялся, девочки увидели из
своего убежища совсем другого Аслана -
голова его казалась без гривы такой
маленькой! Враги Аслана тоже увидели,
как он изменился.
  - Глядите, да это просто большая
кошка! - закричал один.
  - И его-то мы боялись! -
откликнулся другой.
  Столпившись вокруг Аслана,
они принялись насмехаться над ним.
"Кис-кис-кис!" - кричали они. "Сколько
мышей ты поймал сегодня?" - "Не хочешь
ли молочка, киска?"
  - Ах, как они могут?! - всхлипнула
Люси. Слезы катились у нее по щекам.
- Скоты! Мерзкие скоты!
  Когда прошло первое потрясение,
Аслан, лишенный гривы, стал казаться ей
еще более смелым, еще более прекрасным,
чем раньше.
  - Наденьте на него намордник! -
приказала Колдунья.
  Даже сейчас, когда на него натягивали
намордник, одно движение его огромной
пасти - и двое-трое из них остались бы
без рук и лап. Но Лев по-прежнему не
шевелился. Казалось, это привело врагов
в еще большую ярость. Все, как один,
набросились на него. Даже те, кто
боялись подойти к нему, уже связанному,
теперь осмелели. Несколько минут
Аслана совсем не было видно - так плотно
обступил его весь этот сброд. Чудища
пинали его, били, плевали на него,
насмехались над ним.
  Наконец им это надоело, и они поволок-
ли связанного Льва к Каменному Столу.
Аслан был такой огромный, что им еле-еле
удалось втащить его на Стол. А затем они
еще туже затянули веревки.
  - Трусы! Подлые трусы! -
рыдала Сьюзен. - Они все еще боятся его!
Даже сейчас!
  Но вот Аслана привязали к плоскому
камню. Теперь он казался сплошной массой
веревок. Все примолкли. Четыре ведьмы
с факелами в руках стали у четырех углов
Стола. Колдунья сбросила плащ, как и
в прошлую ночь, только сейчас перед ней
был Аслан, а не Эдмунд. Затем она
принялась точить нож. Когда на него упал
свет от факелов, девочки увидели, что
этот причудливой и зловещей формы нож -
каменный, а не стальной.
  Наконец Колдунья подошла ближе
и встала у головы Аслана. Лицо ее иска-
зилось от злобы, но Аслан по-прежнему
глядел на небо, и в глазах его не было
ни гнева, ни боязни - лишь печаль.
Колдунья наклонилась и перед тем, как
нанести удар, проговорила торжествующе:
  - Ну, кто из нас выиграл? Глупец,
неужели ты думал, что своею смертью
спасешь человеческое отродье?
Этого мальчишку-предателя? Я убью тебя
вместо него, как мы договорились;
жертва будет принесена и Предначертания
исполнятся. Но когда ты будешь мертв,
что помешает мне убить и его тоже? Кто
тогда вырвет его из моих рук? Четвертый
трон в Кэр-Паравеле останется пустым.
Ты навеки отдал мне Нарнию, потерял свою
жизнь и не избавил от смерти предателя.
А теперь, зная это, умри!
  С этими словами она вонзила нож меж
ребер Аслана. Но Люси и Сьюзен не видели
этого, потому что зажмурили от ужаса
глаза. Они не видели и другого - как
в ответ на слова Колдуньи Аслан улыбнул-
ся и в его глазах сверкнула радость.

--------


  15. ТАЙНЫЕ ПРЕДНАЧЕРТАНИЯ ТОЙ ПОРЫ,
       КОГДА ВРЕМЕНИ ЕЩЕ НЕ БЫЛО
  Девочки все еще сидели в кустах,
закрыв лицо руками, когда они услышали
голос Колдуньи:
  - Все за мной, и мы покончим
с врагами. Теперь Великий Глупец,
Большой Кот, мертв. Мы быстро справимся
с предателями и с человеческим отродьем!
  Следующие несколько минут могли
окончиться для сестер печально. Под ди-
кие крики, вопли волынок и пронзительное
завывание рогов вся орда злобных чудищ
помчалась вниз по склону мимо того
места, где притаились Сьюзен и Люси.
Девочки чувствовали, как холодным ветром
несутся мимо духи, как сотрясается земля
под тяжкими копытами минотавров,
как хлопают над головой крылья грифов
и летучих мышей. В другое время
они дрожали бы от страха, но сейчас
сердца их были полны скорби и они думали
лишь о позорной и ужасной смерти Аслана.
  Как только стихли последние звуки,
Сьюзен и Люси прокрались на вершину хол-
ма. Луна уже почти зашла, легкие облачка
то и дело застилали ее, но опутанный
веревками мертвый лев все еще был виден
на фоне неба. Люси и Сьюзен опустились
на колени и стали целовать его и гладить
прекрасную гриву, вернее, то, что
от нее осталось. Они плакали, пока у них
не заболели глаза. Тогда они посмотрели
друг на друга, взялись за руки, чтобы
не чувствовать себя так одиноко, и снова
заплакали, и снова замолчали. Наконец
Люси сказала:
  - Не могу глядеть на этот ужасный
намордник. Может быть, нам удастся его
снять?
  Они попробовали стащить его. Это
оказалось не так-то просто, потому что
пальцы у них онемели от холода и стало
очень темно. Наконец им все же удалось
это. И тут они снова принялись рыдать,
и гладить львиную морду, и стирать с нее
кровь и пену. Я не могу описать, как им
было одиноко, как страшно, как тоскливо.
  - Как ты думаешь, нам удастся
развязать его? - спросила Сьюзен.
  Но злобные чудища так затянули
веревки, что девочки не смогли распутать
узлы.
  Я надеюсь, что никто из ребят, чита-
ющих эту книгу, никогда в жизни не бывал
таким несчастным, какими были в этот
момент Сьюзен и Люси. Но если вы плакали
когда-нибудь всю ночь, плакали, пока у
вас не осталось ни слезинки, вы знаете,
что под конец вас охватывает какое-то
оцепенение, чувство, что никогда больше
ничего хорошего не случится. Во всяком
случае, так казалось Люси и Сьюзен.
Час проходил за часом, становилось все
холодней, а они ничего не замечали.
Но вот Люси увидела, что небо на востоке
стало чуть-чуть светлее. Увидела она
и еще кое-что: в траве у их ног шмыгали
какие-то существа. Сперва она
не обратила на них внимания. Но вскоре
ей показалось, что эти существа -
кто бы они ни были - начали подниматься
по ножкам Стола. И теперь бегают
по телу Аслана. Она наклонилась поближе
и разглядела каких-то серых зверушек.
  - Фу! - воскликнула Сьюзен, сидевшая
по другую сторону Стола. - Какая
гадость! Убирайтесь отсюда! Ах вы,
противные мыши! - И она подмяла руку,
чтобы их согнать.
  - Погоди, - сказала Люси, не сводившая
с мышей глаз все это время. - Ты видишь?
  Девочки наклонились и стали
всматриваться.
  - Мне кажется... - проговорила Сьюзен.
- Как странно! Они грызут веревки!
  - Так я и думала, - сказала Люси.
- Эти мыши - друзья. Бедняжки, они
не понимают, что он мертвый. Они хотят
помочь ему, освободить от пут.
  Тем временем почти рассвело.
Девочки уже различали лица друг друга -
ну и бледные они были! Увидели и мышей,
перегрызавших веревки: сотни маленьких
полевых мышек. Наконец одна за другой
все веревки были перегрызены.
Небо на востоке совсем побелело, звезды
стали тускнеть, все, кроме одной далекой
и большой звезды над горизонтом. Стало
еще холоднее. Мыши разбежались, и девоч-
ки сбросили с Аслана обрывки веревок.
Без них Аслан был больше похож на себя.
С каждой секундой становилось светлее, и
им все легче было его разглядеть. В лесу
за спиной чирикнула птица. Девочки даже
вздрогнули - ведь много часов подряд
тишину не нарушал ни один звук. Другая
птица просвистела что-то в ответ. Скоро
весь лес звенел от птичьих голосов. Ночь
кончилась, в этом не было никакого
сомнения. Утро вступало в свои права.
  - Я так озябла. - сказала Люси.
  - И я, - отозвалась Сьюзен.
- Давай походим.
  Они подошли к восточному склону холма
и поглядели вниз. Большая звезда исчез-
ла. Лес внизу казался черным, но вдали,
у самого горизонта, светилась полоска
моря. Небо порозовело. Девочки ходили
взад и вперед, стараясь хоть немного
согреться. Ах, как они устали!
Они еле переставляли ноги. На минутку
они остановились, чтобы взглянуть
на море и на Кэр-Паравел. Только сейчас
они смогли его различить. На их глазах
красная полоска между небом и морем ста-
ла золотой и медленно-медленно из воды
показался краешек солнца. В этот миг они
услышали за спиной громкий треск, словно
великан разбил свою великанскую чашку.
  - Что это?! - вскричала Люси,
хватая Сьюзен за руку.
  - Я... я боюсь взглянуть, -
пролепетала Сьюзен. - Что там
происходит? Мне страшно.
  - Опять что-то делают с Асланом.
Что-то нехорошее, - сказала Люси.
- Пойдем скорей.
  Она обернулась и потянула за собой
Сьюзен.
  Под лучами солнца все выглядело совсем
иначе, все цвета и оттенки изменились,
и в первое мгновение девочки не поняли,
что произошло. Но тут они увидели, что
Каменный Стол рассечен глубокой трещиной
на две половины, а Аслан исчез.
  - Какой ужас!.. - расплакалась Люси.
- Даже мертвого они не могут оставить
его в покое!
  - Кто это сделал?! -
воскликнула Сьюзен. - Что это значит?
Снова Предначертания?
  - Да, - раздался громкий голос у них
за спиной. - Снова Предначертания!
  Они обернулись. Перед ними, сверкая
на солнце, потряхивая гривой - видно,
она успела уже отрасти, - стоял...
Аслан. Он был еще громаднее, чем раньше.
  - Ах, Аслан! - воскликнули обе девоч-
ки, глядя на него со смешанным чувством
радости и страха.
  - Ты живой, милый Аслан? -
сказала Люси.
  - Теперь - да, - ответил Аслан.
  - Ты не... не?.. - дрожащим голосом
спросила Сьюзен. Она не могла заставить
себя произнести слово "привидение".
  Аслан наклонил золотистую голову
и лизнул ее в лоб. В лицо ей ударило
теплое дыхание и пряный запах шерсти.
  - Разве я на него похож? - сказал Лев.
  - Ах, нет-нет, ты живой, ты настоящий!
Ах, Аслан! - вскричала Люси, и обе де-
вочки принялись обнимать и целовать его.
  - Но что все это значит? - спросила
Сьюзен, когда они немного успокоились.
  - А вот что, - ответил Аслан. - Кол-
дунья знает о великих Предначертаниях,
уходящих в глубь времен. Но если бы она
могла заглянуть еще глубже, в тишину и
мрак, которые были до того, как началась
история Нарнии, она прочитала бы там и
другие Пророчества. Она бы узнала, что,
когда вместо предателя на жертвенный
Стол по своей доброй воле взойдет тот,
кто ни в чем не виноват, кто не совершил
никакого предательства, Стол сломается
и сама Смерть отступит перед ним. Это
должно произойти с первым лучом солнца.
А теперь...
  - Да-да, что теперь? - сказала Люси,
хлопая в ладоши.
  - Ах, дети, - сказал Лев.
- Ко мне, я чувствую, возвращаются силы.
Ловите меня!
  Секунду он стоял на месте. Глаза его
сверкали, лапы подрагивали, хвост
бил по бокам. Затем он подпрыгнул высоко
в воздух, перелетел через девочек
и опустился на землю по другую сторону
Стола. Сама не зная почему, Люси
вскарабкалась на Стол и, хохоча во все
горло, попыталась схватить Аслана. Лев
снова прыгнул. Началась погоня. Аслан
описывал круг за кругом, то оставляя де-
вочек далеко позади, то чуть не даваясь
им в руки, то проскальзывал между ними,
то подкидывал их высоко в воздух и снова
ловил их своими огромными бархатными
лапами, то неожиданно останавливался
как вкопанный, так что все трое кубарем
катились в траву и нельзя было
разобрать, где лапы, где руки, где ноги,
где хвост. Да, так возиться можно только
в Нарнии. Люси не могла решить, на что
это больше похоже - на игру с грозой или
с котенком. И что самое забавное: когда,
запыхавшись, они свалились наконец
в траву, девочки не чувствовали больше
ни усталости, ни голода, ни жажды.
  - А теперь, - сказал Аслан, - за дело.
Я чувствую, что сейчас зарычу.
Заткните крепче уши!
  Так они и поступили. Когда Аслан встал
и открыл пасть, готовясь зарычать,
он показался им таким грозным, что они
не осмелились глядеть на него. Они
увидели, как от рыка его склонились де-
ревья, - так клонится трава под порывами
ветра. Затем он сказал:
  - Нам предстоит далекий путь.
Садитесь на меня верхом.
  Лев пригнулся, и девочки вскарабкались
на его теплую золотистую спину: сперва
села Сьюзен и крепко ухватилась за
гриву, за ней - Люси и крепко ухватилась
за Сьюзен. Вот он поднялся на ноги
и помчался вперед быстрее самого резвого
скакуна, сначала вниз по склону, затем
в чащу леса.
  Ах, как это было замечательно!
Пожалуй, лучшее из всего, что произошло
с ними в Нарнии. Вы скакали когда-нибудь
галопом на лошади? Представьте себе эту
скачку, только без громкого стука копыт
и звяканья сбруи, ведь огромные лапы
Льва касались земли почти бесшумно.
А вместо вороной, серой или гнедой
лошадиной спины представьте себе мягкую
шершавость золотистого меха и струящуюся
по ветру гриву. А затем представьте,
что вы летите вперед в два раза быстрее,
чем самая быстрая скаковая лошадь.
И ваш скакун не нуждается в поводьях и
никогда не устает. Он мчится все дальше
и дальше, не оступаясь, не сворачивая
в стороны, ловко лавируя между стволами
деревьев, перескакивая через кусты,
заросли вереска и ручейки, переходя
вброд речушки, переплывая глубокие реки.
И вы несетесь на нем не по дороге, не по
парку, даже не по вересковым пустошам,
а через всю Нарнию, весной, по тенистым
буковым аллеям, по солнечным дубовым
прогалинам, через белоснежные сады дикой
вишни, мимо ревущих водопадов, покрытых
мхом скал и гулких пещер, вверх по обве-
ваемым ветром склонам, покрытым огненным
дроком, через поросшие вереском горные
уступы, вдоль головокружительных горных
кряжей, а затем - вниз, вниз, вниз,
вновь в лесистые долины и усыпанные
голубыми цветами необозримые луга.
  Незадолго до полудня они очутились на
вершине крутого холма, у подножия кото-
рого увидели замок - сверху он был похож
на игрушечный, - состоявший, как им
показалось, из одних островерхих башен.
Лев мчался так быстро, что замок стано-
вился с каждой секундой все больше
и больше, и, прежде чем они успели спро-
сить себя, чей это замок, они уже были
рядом с ним. Теперь замок не выглядел
игрушечным. Он грозно вздымался вверх.
Между зубцами стен никого не было видно,
ворота стояли на запоре. Аслан,
не замедляя бега, приближался к замку.
  - Это дом Белой Колдуньи! -
прорычал он. - Держитесь крепче!
  В следующий миг им показалось,
что весь мир перевернулся вверх дном.
Лев подобрался для такого прыжка,
какого им еще не приходилось видывать,
и перепрыгнул, вернее было бы сказать,
перелетел через стену замка. Девочки,
еле переводя дыхание, но целые и невре-
димые, скатились с его спины и увидели,
что они находятся посреди широкого, вы-
мощенного камнем двора, полного статуй.

--------


     16. ЧТО ПРОИЗОШЛО СО СТАТУЯМИ
  - Какое странное место! - воскликнула
Люси. - Сколько каменных животных...
и других существ! Как будто... как будто
мы в музее.
  - Ш-ш, - прошептала Сьюзен.
- Посмотри, что делает Аслан.
  Да, на это стоило посмотреть. Одним
прыжком он подскочил к каменному льву и
дунул на него. Тут же обернулся кругом -
точь-в-точь кот, охотящийся за своим
хвостом, - и дунул на каменного гнома,
который, как вы помните, стоял спиной ко
льву в нескольких шагах от него. Затем
кинулся к высокой каменной дриаде позади
гнома. Свернул в сторону, чтобы дунуть
на каменного кролика, прыгнул направо к
двум кентаврам. И тут Люси воскликнула:
  - Ой, Сьюзен! Посмотри! Посмотри
на льва!
  Вы, наверное, видели, что бывает, если
поднести спичку к листу газеты. В первую
секунду кажется, что ничего не произо-
шло, затем вы замечаете, как по краю
газеты начинает течь струйка пламени.
Нечто подобное произошло и теперь. После
того как Аслан дунул на каменного льва,
по белой мраморной спине того пробежала
золотая струйка. Она делалась шире, еще
шире - казалось, льва охватило золотым
пламенем, как огонь охватывает бумагу.
Задние лапы и хвост были еще каменные,
но он тряхнул гривой, и все тяжелые
каменные завитки заструились живым пото-
ком. Лев открыл большую красную пасть
и сладко зевнул, обдав девочек теплым
дыханием. Но вот и задние лапы его ожи-
ли. Лев поднял одну из них и почесался.
Затем, заметив Аслана, бросился вдогонку
и принялся прыгать вокруг, повизгивая
от восторга и пытаясь лизнуть его в нос.
  Конечно, девочки не могли оторвать от
него глаз, но когда они наконец отверну-
лись, то, что они увидели, заставило их
забыть про льва. Все статуи, окружавшие
их, оживали. Двор больше не был похож
на музей, скорее он напоминал зоопарк.
Вслед за Асланом неслась пляшущая толпа
самых странных созданий, так что его
скоро почти не стало видно. Двор
переливался теперь всеми цветами радуги:
глянцевито-каштановые бока кентавров,
синие рога единорогов, сверкающее
оперение птиц, рыжий мех лисиц, красно-
вато-коричневая шерсть собак и сатиров,
желтые чулки и алые колпачки гномов,
серебряные одеяния дев-березок, прозрач-
но-зеленые - буков и ярко-зеленые,
до желтизны, одеяния лиственниц. Все эти
краски сменили мертвую мраморную белиз-
ну. А на смену мертвой тишине пришли
радостное ржанье, лай, рык, щебет, писк,
воркованье, топот копыт, крики,
возгласы, смех и пение.
  - Ой! - сказала Сьюзен изменившимся
голосом. - Погляди! Это... не опасно?
  Люси увидела, что Аслан дует на ноги
каменного великана.
  - Не бойтесь! - весело прорычал Аслан.
- Как только ноги оживут, все остальное
оживет следом.
  - Я совсем не то имела в виду, -
шепнула сестре Сьюзен.
  Но теперь поздно было что-нибудь пред-
принимать, даже если бы Аслан выслушал
ее до конца. Вот великан шевельнулся.
Вот поднял дубинку на плечо, протер
глаза и сказал:
  - О-хо-хо! Я, верно, заснул. А куда
девалась эта плюгавенькая Колдунья,
которая бегала где-то тут, у меня
под ногами?
  Все остальные принялись хором объяс-
нять ему, что здесь произошло. Он поднес
руку к уху и попросил их повторить все
с самого начала. Когда он наконец все
понял, то поклонился так низко, что го-
лова его оказалась не выше, чем верхушка
стога сена, и почтительно снял шапку
перед Асланом, широко улыбаясь. (Велика-
нов так мало теперь в Англии и так редко
встречаются среди них великаны с хорошим
характером, что - бьюсь об заклад! -
улыбающегося великана вы никогда
не видели. А на это стоит посмотреть!)
  - Ну, пора приниматься за замок, -
сказал Аслан. - Живей, друзья! Обыщите
все уголки снизу доверху и спальню самой
хозяйки. Кто знает, где может оказаться
какой-нибудь горемыка-пленник.
  Они кинулись внутрь, и долгое время
по всему этому темному, страшному, душ-
ному замку раздавался стук раскрываемых
окон и перекличка голосов: "Не забудьте
темницы..." - "Помоги мне открыть
эту дверь..." - "А вот еще винтовая
лестница... Ой, посмотри, здесь кенгуру,
бедняжка... Позовите Аслана!.." - "Фу,
ну и духотища!.. Смотрите не провалитесь
в люк... Эй, наверху! Тут на лестничной
площадке их еще целая куча!" А сколько
было радости, когда Люси примчалась
с криком:
  - Аслан! Аслан! Я нашла мистера Тамну-
са! Ой, пожалуйста, пойдем побыстрей
туда! - И через минуту Люси и маленький
фавн, взявшись за руки, весело пустились
в пляс. Славному фавну ничуть не повре-
дило то, что он был превращен в статую,
он ничего об этом не помнил и,
естественно, с большим интересом слушал
то, что рассказывала Люси.
  Наконец друзья перестали обшаривать
крепость Колдуньи. Замок был пуст, двери
и окна распахнуты настежь, свет и ду-
шистый весенний воздух залили все темные
и угрюмые уголки, куда они так давно не
попадали. Освобожденные Асланом пленники
толпой высыпали во двор. И тут кто-то
из них, кажется мистер Тамнус, сказал:
  - А как же мы выберемся отсюда?
Ведь Аслан перескочил через стену,
а ворота по-прежнему на запоре.
  - Ну, это нетрудно, - ответил Аслан
и, поднявшись во весь рост, крикнул
великану: - Эй, ты там, наверху!..
Как тебя зовут?
  - Великан Рамблбаффин, с позволения
вашей милости, - ответил великан,
вновь приподнимая шапку.
  - Прекрасно, великан Рамблбаффин, -
сказал Аслан. - Выпусти-ка нас отсюда.
  - Конечно, ваша милость. С большим
удовольствием, - сказал великан Рамбл-
баффин. - Отойдите от ворот, малявки!
  Он подошел к воротам и - бац! бац!
бац! - заколотил своей огромной дубиной.
От первого удара ворота заскрипели,
от второго - затрещали, от третьего -
развалились на куски. Тогда он принялся
за башни, и через несколько минут башни,
а заодно и хороший кусок стены возле
каждой из них с грохотом обрушились на
землю и превратились в груду обломков.
Как было странно, когда улеглась пыль,
стоя посреди каменного, без единой
травинки мрачного двора, видеть через
пролом в стене зеленые луга, и трепещу-
щие под ветром деревья, и сверкающие
ручьи в лесу, а за лесом - голубые горы
и небо над ними.
  - Уф-ф-ф! Весь вспотел, - сказал
великан, пыхтя как паровоз. - Нет ли
у вас носового платочка, юные девицы?
  - У меня есть, - сказала Люси,
приподнимаясь на носки и как можно
дальше протягивая руку.
  - Спасибо, мисс, - сказал великан
Рамблбаффин и наклонился.
  В следующую секунду Люси с ужасом по-
чувствовала, что она взлетает в воздух,
зажатая между большим и указательным
пальцами великана. Но, приподняв ее
еще выше, он вдруг вздрогнул и бережно
опустил ее на землю, пробормотав:
  - Ой!.. Я подхватил саму девчушку...
Простите, мисс, я думал, вы -
носовой платок.
  - Нет, я не платок, - сказала Люси
и рассмеялась. - Вот он.
  На этот раз Рамблбаффин умудрился
его подцепить, но для него ее платок был
все равно что для нас песчинка, поэтому,
глядя, как он с серьезным видом трет им
свое красное лицо, Люси сказала:
  - Боюсь, вам от него мало проку,
мистер Рамблбаффин.
  - Вовсе нет, вовсе нет, - вежливо
ответил великан. - Никогда не видел
такого красивого платочка. Такой мягкий,
такой удобный. Такой... не знаю даже,
как его описать...
  - Правда, симпатичный великан? -
сказала Люси мистеру Тамнусу.
  - О, да! - ответил фавн. - Все Баффины
такие. Одно из самых уважаемых великань-
их семейств в Нарнии. Не очень умны,
возможно, - я не встречал еще умных
великанов, - но семейство старинное.
С традициями. Вы понимаете, что я хочу
сказать? Будь он другим, Колдунья
не обратила бы его в камень.
  В этот момент Аслан хлопнул лапами
и призвал всех к тишине.
  - Мы еще не сделали всего того,
что должны были сделать сегодня, -
сказал он. - И если мы хотим покончить
с Колдуньей до того, как наступит время
ложиться спать, нужно немедленно
выяснить, где идет битва.
  - И вступить в бой, надеюсь, -
добавил самый большой кентавр.
  - Разумеется, - сказал Аслан.
- Ну, двинулись! Те, кто не могут бежать
быстро, - дети, гномы, маленькие зверуш-
ки - садятся верхом на тех, кто могут, -
львов, кентавров, единорогов, лошадей,
великанов и орлов. Те, у кого хороший
нюх, пусть идут впереди с нами, львами,
чтобы поскорей напасть на след врагов.
Ну же, живей разбивайтесь на группы!
  Поднялись гам и суматоха. Больше всех
суетился второй лев. Он перебегал
от группы к группе, делая вид, что очень
занят, но в действительности только
чтобы спросить:
  - Вы слышали, что он сказал? "С нами,
львами". Это значит, с ним и со мной.
"С нами, львами". Вот за что я больше
всего люблю Аслана. Никакого чванства,
никакой важности. "С нами, львами".
Значит, с ним и со мной. - Он повторял
так до тех пор, пока Аслан не посадил на
него трех гномов, дриаду, двух кроликов
и ежа. Это его немного угомонило.
  Когда все были готовы - по правде го-
воря, распределить всех по местам Аслану
помогла овчарка, - они тронулись в путь
через пролом в стене. Сперва львы
и собаки сновали из стороны в сторону
и принюхивались, но вот залаяла одна из
гончих - она напала на след. После этого
не было потеряно ни минуты. Львы,
собаки, волки и прочие хищники помчались
вперед, опустив нос к земле, а осталь-
ные, растянувшись позади них чуть ли не
на милю, поспевали как могли. Можно было
подумать, что идет лисья охота, только
изредка к звукам рогов присоединялось
рычанье второго льва, а то и более низ-
кий и куда более грозный рык самого Ас-
лана. След становился все более явствен-
ным. Преследователи бежали все быстрей
и быстрей. И вот, когда они приблизились
к тому месту, где узкая лощина делала
последний поворот, Люси услышала новые
звуки - крики, вопли и лязг металла.
  Но тут лощина закончилась, и Люси по-
няла, откуда неслись эти звуки. Питер,
Эдмунд и армия Аслана отчаянно сражались
с ордой страшных чудищ, которых она
видела прошлой ночью, только сейчас, при
свете дня, они выглядели еще страшнее,
уродливее и злобнее. И стало их
значительно больше. Армия Питера - они
подошли к ней с тыла - сильно поредела.
Все поле битвы было усеяно статуями -
видимо, Колдунья пускала в ход волшебную
палочку. Но теперь, судя по всему, она
ею больше не пользовалась - она сража-
лась своим каменным ножом. И сражалась
она против самого Питера. Они так
ожесточенно бились, что Люси едва могла
разобрать, что происходит. Нож и меч
мелькали с такой быстротой, будто там
было сразу три ножа и три меча. Эта пара
была в центре поля. Со всех сторон, куда
бы Люси ни взглянула, шел жестокий бой.
  - Прыгайте, дети! - закричал Аслан,
и обе девочки соскользнули с его спины.
  С ревом, от которого содрогнулась
вся Нарния от фонарного столба на западе
до морского побережья на востоке, огром-
ный зверь бросился на Белую Колдунью.
На мгновение перед Люси мелькнуло
ее поднятое к Аслану лицо, полное ужаса
и удивления. А затем Колдунья и Лев
покатились клубком по земле. Тут все те,
кого Аслан привел из замка Колдуньи,
с воинственными криками кинулись на
неприятеля. Гномы пустили в ход боевые
топорики, великан - дубинку (да и ногами
он передавил не один десяток врагов),
кентавры - мечи и копыта, волки - зубы,
единороги - рога. Усталая армия Питера
кричала "ура!", враги вопили, пришельцы
орали, рычали, ревели - по всему лесу от
края до края разносился страшный грохот
сражения.

--------


       17. ПОГОНЯ ЗА БЕЛЫМ ОЛЕНЕМ
  Через несколько минут битва была
закончена. Большинство врагов погибло
во время первой атаки армии Аслана,
а те, кто остался в живых, увидев, что
Колдунья мертва, или спаслись бегством,
или сдались в плен. И вот уже Аслан
и Питер приветствуют друг друга крепким
рукопожатием. Люси никогда еще не видела
Питера таким, как сейчас: лицо его было
бледно и сурово, и он казался гораздо
старше своих лет.
  - Мы должны поблагодарить Эдмунда,
Аслан, - услышала Люси слова Питера.
- Нас бы разбили, если бы не он.
Колдунья размахивала своей палочкой на-
право и налево, и наше войско обращалось
в камень. Но Эдмунда ничто не могло
остановить. Добираясь до Колдуньи,
он сразил трех людоедов, стоявших на его
пути. И когда он настиг ее - она как раз
обращала в камень одного из ваших лео-
пардов, - у Эдмунда хватило ума обрушить
удар меча на волшебную палочку, а не на
Колдунью, не то он сам был бы превращен
в статую. Остальные как раз и совершали
эту ошибку. Когда ее палочка оказалась
сломанной, у нас появилась некоторая на-
дежда... Ах, если бы мы не понесли таких
больших потерь в самом начале сражения!
Эдмунд тяжело ранен. Нам надо пойти
к нему.
  Друзья нашли Эдмунда за передовой
линией на попечении миссис Бобрихи. Он
был в крови, рот приоткрыт, лицо жуткого
зеленоватого цвета.
  - Быстрее, Люси, - сказал Аслан.
  И тут Люси вдруг впервые вспомнила
о целебном бальзаме, полученном ею
в подарок от Деда Мороза. Руки девочки
так дрожали, что она не могла вытащить
пробку, но наконец это ей удалось и она
влила несколько капель в рот брату.
  - У нас много других раненых, -
напомнил ей Аслан, но Люси не отрываясь
смотрела на бледное лицо Эдмунда, гадая,
поможет ли ему бальзам.
  - Я знаю, - нетерпеливо ответила Люси.
- Погоди минутку.
  - Дочь Адама и Евы, - повторил Аслан
еще суровей, - другие тоже стоят
на пороге смерти. Сколько же их еще
должно умереть из-за Эдмунда?
  - О, прости меня, Аслан, - сказала
Люси, вставая, и пошла вместе с ним.
  Следующие полчаса оба они были заняты
делом: она возвращала жизнь раненым,
он - тем, кто был обращен в камень.
Когда она наконец освободилась и смогла
вернуться к Эдмунду, он уже был на ногах
и раны его исцелились. Люси давно -
пожалуй, целую вечность - не видела,
чтобы он выглядел так чудесно. По правде
сказать, с того самого дня, как он пошел
в школу. Там-то, в этой ужасной школе,
в компании дурных мальчишек, он и сбился
с правильного пути. А теперь Эдмунд
снова стал прежним и мог прямо смотреть
людям в глаза.
  И тут же, на поле боя, Аслан посвятил
Эдмунда в рыцари.
  - Интересно, - шепнула сестре Люси,
- знает ли он, что сделал ради него
Аслан? О чем на самом деле Аслан
договорился с Колдуньей?
  - Ш-ш-ш... Нет. Конечно нет, -
сказала Сьюзен.
  - Как ты думаешь, рассказать ему? -
спросила Люси.
  - Разумеется, нет, - ответила Сьюзен.
- Это будет для него ужасно. Подумай,
что бы ты почувствовала на его месте.
  - И все-таки ему следовало бы знать, -
сказала Люси.
  Но тут их разговор прервали.
  В ту ночь они спали там, где их
застали события. Как Аслан добыл еду
для всех, я не знаю, но так или иначе
около восьми часов вечера все они сидели
на траве и пили чай. На следующий день
они двинулись на восток вдоль берега
большой реки. И еще через день,
под вечер, подошли к ее устью. Над ними
возвышались башни замка Кэр-Паравел,
стоявшего на небольшом холме, перед ними
были дюны, кое-где среди песков
виднелись скалы, лужицы соленой воды
и водоросли. Пахло морем, на берег
накатывали одна за другой бесконечные
сине-зеленые волны. А как кричали чайки!
Вы когда-нибудь слышали их? Помните,
как они кричат?
  Вечером, после ужина, четверо ребят
снова спустились к морю, скинули туфли
и чулки и побегали по песку босиком.
Но следующий день был куда более тор-
жественным. В этот день в Большом Зале
Кэр-Паравела - этом удивительном зале
с потолком из слоновой кости, с дверью
в восточной стене, выходящей прямо
на море, и украшенной перьями западной
стеной - в присутствии всех их друзей
Аслан венчал ребят на царство.
Под оглушительные крики: "Да здравствует
король Питер! Да здравствует королева
Сьюзен! Да здравствует король Эдмунд!
Да здравствует королева Люси!" -
он подвел их к четырем тронам.
  - Кто был хоть один день королем
или королевой в Нарнии, навсегда
останется ими здесь. Несите достойно
возложенное на вас бремя, сыновья
и дочери Адама и Евы, - сказал он.
  Через широко распахнутые двери в во-
сточной стене послышались голоса сирен
и тритонов, подплывших к берегу, чтобы
пропеть хвалу новым правителям Нарнии.
  И вот ребята воссели на троны,
в руки им вложили скипетры, и они стали
раздавать награды и ордена своим боевым
друзьям: фавну Тамнусу и чете бобров,
великану Рамблбаффину и леопардам, доб-
рым кентаврам и добрым гномам, и льву -
тому, который когда-то был обращен
в камень. В ту ночь в Кэр-Паравеле
был большой праздник: пировали и плясали
до утра. Сверкали золотые кубки,
рекой лилось вино, и в ответ на музыку,
звучавшую в замке, к ним доносилась уди-
вительная, сладостная и грустная музыка
обитателей моря.
  Но пока шло это веселье, Аслан
потихоньку выскользнул из замка. И когда
ребята это заметили, они ничего
не сказали, потому что мистер Бобр их
предупредил:
  - Аслан будет приходить и уходить,
когда ему вздумается. Сегодня вы
увидите его, а завтра нет. Он не любит
быть привязанным к одному месту... и,
понятное дело, есть немало других стран,
где ему надо навести порядок. Не беспо-
койтесь, он будет к вам заглядывать.
Только не нужно его принуждать.
Ведь он же не ручной лев.
  ...Наша история, как вы видите,
почти - хотя еще и не совсем - подошла к
концу. Два короля и две королевы хорошо
управляли своей страной. Царствование их
было долгим и счастливым. Сперва они
тратили много времени на то, чтобы найти
оставшихся в живых приспешников Белой
Колдуньи и уничтожить их. Еще долго
в диких уголках леса таились мерзкие
чудища... То в одном месте являлась
ведьма, то в другом - людоед. В одном
месте видели оборотня, в другом -
рассказывали о кикиморе. Но наконец все
это злое племя удалось истребить. Ребята
ввели справедливые законы и поддерживали
в Нарнии порядок, следили за тем, чтобы
не рубили зря добрые деревья, освободили
маленьких гномов и сатиров от дополни-
тельных занятий в школе, наказывали всех
тех, кто совал нос в чужие дела и вредил
соседям, помогали тем, кто жил честно
и спокойно и не мешал жить другим.
Они прогнали злых великанов (совсем не
похожих на добряка Рамблбаффина), когда
те осмелились пересечь северную границу
Нарнии. Заключали дружеские союзы
с заморскими странами, наносили туда
визиты на высшем уровне и устраивали
торжественные приемы у себя.
  Шли годы. И сами ребята тоже менялись.
Питер стал высоким широкоплечим мужчи-
ной, отважным воином, и его называли
король Питер Великолепный. Сьюзен стала
красивой стройной женщиной с черными
волосами, падающими чуть не до пят, и
короли заморских стран наперебой отправ-
ляли в Нарнию послов и просили ее руки и
сердца. Ее прозвали Сьюзен Великодушная.
Эдмунд был более серьезного и спокойного
нрава, чем Питер. Его прозвали король
Эдмунд Справедливый. А золотоволосая
Люси всегда была весела, и все соседние
принцы мечтали взять ее в жены, а народ
Нарнии прозвал ее Люси Отважная.
  Так они и жили - радостно и счастливо,
и если вспоминали о своей прежней жизни
по ту сторону дверцы платяного шкафа, то
только так, как мы вспоминаем приснив-
шийся нам сон. И вот однажды Тамнус - он
уже стал к тому времени пожилым и начал
толстеть - принес им известие о том, что
в их краях вновь появился Белый Олень -
тот самый, который выполняет все ваши
желания, если вам удается его поймать.
Оба короля и обе королевы и их главные
приближенные отправились на охоту
в западный лес в сопровождении псарей
с охотничьими собаками и егерей с охот-
ничьими рожками. Вскоре они увидели
Белого Оленя. Они помчались за ним
по пущам и дубравам не разбирая дороги;
кони их приближенных выбились из сил,
и только короли и королевы неслись
следом за оленем. Но вот они увидели,
что тот скрылся в такой чащобе, где
коням было не пройти. Тогда король Питер
молвил (они и говорили теперь совсем
иначе, так как долго пробыли королевами
и королями):
  - Любезный брат мой, любезные сестры
мои, давайте спешимся, оставим наших
скакунов и последуем за этим оленем.
Ибо ни разу за всю мою жизнь мне
не приходилось охотиться на такого
благородного зверя.
  - Государь, - ответствовали те,
- да будет на то твоя воля!
  И вот они спешились, привязали лошадей
к деревьям и пешком двинулись в гущу
леса. Не успели они туда войти, как
королева Сьюзен сказала:
  - Любезные друзья мои, перед нами
великое чудо! Взгляните: это дерево -
из железа!
  - Государыня, - сказал король Эдмунд,
- если вы как следует присмотритесь,
вы увидите, что это - железный столб,
на вершине которого установлен фонарь.
  - Клянусь Львиной Гривой, весьма
странно, - сказал король Питер,
- ставить фонарь в таком месте,
где деревья столь густо обступают его
со всех сторон и кроны их вздымаются
над ним столь высоко, что, будь он даже
зажжен, его света бы никто не заметил.
  - Государь, - сказала королева Люси,
- по всей вероятности, когда ставили
железный столб, деревья здесь были мень-
ше и росли реже или вовсе еще не росли.
Лес этот молодой, а столб - старый.
  И все они принялись разглядывать его.
И вот король Эдмунд сказал:
  - Я не ведаю почему, но этот фонарь
и столб пробуждают во мне какое-то
странное чувство, словно я уже видел
нечто подобное во сне или во сне,
приснившемся во сне.
  - Государь, - ответствовали они ему,
- с нами происходит то же самое.
  - Более того, - сказала королева Люси,
- меня не оставляет мысль, что если мы
зайдем за этот столб с фонарем, нас ждут
необычайные приключения или полная
перемена судьбы.
  - Государи мои, - сказал король
Эдмунд, - подобное же предчувствие
шевелится и в моей груди.
  - И в моей, любезный брат, -
сказал король Питер.
  - И в моей тоже, - сказала королева
Сьюзен. - А посему я советую вернуться
к нашим коням и не преследовать более
Белого Оленя.
  - Государыня, - сказал король Питер.
- Дозволь тебе возразить. Ни разу
с тех пор, как мы четверо стали править
Нарнией, не было случая, чтобы мы взя-
лись за какое-нибудь благородное дело -
будь то сражение, рыцарский турнир,
акт правосудия или еще что-нибудь -
и бросили на полдороге. Напротив, все,
за что мы брались, мы доводили до конца.
  - Сестра, - сказала королева Люси,
- мой брат-король произнес справедливые
слова. Мне думается, нам будет стыдно,
если из-за дурных предчувствий
и опасений мы повернем обратно и упустим
такую великолепную добычу.
  - Я с вами согласен, - сказал король
Эдмунд. - К тому же меня обуревает
желание выяснить, что все это значит.
По доброй воле я не поверну обратно
даже за самый крупный алмаз, какой есть
в Нарнии и на всех Островах.
  - Тогда, во имя Аслана, - сказала
королева Сьюзен, - раз вы все так пола-
гаете, пойдем дальше и не отступим перед
приключениями, которые нас ожидают.
  И вот королевы и короли вошли в самую
чащобу. Не успели они сделать и десяти
шагов, как вспомнили, что предмет, кото-
рый они перед собой видят, называется
фонарный столб, а еще через десять -
увидели, что пробираются не среди вет-
вей, а между меховых шуб. И в следующую
минуту они гурьбой выскочили из дверцы
платяного шкафа и очутились в пустой
комнате. И были они уже не короли и
королевы в охотничьих одеяньях, а просто
Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси в их обыч-
ной одежде. Был тот же самый день и час,
когда они спрятались в платяном шкафу от
миссис Макриди. Она все еще разговарива-
ла с туристами в коридоре по ту сторону
двери. К счастью, те так и не зашли
в пустую комнату и не застали там ребят.
  На том бы вся эта история и кончилась,
если бы ребята не чувствовали, что долж-
ны объяснить профессору, куда девались
четыре шубы из платяного шкафа. И
профессор - вот уж поистине удивительный
человек! - не сказал им, чтобы они не
болтали глупостей и не сочиняли небылиц,
но поверил всему, что услышал от них.
  - Нет, - сказал он, - думаю, нет
никакого смысла пытаться пройти через
платяной шкаф, чтобы забрать шубы. Этим
путем вы в Нарнию больше не проникнете.
Да и от шуб было бы теперь мало проку,
даже если бы вы их и достали. Что? Да,
конечно, когда-нибудь вы туда попадете.
Кто был королем в Нарнии, всегда оста-
нется им. Но не пытайтесь дважды пройти
одним и тем же путем. Вообще не пытай-
тесь туда попасть. Это случится, когда
вы меньше всего будете этого ожидать.
И не болтайте много о Нарнии даже между
собой. И не рассказывайте никому, пока
не убедитесь, что у тех, с кем вы бесе-
дуете, были такие же приключения. Что?
Как вы это узнаете? О, узнаете, можете
не сомневаться: странные истории,
которые они будут рассказывать, даже
их взгляд выдаст тайну. Держите глаза
открытыми. Ну чему только их учат
в нынешних школах? - добавил он.
  Вот теперь-то мы подошли к самому
концу приключений в платяном шкафу.
Но если профессор не ошибался, это было
только началом приключений в Нарнии.

--------