я давно утонул в своих опусах, братец

я давно утонул в своих опусах, братец,
я давно перестал быть бесчувственной глыбой.
я боролся с Батыем, с Дюденевой ратью,
а теперь погибаю от чьих-то улыбок.

монотонно сжигал календарные листья,
чтобы прошлое пеплом рассыпать повсюду.
меня так веселили "искатели истин",
и, казалось, таким вот я точно не буду.

работяга-стахановец так же изношен,
как и печень поэта, убитого горем.
я хотел быть когда-то предельно хорошим,
только стал лишь героем паршивых историй.

я ходил на позорные казни как зритель,
уповая на то, что свою не увижу.
если люди сдавались, кричали "спасите",
я смеялся и был к ним все ближе и ближе.

на коленях стоял, подпирая распятие,
чтобы выиграть в войне эти доли секунды.
небеса нам шептали: "пожалуйста, хватит!
на другое направьте безмерную удаль!"

ну а мы ревом пушек крушили стаканы,
направляли под дуло виски завитые
и курили так нервно, когда слишком рано
настигала товарищей смерть от Батыя.

я давно утонул в своих рваных доспехах.
и важнее всех благ, мне ниспосланных свыше,
лишь улыбка любимой и звук ее смеха,
что теперь, может быть, никогда не услышу.