Любовь зла

Не спешите идеализировать людей, ребята.

Давно собиралась перепечатать этот текст, но все как-то руки не доходили. Я не считаю, что он достаточно хорош, но он имеет место быть, т. к. сама идея неплохая. Возможно, не до конца развит сюжет, да и в целом есть места, которые меня смущают, но пока не знаю, как их исправить. Надеюсь, когда-нибудь меня озарит и я до конца его отредачу :).

Предполагаемый возраст героев:

Он - лет 30
Мама - лет 35
Дочь Мила - 14-15 лет.

Пысы: Божии, ставить многоточие у меня уже, похоже, вошло в привычку хд.



... Сейчас он сидел почти рядом со мной – на диване, а я подле – на стуле, и в задумчивости перебирал пальцами. Ах, какие у него пальцы!.. Тонкие, звонкие, длинные. Я, как зачарованная, уставилась сейчас на них, и он, казалось, был поглощен их рассматриванием. Медленно, очень медленно мой неотрывный взгляд переместился на половину его лица – он сидел ко мне в пол оборота. Будто дрожь прошла по всему моему телу, заканчиваясь на кончиках пальцев, когда я снова могла как следует рассмотреть его внушительный профиль, опущенные ресницы, темные, густые волосы... Нет, все-таки, какой же он красивый... И умный! В каждой черточке ощущается благородство, в малейших жестах читается душа и безграничная доброта, он весь озарен светом...
 
  Внезапно он приподнял голову и перехватил мой испытующий взгляд – я тут же потупилась.
  - Ты что-то сегодня молчишь, маленькая. Смотришь на меня, а словно воды в рот набрала, - сказал он таким голосом, что я опять содрогнулась. Лучше его нет на всем белом свете и поэтому... пора! Сейчас или никогда... Я должна...
  - Какая ты бледная, - задумчиво продолжал он. – Всегда такая веселая, прыгаешь-бегаешь вокруг, словно кузнечик...
  - Я... – начинаю срывающимся голосом. – Все в порядке... просто...
  - Может, поиграем во что-нибудь? Сразу развеселишься!
  И он одарил меня своей доброй, ослепительной улыбкой. О, силы небесные! Какие уж тут игры...
... И тут я буквально выдохнула:
  - Я... я... понимаешь... люблю тебя.
  Я взглянула ему в глаза – в них отразилось непонимание.
  - Прости, что ты сказала?
  - Я люблю тебя... Всегда, все это время.
  Он не поверил мне и, лукаво подмигнув, улыбнулся.
  - Ой, ну и шуточки у тебя, право! Ха-ха-ха. (Мне стало неприятно, что смеялись над моими чувствами). Вот ведь еще чего придумала! И, главное, говорит на полном серьезе. Выдумщица мелкая.
  - Тебе смешно, да?! – вскрикнула я, привстав. – Так вот что: ничего я не придумала, ясно?..
  Он все еще насмешливо смотрел на меня, но в его выражении лица появилось легкое недоумение.
  - Ну, ладно. Ты пошутила, и я поверю, да?
  Я зажмурилась и изо всей силы помотала головой.
  - Нет, ты не понимаешь или не хочешь понять! Я люблю тебя... Слышишь? И это правда! Правда! Правда! Правда! – как заведенная, повторяла я.
  С минуту он внимательно смотрел на меня, стиснув руки.
  - Правда – кривда... – пробормотал он.
  - Люблю, люблю, понимаешь?..
  - Слышу, успокойся...
  Он тоже поднялся и приобнял меня за плечи. Затем осторожно усадил на место. Я дрожала и вот-вот готова была разреветься как младенец. В висках отчаянно пульсировало.
  - Не успокоюсь... – еле слышно сказала я, сжимая судорожно кулаки.
  Он строго посмотрел на меня, приподняв мое лицо.
  - Ты мне эти шутки брось.
  - Но я люблю тебя!
  - Перестань, - чуть улыбнулся он, - перестань, девочка.
  - Ты мне не веришь? – с нотками разочарования и отчаяния вопросила я, отшатнувшись.
  - Господи, какая же ты глупенькая! Причем здесь верю – не верю? Ты же совсем маленькая.
  - Ну и что? – с вызовом спрашиваю. – Какое это имеет значение!..
  - Большое, ты еще ребенок!
  - Нет, я не ребенок и тоже имею право на чувство! – всхлипываю.
  Он погладил меня по голове, нежно потрепав за волосы.
  - Глупышка ты моя... У тебя еще все впереди. Мы просто друзья, а тебе показалось...
  - Это не так, - сквозь слезы отвечаю я. – Я люблю тебя.
  - Ну, хватит, в самом деле! – с досадой махнув рукой, он вышел.
  Я залилась слезами. В комнату вбежала моя маленькая двоюродная сестричка. Увидев меня рыдающую, она бросилась ко мне и обхватила ногу.
  - Милочка, хорошка, почему ты плачешь? – не выговаривая половину букв, спросило это дивное создание.
  Я подхватила малышку на руки и прижала к себе.
  - Ничего страшного, солнышко...
  - У тебя что-то болит, да? – она отстранилась и посмотрела на меня своими широко распахнутыми наивными глазками.
  - Да, возможно, ляль... Сердце... Так горячо обжигает, так болит...
  - Вылечи свое сердечко, пожалуйста, - всхлипнула наравне со мной сестра. Ну, вот! Еще не хватало, чтобы ребенок расстраивался... А я для него еще маленькая, ну надо же!

... За обедом я все время пепелила его презрительным и обозленным взглядом. Он же старался не смотреть на меня и все миловался с моей матерью.
  Дело в том, что он появился в нашей семье сравнительно недавно. Он – приезжий, и остановился у нас на некоторое время. Мать почти сразу влюбилась – нехитрое дело! – и сделала все возможное, чтобы он ответил взаимностью. Я права голоса не имею. Я – всего лишь дитя с дурацкими мечтами и ничего более!..

... Он пытался общаться со мной как раньше, по-дружески обнимал, целовал в щечку, веселился вместе со мной. Но все это было не то, не то! Мама его окончательно и бесповоротно утаскивала в свои сети, и он велся на все эти ее ухищрения, а я по ночам в истерике с немым криком зарывалась в подушку и проклинала весь свет.
  Как-то я остановила его и крепко взяла за руки.
  - Скажи, - с жаром говорю я. – Почему мы не можем быть вместе?
  Он тяжко вздохнул.
  - Ну вот, опять. Я же тебе объяснял, что ты любишь меня просто как друга или старшего брата. Какая любовь в твоем возрасте! Ты придумала себе все... И тем более, я люблю твою маму и ты это прекрасно знаешь.
  Эти слова задели меня больше всего.
  - Ты вообще должна теперь меня «папочкой» навеличивать, дурашка!
  - Нет! Нет, нет и нет! – Кричу. – Ты ее не любишь, не любишь!
  - Как мне это надоело...
  У меня вдруг какая-то пелена начала застилать глаза и я почувствовала, что разум мой отключается. Он слишком близко...
  - Поцелуй меня, - развязно прошептала я, подойдя к нему вплотную.
  - Что? Да ты, похоже, совсем голову потеряла, опомнись! – Он стал легонько меня отодвигать.
  - А что? Драться со мной станешь, да? Давай, попробуем, кто - кого... Дай мне шанс почувствовать твою силу, сделай мне больно... – криво улыбнулась я и обхватила руками его за шею. – А ну, поцелуй меня сейчас же.
  - Прекрати! – Протестовал он, но я все-таки влепила ему в похолодевшие тонкие губы смачный жаркий поцелуй, а он все пытался меня оттолкнуть. Но остановить он уже был меня не в силах. Внезапно рядом раздался возглас матери:
  - Это что же такое тут творится? Ты, негодяй, мою дочь совратить хочешь, да?
Ему удалось меня оттолкнуть наконец.
  - Сам мне клянешься в любви, а тем временем клинья к Миле подбиваешь! – Разошлась мать и зыркнула на меня. Я стояла с воинственным и победоносным видом.
  – Или это ты его окрутить пытаешься...
  - Душка, мы просто играем, - поспешил он разрядить обстановку. – Понимаешь, игра такая: нужно отгадать слово, которое загадал соперник. И если не отгадаешь, нужно целовать того, кто это слово придумал.
  Я осталась довольна. Молодец он, импровизатор. Меня не сдал с потрохами. Какой милый!..
  - Смотрите, - подозрительно протянула мать. – Играйте да не заигрывайтесь. Иди сюда, прости, что набросилась на тебя...
  И мать за рукав утащила его. Опять! Ну, нет. Почему, вот почему все так, из-за нее он не может стать свободным! Ух, ненавижу!..
  Я продолжала охоту за ним и втихомолку злилась на него и мать. А он всячески избегал меня. После того поцелуя я думала, что мне есть, на что надеяться. Но теперь я сомневалась в этом все больше.

... Последние месяцы он начал злоупотреблять спиртным и даже покрикивать на маму. Мать тоже высказывала ему свое недовольство. У них явно что-то не заладилось. Очень хорошо!

... Однажды, под вечер, я вернулась домой из кинотеатра и стала свидетельницей ужасной картины, будто недавно просмотренный фильм ужасов возобновился: в гостиной, на полу, раскинув руки, лежала бездыханная мама с окровавленной головой, а рядом с ней, припав на одно колено, находился он с увесистой статуэткой в крови в руке. Я непроизвольно ахнула и прижала руки к губам. Он повернулся ко мне. Боже, как изменились, исказились черты! В лице не было уже той одухотворенности и мягкости, что меня всегда так привлекало, не было и намека на тепло в красивых изгибах. Через его физиономию проступило нечто звериное, нечеловеческое. Он искривил губы в жуткой ухмылке.
  - Хм, ну вот и ты! Как видишь, я теперь человек свободный, Милочка-копилочка! – Он икнул и захихикал. Судя по всему, он был пьян.
  Чуть пошатываясь, он поднялся на ноги. Я стояла ни жива, ни мертва.
  - Ты убил ее? – Взвизгнула я. – Убил... маму?!
  - О да, прелесть моя, да! – воскликнул он, приближаясь. – Она мне та-а-ак надоела, хуже назойливой навозной мухи! И точит, и точит... Другое дело – ты, - он подошел ко мне и взял за плечо. Я не двигалась и не сопротивлялась. – Молоденькая... Ты же этого хотела, не так ли?
  В нос ударил сильный запах алкоголя, я поморщилась и будто ожила.
  - Что? Ничего я не хотела, пусти меня...
  - Ну, конечно! – расхохотался он и приложил свои губы к моей шее. Мне стало страшно. Настолько страшно, что и описать невозможно! – Ты же влюблена в меня по уши, чего ж ты теперь ерепенишься, а?..
  - Пусти, ты пьян!!! – начала я вырываться; гнев прибавил сил.
  - Не надо мне говорить очевидное! – гадко передразнивая, он сжал меня, точно тисками. – Хотела меня, и вот теперь и я хочу тебя.
  - Но... не такой же ценой, - с круглыми от страха глазами пробормотала я. Внезапно ко мне пришло понимание всего. – Я... мама же тут не при чем... Ты просто чудовище, которое только притворялось ангелом, а она повелась, и я повелась, как дура... Пусти, пусти же!
  Я что было силы ударила его по лицу высвободившейся правой рукой.  Тот слегка опешил и от неожиданности выпустил меня. Я тут же отскочила.
  - Ах ты, паршивая пигалица! – прорычал он, буравя исподлобья бешеными глазами.
  – Ну-ка, иди сюда, придется поучить тебя уму-разуму, как и мамашку твою, идиотку...
  Он сплюнул. Я было побежала, но не успела выскочить за дверь – он нагнал меня и схватил за волосы.
  - Ну, что, пойдешь к папочке? – прошипел он полным змеиного яда голосом, так что у меня сперло дыхание. – Воспитывать буду, доченька...
  Сзади послышался шорох, он застыл на мгновение, прислушиваясь, и тут же, не успел он обернуться, как на голову ему прямехонько опустилась наша тяжелая старинная шкатулка. Мама. Она очнулась после обморока, все помнила и сразу поспешила на подмогу. Он не сумел ее убить, хотя голову, конечно, размозжил.
  - Мамочка...
  Я была на седьмом небе от счастья и горько плакала в объятьях покалеченной, но живой матери. Она всего лишь оглушила его, и он мог очнуться в любой момент, поэтому мы поскорее позвонили в полицию.
  Через 15 минут его, перевязанного простынями, в полубредовом состоянии увезли в каталажку - проводы оказались недолгими. Наконец-то я ВСЕ поняла. И кто мне на самом деле дорог, осознала.

2012 г.