Мой полет

Когда мне было лет пять-шесть, я грезила Икаром и была уверена, что тоже смогу летать. Старших сестру и брата очень забавляла моя одержимость, и они всячески поддерживали ее самыми идиотскими советами. То, что они были идиотскими я поняла позже, а тогда следовала им неукоснительно.
- Я помогу тебе сделать крылья, - говорил Эд. – Легкотня! Возьмем у папы ватман, я видел, у него в тубусе есть несколько листов, возьмем, он и не заметит. А если и хватится , еще спасибо скажет, что мы все с тобой так замечательно устроили. Полетишь! Обязательно полетишь, и все об этом узнают. Папа, конечно, загордится, и сердиться не станет. Вот увидишь!
Эд всегда был отличным манипулятором, и еще задолго до знакомства с НЛП умел убедить  в собственной правоте, как бы абсурдно она не звучала, очень многих, а не только меня.
- Только место старта надо выбрать повыше, - продолжал он. – Предлагаю мостик. Тот самый, у которого мы нарываем шишки вьюна для стрельб. По-моему, отличное место. Ты как? Не передумала в полет?
Тут же переделал детскую считалку, и выходило, что не самолет, а Иркалет возьмет его в полет. Я и сейчас помню чувство, охватившее меня тогда. Казалось, взлечу и без бумажных крыльев.
А Эд, захлебываясь от бешеного восторга, что так легко провел меня, рассказывал о предстоящем полете маме. Удивительно, но она не придала этому значения, видимо уверенная, что в последний момент старший брат не позволит мне прыгнуть вниз. А он позволил.
Закон гравитации я не обошла. Свалилась с полутораметровой высоты в заросли вьюна, крапивы, конского щавеля и другой неведомой мне растительности. Снесенные в кровь ладони и колени, изодранное платьице, в волосах шишки-снаряды вьюна.
Слез не было.
- Надо выбрать место повыше, - решительно сказала брату. Тот ошарашено смотрел на меня и только отрицательно мотал головой.
- Надо!
- Не надо, Ириш, я обманул тебя. Ты никогда не сможешь летать. И никто не сможет.
- Смогу! Я уже летала. Разве ты не видел?
- Видел. Конечно, видел. Но пока хватит. Надо немного подрасти.
Я подросла. Выросла. Стала взрослой тетей. Но я помню состояние полета. И всегда всюду его ищу.
А история про мой полет стала семейной. Ее наизусть знают наши дети и не перестают удивляться моей непосредственности. А больше, вероятно, тому, что сумела ее сохранить. Как и веру в свой полет.