Б8. Владимир Шевченко. Замечания члена жюри

Были прокомментированы не все произведения. Порядок последовательности произведений соответствует обзору эксперта.

******

Среди критериев, указанных устроителями конкурса», есть «отсутствии оригинальности». Я бы ввёл ещё «наказание» за «чрезмерную оригинальность». И тут даже не не наличие «чрезмерной оригинальности», а её безмерное количество. Читаешь и думаешь: почему автор не чувствует, что стихотворение должно быть соразмерным? Зачем повторяет очевидное (маскируя слова синонимами), смакует слова в двадцати четырёх строках, хотя хватило бы и восьми?
Вообще к объёмам стихотворения я отношусь с осторожностью: если объём велик, то текст должен быть как можно проще, иначе читатель «теряется» и к середине (если до тех пор не бросил читать) начинает плеваться. Если текст длинен и сложен, то нужно вовремя позаботиться о «разрушении» однообразия. В психоделических или суггестивных текстах (а тут я их увидел) в нужный момент «убаюкивания» обязателен поворот, который привлёк бы внимание к тексту с новой силой, не отпускал бы, интриговал. Возможно нужно просто структуировать стихотворение. Важно помнить: строфа должна как правило содержать законченную мысль. Следовательно, в длинном тексте должен наличествовать не просто разрыв, но смена мысли.
В списке стихов этой подборки относительно объёмных – больше половины, и среди них есть очень достойные.
Не все стихи я отмечу. Некоторым авторам я напишу прямо на их страницу.

5. Селена Ка «Бел-горючее»

Глухая чужеземная тоска звенит внутри, тебя не отпуская,
и ты идёшь по лезвию, по краю – чужому краю – сам себе дикарь.
Когда твой дом не дом тебе, не храм (за тридевять земель – почти у чёрта),
так хочется от крыш и улиц мёртвых уплыть к святым кисельным берегам:
туда, где стынет камень бел-горюч – начало всех начал и откровений,
где горлинка-заря в одно мгновенье рождает озорной червонный луч,
а воды рек живительно светлы, не скрыты за обманчивым туманом, –
прильнуть, припасть к земле обетованной сухой душой, истлевшей до золы.
И слушать, слушать молча тишину густых небес языческих, сварожьих,
прочувствовав нутром сполна,до дрожи, славянский дух, разлитый по всему
пространству первобытному, и стать – вне времени, вне жизни быстротечной –
разрыв-травой, Смородинкою-речкой, далёким отголоском птичьих стай.
И смолкнет чужеокая тоска – бесовская, тягучая, чумная –
в купальском солнце ласкового края, растает в белопенных облаках.
И заново появится в груди желанье видеть близкое, родное
в чужих глазах, подёрнутых враждою, и лицах незнакомых. Погляди! –
душа летит в расплёсканную синь –
три дня ей петь на воле песни ирьи.
а после…
после – пепел вместе с пылью.
…она уже не сможет
без Руси.

6
Здесь проявилось именно то, о чём я говорил: текст велик для выбранной темы. Относительным спасением тут было бы разбиение стихотворения на несколько отдельных кусков: зачин (первые три строки), ностальгия 1 (пять строк), ностальгия 2 (четыре строки), преображение (три-четыре строки) и финал (строки распались; «Погляди!» я бы уже выделить в особую строку).
С другой стороны здесь ямбический триметр (замаскирован пятистопный ямб схемы АББА), и читается хорошо и естественно, нравится выверенная фонетика. Хороши находки («чужеокая», «купальское солнце», понравилась и «Смородинка-речка»...).
Что мне помешало: чрезмерное увлечение ностальгией, причём первая из них содержит казалось бы фольклорный намёк на Алатырь-камень (бел-горюч). Но, как мне кажется, автора подвела магия названия камня. Он расположен на острове Буяне на пупе Земли, где растёт и мировое дерево... Это туда стремится герой? Но дальнейшее эту мелькнувшую мысль не подтверждает: говорится о тоске к славянской родине. Напыщенной фразой кажется в этой связи «земля обетованная» (долгожданное пристанище): герой (по тексту) вовсе не собирается возвращаться в ту землю, он вполне удовлетворён сказками о той земле. Странной выглядит и «горлинка-заря»: во-первых, горлинка сера (в отличие от собственно зари и хвоста розовой горлицы, обитающей только на Маврикии), а во-вторых она не червонный луч рождает, а довольно неприятный крик.

7. Егор Лемек «Тут бывшая недавно заходила»

тут бывшая недавно заходила
сказала фи-фи-фи какая пыль
а я тотчас наушники надел
и плейер во весь дух включил
чтоб этой речью недостойной
не осквернился скорбный слух.
как объяснить непосвященной
что пыль лежащая – священна?
и все есть пыль помимо пыли?
когда космическая сила
в одной давильне все месила
не в глину в пыль она месила
потом швыряла на планету
и мы из пыли собирались
в мельчайших тварей
усложнялись
так получился человек.
и только так а не иначе
как Моисей всем напророчил
я сам когда в Монголии служил
увидел технологию воочию
всего вокруг: там женщины ваяли
из пыли все: мужей детей верблюдов
и мы монгольской пылью покрываясь
от пяток и до розовых ушей
другими становились абсолютно
и поняли наверное тогда –
мы рождены чтоб сказку сделать пылью
попробуй это бывшей объяснить
бездонно наше недопониманье
она порхала с тряпкой по квартире
нелепая как пьяный хипстер в храме
сдирала пошлой тряпкой пыль с комода
как будто кожу нежную сдирала
с него и он кровоточил

5
Пожалуй, единственно юмористическое. И опять затянуто: уже понятно, что всё родилось из пыли, а герой всё нудит и нудит, оправдываясь перед женой. Но хорошо окончание, а комод меня совсем рассмешил.
А баллы снял от того, что автор не следит за клавиатурой (у него явно не работает шифт), ну и совершенно выпадают из контекста две точки, два двоеточия, два тире и два вопросительных знака. Как мне кажется, что подобное коверканье русского письменного языка неуместно (ещё однажды один автор в этой подборке тоже где-то нахватался поветрия). Всё это стоило автору пять баллов.

8. Гера Шторм «Зола да окалины»

Эти люди от нас не бежали и лица не прятали,
хоть кружились давно над несчастными чёрные вороны.
Мы скрывали мятежные души за прочными латами,
озираясь на небо, что грозами было изорвано.
Эти люди смотрели в глаза нам с неистовой жалостью.
Будто зная, как только мечи мы опустим кровавые,
чтобы земли очистить от них, небеса страшной тяжестью
упадут нам на плечи – мы будем гонимыми славою,
да недоброю – боги от нас отвернутся великие.
Мы мечи обнажили, мешая кровь с первыми росами,
уложив матерей и детей в травы сорные ликами.

...И они отвернулись. С тех пор наши боги нас бросили…

На огромной горе, где наш город стоял белокаменный,
нынче стонет земля от набега врагов лютых, преданных.
Там никто нас не ждёт. Там повсюду зола да окалины.
Возвратилось сторицею зло. Принесли его демоны,
чей прервали мы род, так сказал нам старик обезумевший.
Ненавистник не тронул его, чтоб поведал нам – проклятым,
как стелились на землю родную убитые юноши –
сыновья наши, жёны и матери. Сколько там пролито
было слёз дочерей. Враг отрезал их волосы русые,
в память долга велел передать. Ленты алые, пыльные
ветер, словно играя, трепал и протяжно без устали
поминальные пел. Наши боги заплакали ливнями.

5
Насколько удачна первая строфа, настолько же неудачна третья (или вторая, если не считать за строфу один стих).
Но обо всём по порядку.
Автор разбил стихотворение на два фрагмента, причём между ними вставил промежуточное название-вывод.
Повествование ведётся от имени жестокого воина-грабителя, который понимает греховность и преступность своих деяний. Рок и неизбежность прямо тут не появляются, но герой тупо выполняется свою роль в своей судьбе.
После описания преступлений очень удачно выбрано место для разрыва в повествовании, получился некий промежуточный итог.
А потом... Речь пошла о наказании преступления. Причём повторилось всё с точностью наоборот: «враги» сожгли родную хату самого героя. Автор низвёл повествование до банального: «Возвратилось сторицею зло». А что же боги? А боги в бессилии плачут ливнями. Очевидно, демоны оказались сильнее: боги не на тех нарвались! И очевидная мысль: раньше за те же преступления преступникам ничего не было? А что же случилось сейчас?
Непонятной для меня осталась фраза: «нынче стонет земля от набега врагов лютых, преданных». Лютые (что понятно) и ПРЕДАННЫЕ (что непонятно) враги напали на отчий край преступников? Преданные кому?

11. Агата Миллер «Синоним чистоты и лжи»

Синоним чистоты и лжи,
целительна и бесполезна,
дарующая щедро жизнь
и увлекающая в бездну,
на время может примирить
врагов, страдающих от жажды,
имеющая вкус и ритм,
безудержная, словно бражник,
когда с вершины мчится вниз
бурлящим бешеным потоком,
вздымая мириады брызг!

Спокойным океанским оком
оценивая берега,
потенциальной атлантиды,
готовая оберегать
и помогать сносить обиды:
захлёбываясь в море слёз,
откроешь истину внезапно –
смешно печалиться всерьёз,
спасением наступит завтра,
и будет утренняя даль,
эффект привычного плацебо,
и будет чистая вода,
смягчающая чёрствость хлеба.

5
Меня тут подкупила загадка: а о чём собственно речь? Ответ приходит не сразу, но загадка умело представлена. Стихотворение разбито на две части. В первой описаны внешние, в основном физические признаки воды, а во второй – уже её глобальное влияние на всё человечество. И очаровательный финал. Хорошо!
Поставить более высокий балл мне помешало... шипение воды. Звукопись первой части изобилует звуками ч, ш, щ, ж. И кажется, что пьёшь газировку. Причастия становятся просто назойливыми.
Да и название, как мне кажется, слабовато.
Вопрос возник при чтении строки «безудержная, словно бражник». Имеется в виду бабочка или гуляка? Кто из них так безудержен? Я бы сказал, что это гуляка не знает меры, как водопад, но не наоборот.

12. Ульяна Валерьевна «Красное солнце Арбата»

Кэт советовали: написала б ему письмо,
настоящее, по бумаге ручкою.
Начинала - Здравствуй. А я тут в горшке вырастила анемон...
тут же заканчивала пожеланием самого лучшего.
Понятное дело - не отправляла, нет.
И вовсе не потому, что не знала адреса.
Анемон, аленьким цветочком, сиял на окне,
не имея ничего общего со Штирлицем и Андерсеном.

Начинался дождь, Кэт босою шла на Арбат,
там чудных хватает, в толпе очень просто спрятаться.
Танцевала под ливнем, напевала в такт: "Не судьба..."
Ореолы сосков проступали под мокрым платьицем.
А потом вышло солнце... Торговцы открыли холсты –
на одном было поле с кровавыми анемонами
и, казалось, что пахнут они как в ту ночь, когда был холостым
ее друг - настоящий герой честный, нежный, влюбленный.

И однажды, разглядывая пейзаж над софой, внук спросил:
"Бабушка, скажи, это луг, на котором спит Элли, и это маки?"
Екатерина Матвеевна ухнула вниз совершенно без сил
и заплакала.

7
Одно из самых сильных стихотворений (на мой взгляд). Автору удалось в банальнейшую тему потерянной любви (причину расставания читатель может придумать сам; автор накидал анемонов (ветреница? дочь ветров?), но они так и остаются намёками) вдохнуть что-то своё и оригинальное. И финал прекрасный.

13. Новикова Таня «Колыбельная»

За горами, за долами,
за широкими морями
всё кружатся и поныне
птеродактили ночные...
И клюют нещадно звёзды,
декорации меняя.
На скорлупке лунной гнёзда.
Колыбельная — другая.

Наблюдают исподлобья,
как летят на землю хлопья —
то ли сумрачного неба,
то ли выцветшего снега.
Ветер плачет суматошно,
как испуганная выдра.
Рассказать тебе о прошлом?
Динозавры скоро вымрут,

оборачиваясь снами,
оборачиваясь нами.
Приближается финита:
солнца жадного софиты
разыгрались не на шутку...
...На подмостках жизни — буря
сохраняет мир наш хрупкий.
Спи, малыш мой белокурый...

5
Эти ужасы – колыбельная?
Мне нравится подобная оригинальность: колыбельная птеродактилей... Чуть подвёл финал, но последняя строка возвращает читателя к теме. Кстати, даже «выдра» тут оказалась к месту. И ещё находка: «выцветший снег».
Прокол увидел: «Рассказать тебе о прошлом?» А ведь колыбельная поётся, а не рассказывается!

18. Елена Бородина 13 «Герань»

… и снова балансируешь на грани
ночного пробуждения и сна.
Качаются соцветия герани
в стеклянном обрамлении окна.
От форточки сквозит весенней влагой.
И в темноте, прекрасной и пустой,
исписанная белая бумага
становится, как прежде, берестой,
а ты сама – невидимой, прозрачной
березового млечного пути
заложницей ли, странницей, чудачкой -
в который раз пытаешься дойти
сквозь черноту березовых царапин
и сладкий мутный сок, а может, дождь,
до верха, чтоб уткнуться в голос папин,
почти забытый - дескать, как живешь?
Чтоб в тёплые ладони бабы Ани
упасть букашкой - малой, кочевой…

Тяжелые соцветия герани.
Рассвет.
Окно.
И больше ничего.
7

Для меня – одно из лучших стихотворений. Детские воспоминания не в лоб, а опосредованно, через даже не переживания героя, а через то, что его окружает. А букашка – это вообще блеск. И неправда, что завершается стихотворение словом «ничего». Потому что «всё» осталось. Спасибо!

24. Елена Севрюгина 3 «Любимому городу»

Зимний город - потомок великих Будд -
В голубые сугробы одет-обут...
Он опять заглушает мою мольбу
Страшным грохотом иномарок -
Он шагами прохожих затёрт до дыр,
А ночами, под шёпот большой воды,
Как драконы, рождают морозный дым
Полукружия спящих арок.

Завтра Невскому снова кишеть людьми ...
Славный город, на время меня прими,
Разреши заглянуть в твой запретный мир,
Лунных капель пролей на раны -
Если бьётся под сердцем святой исток,
То немыслимо сдерживать свой восторг,
Выбегая на площадь семи мостов
И пяти изумлённых храмов.

Я зову тебя, город, но ты молчишь.
Распрями гордых улиц своих лучи -
Пусть у сердца в морозной глухой ночи
Ледяной разобьётся панцирь.
В час, когда над Невою раздастся треск,
Все поймут, что, распятый, ты вновь воскрес...
И рука умилённо выводит крест
Лёгким жестом дрожащих пальцев.

5
Вижу заголовок и думаю: наверное, опять то, что читалось мною много раз. Надоели эти мосты и парки с улицами и домами! И сначала был приятно удивлён сразу загадками с буддами и драконами... А вторая строфа уже наметила путь к стандартному («славный город», «восторг», спасают положение «изумлённые храмы», но... чем они изумляются? Вопрос так и повис в воздухе...). Третья же строфа вообще провальная («Распрями гордых улиц своих лучи» – это как? «Все поймут, что, распятый, ты вновь воскрес» – Питер что, умирал? «И рука умилённо выводит крест» – рука умилилась чему? Что у сердца разбился панцирь? «И рука... выводит крест/Лёгким жестом дрожащих пальцев» – жест любопытный, только вдумайтесь и попробуйте эту мудру проделать).
И тем не менее, стихотворение меня подкупило неожиданностью первой строфы.

9. Михаил Любавин «Скрипочка будет петь»

Венечке Левину будет в апреле семь.
В старом потёртом футляре он скрипку держит –
Дедушка, мама и папа играли прежде…
Веня – скрипач, в остальном он такой, как все.

Шустрые глазки сквозь линзы очков блестят,
Венина скрипка поёт, что мальчонка – гений.
Мама подходит серьёзно: всё дело в генах,
Папа, как водится, шутит, мол, знай места…

«Веня! С поребрика спрыгни!» – печётся мать.
Где там! Вдобавок сигает на лёд опасный.
Мнит ледоколом себя – он могучий «Красин».
Резвый мальчишка. Его нелегко унять…

В несколько месяцев всех обескровит смерть:
Хлеб из обойной муки – неважнецкий ангел…
Медные трубы – для тех, кто повыше рангом –
В память о Венечке скрипочка будет петь.

7
Одно из самых сильных в подборке. Главное – простота и краткость, и это психологически – верный тон. Сжатый (автор вовремя остановился, описывая счастливое детство) и жуткий финал именно таким и должен быть.

10. Мурашко Андрей «Здесь ничего не изменилось»

Здесь ничего не изменилось:
Ни шелест волн, ни запах трав,
С тех пор как детство закатилось
Потертым мячиком под шкаф.

Все те же дикие маслины
И сорняков колючий взгляд.
Ступени, выбитые в глине –
Ушедших лет нестройный ряд.

Маяк зажегся – страж залива,
Скитальцев вечных поводырь.
А рядом тихо над обрывом
Молитву шепчет монастырь.

6
Поэты используют разные средства «охмурения» читателя. Кто-то сложными, длинными стихами, а кто-то простотой и краткостью. И даже однородная рифма может не мешать, она в этом стихотворении только подчёркивает затаённые сдержанные эмоции. Сопоставление маяка и монастыря очень удачно.

17. Юлия Ермилова «Старый кукольник»

Ах, Суок, моя девочка, нет мне ни сна, ни покоя...
Ты поёшь и танцуешь. Мой разум мутится, не скрою.
Старый кукольник, в полубреду вспоминаю былое,
И дрожу, и хриплю...
Всё мне кажется — это Олимпия в танце кружится,
Кружева рукавов расплескались крылами у птицы,
Колокольчиком голос дрожит, и трепещут ресницы,
Словно жаркий июль.

Или нет, не Олимпия — это актриса Мальвина,
Красота её — лёд, и кудряшки её цвета льдины.
И за что мне судьба, где я вами навеки покинут,
Эта боль и тоска?
Жизнь в погоне за тем, чтоб мою возродить Галатею —
Так напрасно прошла... Пальцы скрючены, губы немеют.
Только небо в окошке к утру всё синее, синее...
Только тень у виска...

8
Это мой победитель.
Удачное стихотворение по содержанию, форме, звукописи. И неожиданный финал с Галатеей хорош.
«Кружева рукавов расплескались крылами у птицы» – вот здесь фраза получилась исковерканной: не у птицы рукава, а как у птицы. Жаль, что автор не нашёл более грамотный вариант.