Кантианский зрачок

- из цикла "Олегу Бошняковичу"

ПРЕЛЮДИЯ

Совести, что чиста,
Словно звёздное небо – верит Кант.
В чёрном фраке пришёл музыкант,
А рубаха его бела.
И как искра – рука,
В углях звуки зажгла:
Тьма оплавилась в бриллиант –
Эту музыку видит Кант.

КАНТИАНСКИЙ ЗРАЧОК

1

Быстрее ртути скорости зрачка:
Сжимается небесная бездонность
Согласно мере – чашечка полна,
Насколько глубина его готова
Принять иль не заметить чистый луч,
Который, рассыпаясь на предметы,
То кружит разноцветный хоровод,
Мельканьем обольщая наши чувства,
То вновь разумною иглою заблестит
И через глаз дотронется до сердца.

Но не взыграет светом чёрный глаз –
Зеркальность взгляда означает совесть.
Мы видим через тёмное стекло
Прозрачно сотканное, нежное, живое.
Блажен, кто плачет – ибо он увидит.

2

Вот в небе чёрном стынут звёзды,
Стоит под ними Кант-ребёнок:
Одной рукою держит сердце,
Другою собирает слёзы.
А рядом Балтика смывает
Следы босого человека,
И ветер Балтики уносит
Все звуки речи и молчанья.
А королевский город сонный
Не замечает мальчугана –
Здесь любят острые соборы,
Органных дыр пустые шумы,
Шипучее медвежье пиво
И Лютера простое слово.
Как удержать рукою сердце?
Как уловить зрачком, что совесть
Гвоздями-звёздами прибита
Над Балтикой и темнотою?
А если слева остро колет,
То эта боль – осколок Рая?
Так думал ночью Кант – он звёзды
Одной рукою в сердце держит,
Другою – слёзы зажигает.

3

Он звёзды сосчитал – а звёздам нет числа,
Он ночи постигал – но нет у ночи дна,
Он звука ждал – и слушал тишину,
Он ввысь глядел – открыл же глубину.

Кант не покинул город Кёнигсберг,
Он не отважился постранствовать по свету,
Пил в кабинете матушкин кефир
И вообще казался людям скучным.
А ты, его далёкий ученик,
Когда увидишь белое на чёрном –
То ль ослепительный концертный фрак,
То ль звёзды острые, холодный саван ночи –
Ты собираешь кантовским зрачком
Далёкие безмерные отсветы
Сияющего мрака, ты горишь,
Его ночною линзою зажжённый –
На жёстком небе разума звезда.

Он звёзды сосчитал – а звёздам нет числа,
Он ночи постигал – но нет у ночи дна,
Он звука ждал – и слушал тишину,
Он ввысь глядел – открыл же глубину.

На жёстком небе нежная звезда
Лучами так твои глаза щекочет,
Что забываешь снежных королев,
Рассыпавших зеркальные осколки
В мужских сердцах: их смоют слёзы Герды.
Над царскою скалою млечный путь
Напоминает сказочные сани:
Умчался Кай, забывши о сестре –
Вот почему знобит нас ночью мраком.
Но сколько сёстр в нас с нежностью глядят
Глазами Герды с глубиной ночною!

Ты звёзды сосчитай – ведь звёздам нет числа,
Ты ночь познай – ведь нет у ночи дна,
И звука жди – услышишь тишину.
Себя спроси – откроешь глубину.


- фрагмент цикла, посвящённого великому пианисту 20 века Олегу Бошняковичу.

Опубликовано: Сергей Маркус "В полёте по Райскому Саду. Стихотворения и циклы стихотворений, вызванные созерцанием карандашных миниатюр Татьяны Хромовой", Москва, 1995 г., стр. 8-10.