А скалистое дно неуклонно идёт в глубину

 
О подводной охоте (спортивной стрельбе) – море слов,
сколько чудных мгновений изведал, удачливый, я с ней!
О подводной охоте (спортивной стрельбе) – море снов,
только явь под водою пленительней всё ж и прекрасней!

Вот плыву вдоль стены легендарной горы Аю-Даг,
от хандры и тоски нет у жизни сильнее лекарства,
даже Пушкин, и тот, русской музы прославленный маг,
и представить не мог этих видов нептуньего царства.

Как фантомы, летят пеламиды ко мне из глубин,
пиленгасы плывут, зубари – всё достойные цели! –
между мидий рапана мерцает, как царский рубин,
и насупленный краб мне клешнёй угрожает из щели.

А скалистое дно неуклонно идёт в глубину,
там сгущается мгла,  там живут неизвестные звери,
и сквозь толщу воды Золотому подобно руну
солнце в небе колышется,  всё уменьшаясь в размере.

Мне не надо туда,  акваланги, скафандры – другим,
тайн полна глубина, нам она, как  неведомый омут,
тень моя по песку проскользит, словно тот пилигрим,
и вернётся назад, к живописному шельфу живому.

Лобаны и кефали пасутся меж голых камней
прямо в пене прибоя, их муть укрывает, как пледом,
и когда, любопытный, матёрый, подходит ко мне,
не могу удержаться от выстрела в эту торпеду.

О ликующий спазм от восторгов, кипящих в груди!
О рывки крупной рыбы, броски её, в битве слабея!
Недоверчивый скептик и циник, меня не суди! –
всё по правилам было в добыче подводных трофеев!

Надо мною висят хлопья белых медуз, словно снег,
между скальных развалов видны горбылиные спины,
и пускай уже космос почти покорил человек,
но по-прежнему нас покоряют морские глубины.

Но по-прежнему нас это море зовёт и зовёт,
я не знаю, как там,  на Багамах, Мальдивах, на Крите,
но, когда я вплываю в прославленный Пушкинский грот,
сердце так обмирает в предчувствие чуда открытий.

О подводной охоте (спортивной стрельбе) – море снов,
каждый сон – из счастливых! Судьба улыбнётся вам вскоре!
О подводной охоте (спортивной стрельбе) – море слов,
всё равно не хватает их сердцу, влюблённому в море…