24. 05. 2018. - О Далласе-Рыжике

Само произведение - «24.05.2018. - О “Далласе” (“Рыжике”)» -
http://www.stihi.ru/2018/05/24/6161
http://www.proza.ru/2018/05/24/1253
https://twitter.com/i/moments/999647159791292417

Скрины - «24.05.2018. - О “Далласе” (“Рыжике”)» (по четыре файла) -
http://www.stihi.ru/2018/05/24/6116
http://www.stihi.ru/2018/05/24/6112
http://www.stihi.ru/2018/05/24/6110
http://www.stihi.ru/2018/05/24/6107

http://www.proza.ru/2018/05/24/1245
http://www.proza.ru/2018/05/24/1243
http://www.proza.ru/2018/05/24/1241
http://www.proza.ru/2018/05/24/1238

https://twitter.com/tann333111all/status/999644935937765377
https://twitter.com/tann333111all/status/999644767104438272
https://twitter.com/tann333111all/status/999644535620816897
https://twitter.com/tann333111all/status/999644065867206656


       Оказалось, что сегодня – среда, а не четверг. Так что, завтра ещё можно будет пораньше заехать в библиотеку, доопубликовать, что не успела (и что собиралась, – не всё) из писем, убрав то , что не нужно в общем доступе), а послезавтра – … что-нибудь ещё, – день будний.
       А у меня душа не на месте за «Далласа». По-моему, он – из тех, кому в этой стране опасность грозит совершенно реально. А он не стоит того, чтобы сгинуть. Я понимаю, что на 20 лет его старше, и нужна ему не я, – меня-то он устраивает, но ему-то, конечно, хочется НЕ МОЕЙ жизни (а мне вообще уже не до ЭТИХ «устройств»). Кроме того, в его ситуации, кажется, он не очень-то может распоряжаться собой сам…
       Так что, несколько слов. В письме я опубликую сначала несколько его старых фоток, где он – стриженный, потом – его фотки в Москве-Сити в эту субботу, когда я подумала (а мне «помогли» так подумать), что он – с подружкой. Но это – действительно, не так важно, а сейчас я – вообще не об этом, а о его волосах.
       Стричься он не хочет категорически: говорит, что эти рыжие (уже и потемневшие) длинные волосы – вообще единственное, что осталось у него от матери, а кроме того, он создал себе примету (и сильно в неё поверил, – поскольку же, как я давно знаю, в частности, на собственном опыте, сейчас очень многим в жизни людей, включая мелочи и включая манипуляцию приметами, управляют извне, то в создании такой приметы ему могли и «помочь»), – он создал себе примету, что как только подстрижётся и как-то искусственно повлияет на волосы – сразу, якобы, начнутся беды. Один раз мне дал поначалу его подстричь, но и то, ворчал, что тогда сразу было что-то не так. (Вообще-то, в такой «жизни», на которую его обрекли, как и меня, как и многих других, очень уж часто «что-то не так», и держаться за приметы тут вполне обыкновенно…) Он знает, что стриженный – сразу хорошенький, но упорно хочет «оставаться собой», – тоже, своего рода, протест против ЭТОЙ «жизни».
       А вообще, он – гораздо лучше, глубже и доброкачественней, чем это может показаться со стороны, и особенно – чем то, что из него ДЕЛАЮТ, и каким пытаются представить, – опять же, отнюдь НЕ ДЛЯ ЖИЗНИ…
       Им, как, видимо, и мной, «занялись» с рождения – по некоему сценарию, плану. Родился он в стратегическом городе – Северодвинске, в семье главного инженера оборонного завода, связанного, разумеется, с подводным флотом. Он был младший, четвёртый ребёнок.
       Родился он в 1984 году, «накануне», а в 1986-м, как раз, когда «начиналось» (моего папу в том году тоже выставили на пенсию раньше предполагавшегося  срока, и как на это сказал «Полковник» в приёмной ФСБ РФ ещё году в 2006-м: «О, да, в том году убрали многих!..), – в 1986 году, когда «Далласу» было ДВА ГОДА от роду, произошла отвратная «неприятность» со старшей сестрой, ещё несовершеннолетней, после чего атмосфера в семье стала, мягко говоря, неблагоприятной, а мать начала спиваться. (Теперь уже обеих нет в живых.) Не удивительно (особенно учитывая специфику тех, недоброй памяти, времён), что с раннего возраста его не тянуло ни в дом, ни в «детские учреждения», – ему всё хотелось быть «на свободе» и подальше от всех «с их мерзкими проблемами».
       В результате мать, не зная, как с ним справиться, отправила его в спецшколу, которую он и окончил, затем – проф. училище, на плотника. Но он, между прочим, не спился, не пристрастился ни к каким наркотикам, и всю жизнь всерьёз увлечён архитектурными проектами, знает о строительстве столько, что иногда удивляет профессионалов (строителей и архитекторов там – четыре предыдущих поколения), хотя работать на компьютере пока так и не научился, не привык, – все его чертежи – вручную, – и соответствующего образования так и не получил. (Зато, проблема свободного времени решена…)))
См. –
«29.07.2017. - Харизма и небоскрёбы» -
http://www.stihi.ru/2017/07/29/7445
http://www.proza.ru/2017/07/29/1399 
https://twitter.com/i/moments/891608948113059840 .
        Но работает (кем приходится) он нормально, не филонит, не опаздывает и, тем более, не пьёт. Больше всего ему нравилось работать плотником в ЖЭКе, но отец принудительно устроил его на военный завод, а там – не пошло. Мечтает хотя бы делать макеты зданий. Свои чертежи у него были всегда (страсть – небоскрёбы, – и 11 сентября – личная трагедия, причём, не на шутку), но в течение «жизни» – практически всё пропало (вместе с жильём), однако, всегда создаёт новые «проекты», где бы ни оказывался, и, как минимум, без тетрадок в клеточку – не обходится никогда. Здесь, на «базе», он – разнорабочий, много занимается покраской конструкций из пульверизатора, и за свой счёт купил дорогущую маску химзащиты. Одна беда: здесь уже почти не платят, – всё меньше и реже… Могут обанкротиться в ближайшее время.
       Судя по его рассказам, всё, что происходило в его «жизни», тоже шло по «сценарию» уничтожения. Лучший друг (и два других) – утонул в 21 год, когда «Далласа» там не было. И чего только ни происходило, – «как специально». Отец в своё время получил пятикомнатную квартиру, на всех. Но старший сын, «как специально», женился на аферистке, и квартиру разменял, – у «Далласа» осталась комната в общежитии (в собственности), его это не устраивало, он хотел поменять её на более благоприятную, продал её, а назавтра появились бандиты, сказали, что эти деньги он украл, и забрали их. Пострадавшим он официально признан, но ни по какому суду тут ничего не добьёшься. Так и остался пострадавшим бездомным, без прописки. Чего только не было.
       Когда ему было лет двадцать, он гулял со своей беременной девушкой лет 17-ти (потому сразу и не расписались), налетела компания, человек шесть, его отключили, – когда очнулся, девушка была убита. Говорит, что они, наверное, уже отсидели (Вообще-то, раньше, кажется, плевался, что им дали года по четыре.) Но толку-то. Собирался когда-нибудь «разобраться по полной», но кончилось бы это… А теперь – и с самим вообще не известно, что будет. И всё это, вместе взятое, на череду случайностей не похоже.
       Много позднее, уже после смерти матери и, через год, сестры, – его познакомили с будущей женой. Но женился он больше от безысходности: чтобы было, куда приткнуться. Опять всё не удачно. Вроде, и нормально, но если он заартачился (я его за два года уже знаю), значит, там было «душилово». Но он и не разводился
Её родители в его отсутствие заставили её сделать второй аборт и развели их. И на него повесили алименты. Это значит, что ему и не уехать. И работать, как и мне, не дают: всегда что-нибудь случится, «чем-нибудь» кончится. Мы и познакомились там, где благополучных людей не бывает.) Одеться бы, да поесть, – это в лучшем случае, – очень редко – что-нибудь ещё, а больше – даже и с этим туго. И это – «социальная политика» (негласная, разумеется). Я помню, году ещё в 2006-м, когда меня пытались запихнуть в монастырь (после чего и иссякла окончательно всякая вера, которая, правда, уже и не теплилась), какая-то тётя в платке и в очках с жуткими линзами, внушала мне (как сейчас помню этот пристальный взгляд через линзы): «ДЕНЕГ НЕ БУДЕТ НИКОГДА. Никогда. НИКОГДА ДЕНЕГ НЕ БУДЕТ». И над этим – «работают».
       Если бы мне удалось продать мою квартиру (фотографии и что-то для памяти я бы взяла обязательно, но в этих стенах психологического и прочего концлагеря я ни жить, ни вспоминать маму с папой не стану), то «по социалке», по минимуму, я бы «Далласу» закрыла бы всю эту сумму алиментов за всё время – свободно, без «жертв» (мне хватило бы на всё, что нужно, – по сравнению с квартирой, это – не большая сумма), и сделала бы я это просто из принципа – против всей этой действительности, – и он бы мне не был ничего должен. И кстати, та его жена уже замужем, и писала ему уже как-то раз, что сын его – уже с другой фамилией, – но ему пишет: «Приезжай К НАМ», – это похоже на зазывание «Сирен», – на что-то «последнее»… (Но всё решает он сам, – я не вмешиваюсь.)
       Держать бы я его не стала, особенно, таким образом. Но мне ту мою квартиру продать не дают уже семь-восемь лет: там им нужна я сама – умирать «по сценарию» и переписать завещание, как велят – «за уход». Уезжая после папиной смерти и не имея иждивенцев и наследников первой очереди, я отказалась в наследстве всем  наследникам по закону (имею право) и завещала её государству, т.е. никому. Убивать меня в Москве смысла нет: квартира сразу уйдёт. А «болезнь», которая потребует ухода за мной, мне косвенно обещают. (Как я писала уже не однажды, «Полковник» из приёмной ФСБ, ещё в старые времена, как ни странно, предупреждал: «К родственникам по поводу квартиры не обращайтесь. Родственникам вы не нужны». (А я удивлялась только, что это понимает кто-то ещё, кроме меня самой.) Я уже и им там, в ФСБ предлагала, но – нет, разумеется.
       В общем, я боюсь, что «Далласа» здесь уничтожат ещё по какому-нибудь «сценарию», как и меня, – а ради чего-то другого в такие условия и «ситуации» людей не загоняют. А этого бы очень не хотелось, – он лучше многих, кого я видела в дне сегодняшнем!..
       Но из него, как водится, делают чёртик что.
       Вообще, конечно, здесь, в нынешних условиях, балаган – вообще всё. Как-то его, наверняка, ещё используют, и я не всё знаю. («Семейная верность» во всей ВОТ ЭТОЙ ситуации меня волнует не очень сильно: у меня – свои дела, своя жизнь и свои цели, –  были бы, если бы…) Но на откровенных подлостях я его не ловила, а помог мне за это время он – ОЧЕНЬ!.. Одно только это стоило бы того, чтобы и я помогла ему. Если бы смогла…
       Но сгинуть он не должен! Я очень хочу, чтобы и он выбрался.
...