Раны

На­ши ра­ны цве­тут то по во­ле судь­бы, то ру­ки,
Про­рас­тая де­ре­вьями, пти­цами вы­ле­тая,
Вы­ги­ба­ясь, ка­са­ясь за­тыл­ком дос­ки,
В пре­дор­газ­мен­ных му­ках дро­жа, на мо­мент ис­че­зая.

Мы не ви­дим бь­ющий за штор­кой, сле­пя­щий свет.
Мы хо­тим от­ку­пить­ся от веч­нос­ти, в рам­ках то­ми­мые.
Пар­ки* ре­жут не нить. Они толь­ко бро­са­ют сеть.
И, за­пу­тав­шись в ней, нить об­ре­жет кто-то лю­би­мый.

За­го­ра­ет­ся ра­ду­гой кровь от ка­санья губ,
И лю­бая лю­бовь малиново-тёплым фон­та­ном.
Про­хо­дя друг сквозь дру­га, тер­зая, сжи­гая глубь,
Обо­жа­ем, ле­ле­ем навс­тре­чу ле­тя­щие ра­ны.

По­лю­бить — это зна­чит на­мор­дник, ошей­ник на­деть;
Об­на­жён­ным ос­тать­ся, ли­чин прос­ты­ню от­ки­нув;
Рас­ко­лоть на ос­кол­ки се­бя, по­пы­тать­ся су­меть:
Не по­ре­зать­ся, не поб­лёк­нуть, гра­ни­цы раз­дви­нув.

А ког­да мы ис­чез­нем, и вы­ле­тит веч­ный джин,
Алым ды­мом из ран не­зак­ры­тых взмет­нув­шись,
Мы пой­мём слиш­ком быс­тро, что вряд ли уже по­ле­тим
Раз це­пя­ми крылья, а во­ро­ны не­пос­луш­ны.

Ни бу­маж­ный ко­раб­лик, ни зон­тик не смо­гут дать
На­шим ра­нам по­коя и вы­ле­чить их не в си­лах.
Алым ды­мом рас­кры­тые ра­ны вле­кут опять
Си­лу­эты лю­дей, дав­но и на­дол­го, пос­ты­лых.