2. Русские в Париже, или

воспоминания старого канделябра...

Но королей сменяет император,
Прошедший чрез горнило мятежей.
Но... В принципе, величие чревато.
Величие - могила для вождей.

Чего не слышал только в будуарах:
И то, что "после нас пусть хоть потоп";
"Свобода, братство, равенство, как кара
Даны, лишь императором стать чтоб".
Ловить момент, использовать свой случай,
Когда мала корона короля.
Империя! Звучит намного лучше -
Тогда всё стало на круги своя.
Во власти жизнь - она полна азарта,
Когда простой бригадный генерал,
Сын Корсики из рода Буонапарте,
Из Франции Империю создал!
Был серой мышью на полях сражений,
И всеми узнаваем потому.
Непобедимый корсиканский гений
В свою все царства складывал суму.

Я помню: очарован виконтессой
Артиллерийский бравый генерал.
Свои лелеял каждый интересы,
Но, главное, никто не проиграл.
Не стал чураться Свет Наполеона,
Не страшен виконтессе эшафот.
А то, что к императорскому трону
Кто знал, что их дорога приведёт?

"Мне нравится тебя звать Жозефиной" -
За руку взяв, сказал любимой он:
"Тела лишь сокращают гильотиной,
Таков дух, к сожалению времён.
Я жизнь твою - не имя продлеваю.
А имя... Согласись, что красивей?
И..., милая, теперь предпочитаю,
Чтоб обращались так к жене моей".
 
"По-твоему пусть будет всё, любимый,
Раз жизнь свою желаем изменить.
Я для Наполеона Жозефиной
Готова стать. И так тому и быть!"

Они сидели друг напротив друга,
И я мерцал, стоявший в стороне.
Она поцеловала... не супруга -
Пока лишь Жозефина Богарне.
Республика! По-новому всё было -
Меж ними заключён гражданский брак.
Но он любил! Да и она любила!
Увидевшие свет на островах:
Он - корсиканец, и она - креолка;
Похожи друг на друга две судьбы.
Его акцент, её речь без умолка. 
Но счастье невозможно без борьбы!
Пошёл он против собственного рода -
Мать двух детей и старше, мол, была.
И, что смешно, прибавил он два года
Себе, она четыре отняла.
Судьба не баловала, отведя влюблённым
Медовый месяц, длившийся два дня -
Италия ждала Наполеона,
Его побед - он оседлал коня.  
В истории те личности заметны,
Которые оставить могут след.
Уйдут они, но их дела бессмертны -
Неважно, пользу приносили,  вред.
Одних волна кровавая возносит,
Иным уже от Бога дан талант,
Который применения лишь просит,
Но лучшей участи он не гарант.

Смогло в картину общую сложиться:
Гражданский брак, Италия, весна!
И самой замечательной страницей
Осталось в жизни. Слава? Вот она -
Явилась вдруг, как козырная карта,
Когда он всю Европу заставлял
Неведомое имя Бонапарта
Твердить повсюду. Маленький капрал
Вёл за собой голодных и раздетых,
Но веривших в него уже солдат.
Одерживал блистательно победы:
Шесть дней и шесть побед - вот результат!

Перед глазами, как сейчас картина,
Я вспоминаю, выплывает всё само:
Я на столе, читает Жозефина
Очередное, из столь частых к ней, письмо:
"Я победил! Могло ли быть иначе?
Но вдруг подумал - это не предел!
Я тот, кому сопутствует удача.
Не выбран ли я для великих дел?
Фантазией они мне рисовались.
Любимая, я стал честолюбив,
С тех самых пор, как мы с тобой расстались.
В себя поверил, ныне победив.
Но к своему большому сожаленью,
Хоть мне победы эти и нужны,
К победе главной не имею продвиженья -
Как оказаться мне в объятиях жены!
Победами я устраню причины,
Что не дают вернуться мне к тебе.
Достойна поцелуя Жозефины
Лишь встреча, непокорная судьбе".

"И я должна всё бросить?" - уронила
Она письмо с досадою на стол.
Упрямство в её взгляде просквозило:
"А он себя в Италии нашёл!
Я, сударь, недостаточно готова
Всё бросить... Как вы бросили меня?
Взаимность чувств... она любви основа.
Мы с вами в браке были лишь два дня.
А ваша мать, Наполеон? А сёстры?
"Старухой" быть у них на языках...
У корсиканок!.. Как же мне непросто.
Одобрен ли наш брак на небесах?
Всё бросить? Мчаться мне за вами следом?
Вы слишком романтичны, сударь мой.
Хотя... Я стала "Богоматерью победы"!
Поеду летом. Выбор непростой".

А объяснение? Мне будет вспоминаться.
Неверность, махинации. Исход?
Как устоять пред гневом корсиканца?
"Не веришь мне? Я предложу развод!
Доверия прошу я лишь у мужа.
А нет, тогда готова и уйти..."
Всё выглядело как-то неуклюже:
Напор и натиск - вроде как "прости".

"Отдаться страсти... и тогда победу
Смогу у Бонапарта я украсть!
Ему страх поражения неведом.
А мне что стоит на колени пасть?
В объятья лучше! Сыпать поцелуи,
И клясться в верности ему своей,
Вспять повернуть кокетством гнева струи,
Любовью клясться до скончания дней.
Ревнив, горяч, но он же понимает,
Какою страстью наградил нас юг,
И каково мне без него бывает,
И как необходим здесь близкий друг.
Не зря подсказан был он мне Баррасом,
Слова сбываться стали Ленорман.
Но не всегда бывает жизнь атласом,
И шёлклом может выткан быть обман.
Вдохнув любимый запах мой - фиалок,
Простит всё за подаренную ночь.
Мой Бонапартик мал, но он не жалок,
Смогу с ним все преграды превозмочь".

Они любили. Страсть была их силой.
Страсть победила - он её простил.
Но честолюбие в Египет уносило,
Восток к себе надеждами манил.

(продолжение следует )