Ну, а мне мой бог, что мог, всё выдал

                «Я последний поэт деревни,
                Скромен в песнях дощатый мост.
                За прощальной стою обедней
                Кадящих листвой берез.
                ........................
                На тропу голубого поля
                Скоро выйдет железный гость.
                Злак овсяный, зарею пролитый,
                Соберет его черная горсть…».
                С.А.Есенин, 1920 г.


О деревне пел певец последний.
Той деревни нет и нет певца.
Я за поминальною обедней
по весне стою у деревца.

Юная кудрявится берёзка,
радуясь погоде и весне.
Почему так  трудно, так не просто
с нею вместе радоваться мне?

Срежет кто, там годовые кольца
только-только вышли в долгий путь.
Ну, а я, у жизни за околицей,
приморозил душу, не шагнуть.

Сохрани, древесный бог, от порчи
щебетунью эту – от людей,
до свинца и топоров охочих,
бьющих на пролёте лебедей.

Ну, а мне мой бог, что мог, всё выдал,
словно новобранцу старшина:
и любовь, и горькие обиды,
и вблизи как выглядит война.

В закрома бездонные вселенной
чёрной горстью собирает ночь
зёрна дней, зарёй весенней сеянных,
чтоб, смешав с  иными, истолочь.

Чтоб мукою стали муки общие,
а из той муки испечь блины –
в феврале, на масленицу, в роще
вновь наколдовать приход весны.