У каждого из нас свои тараканы 3

Тараканы у каждого свои... Кто не признаётся, у того они, тем более, есть - просто партизанят! Продолжаю изучать своих.
Оказалось, что знакомиться с ними не только весело, но и полезно!

Намедни ещё один объявился. Максом величать. Разухабистый, выбритый, выглаженный, с ироничной улыбочкой, советы направо-налево, типа не жадный, музыкально так в сторону меня показывает, мол «видел её вчера, знаю…». А я-то тоже знаю… Вчера эта нелёгкая небритость отсвечивала в клубе с кислотным музыкальным наполнением)) Рубашка коктейльной мятой пропиталась.
«За-ж-жигай!» - бессовестно кричал мне весь вечер.
Я-то Макса отслеживала в перерывах между громкими и очень громкими диджеевскими штучками, чтобы с пути не сбился, уж слишком веселая компания была. А он: «Все под контролем! Расщепление на личности, когда хозяина дома нет, а веселье в самом разгаре, – мне не грозит». А я ему верю, он же мой, как никак, доморощенный.
В итоге назавтра внушал мне, что несанкционированная пенная и алкогольная вечеринки пингвинов были «по плану». В общем застала его сегодня возле моего холодильника, с пакетом пельмешек у лба, со взглядом как у расщепленной личности, трое из которых пели всю ночь в караоке.
Макс – это девятый вал всех вечеринок. Если я собираюсь куда-то, то думаю об этом тихо, шепотом, коротенько, чтобы Макс не услышал и не присоединился.

Вот Аксёна. Папа хотел Алёну, мама – Ксению. Вот так появилась Аксёна. Комсомолка, активистка, спортсменка и просто красавица. Аксёна – отличница по всем фронтам. Если делает что-то, то наверняка, на Кубок, на Грант. Гребет эти Гранты ложкой-поварешкой. Она, даже если занимается делом не столь благородным, например, пьёт – и тогда старается пить так, чтобы Шедевр, Искусство, чтобы за-пом-ни-лось! А наутро, господин по фамилии ПохмельЕ ей кофе наливает, и на фото подвиги красуются.

Вообще-то, она милейшее создание, старательная. Вот только к фиаско неадекватная. А оно, как-никак, грохается неожиданно. Как табуреткой – хрясь! У Аксёны искры из симпатишных глаз сыплются, она жмурится от света энтого, думает, что фейерверк в честь ее Первого места. Как бы не так!
И тут начинается паническая атака. Тараканьи коленки Аксёны дрожат, как после дихлофоса, дар речи пропадает, в ней просыпается рыбак Палыч (о нем я попозже расскажу) и изъясняется короткими этажными «перебежками», что на заборах прочитать можно. Как загнёт Аксёна, аж сама в ужасе: «Неужели это я?»
Паника сменяется тормозным состоянием. «Кто я? Кто здесь?»
Тут Альбертик подливает масла в огонь и начинает подробный анализ сложившейся ситуации.
В общем, жалко мне это молодое создание с синдромом отличницы.
Не знает она, наивная, что в несовершенстве самый кайф!

© jj