Многоэтажки

твоя душа навеки заперта в душных многоэтажках,
ты задыхаешься в квартирах людей тех столетий, эпох:
в хрущёвках, сталинках, панельках, да, собственно, и неважно,
всю горечь и прошлое этих людей примеряешь, делая вдох.
 
и это жизнь не твоя и не твой это человек,
и сам себя ты почти что уже ненавидишь; не веришь,
что в квартире, в которой живешь, наверное, лет так сто – век,
трудно дышать, свет не горит и почему-то закрыты двери.
 
а прохожий, идущий мимо, заглянет в пустое окно:
холодно, тоскливо, грязно, сыро, боязно и темно,
комната, шторы, диван, но, знаете, из людей – никого:
последний житель съехал оттуда этой холодной весной.
 
нет людей в прогнивших домах, это, собственно, и неважно,
суть лишь в том, что мы живём в другом времени, и нет уже тех эпох.
в этих самых хрущёвках, сталинках, прочих многоэтажках,
нет людей – все погибли, ушли, сделав этот глубокий вдох.