По милости Твоей. 2011 год

* * *
По милости Твоей обрёл я зренье, слух,
А с ними – этот лес, и в белой кашке луг,
И без предела степь, и небеса без края!
На краткий век земной – и этот дом, и дол!
По милости Твоей я целый мир обрёл,
По милости Твоей Тебя я обретаю!

ХРИСТОС

1.

Три дня в гробу лежал до Воскресенья,
Три дня Земля без Господа была.
И в промежуток тот без опасенья
Свободно проскользнули духи зла.
Тьма бесов, тьма чертей торжествовала,
Устроиться спешила в душах тех,
Кому добра и правды было мало,
А сладок лишь один корысти грех.
И Пётр смотрел беспомощно и грустно,
Считал часы, не сдерживая слёз,
И помня обещанье Иисуса,
Всё ожидал: воскреснет ли Христос?

2.

Христос – воскрес! А мы с тобой мертвы.
В греховных пеленах с тобой покуда.
Но существует в этом мире чудо
Безгрешной и безбрежной синевы!
Христос – воскрес! И, верю, нам с тобой
Поможет Он воскреснуть завтра тоже
Для вечной жизни! И с любовью Божьей –
За Ним и с Ним уверенной стопой!

3.

Подумала: это садовник.
И мы начинаем гадать.
Плутаем в деревьях. Но кто в них?
И чувствуем вдруг благодать!
Смолкают вопросы и речи.
И видим уже неспроста
В садовнике, в пахаре, в певчем –
Сокрытого в каждом Христа!

АВРААМ

...И старец проводил т р о и х
И осознал в чудесный миг,
Кого у дуба Мамре встретил!
Не знал, не ведал Авраам:
Один из н и х вернётся к нам,
Ещё придёт через столетья!

* * *
Опять я заблудился, исказил
И жизнь, и душу – не хватает сил
Быть неизменно, Иисус, с Тобою,
Не уклоняться средь людей и дней
От сердцевины Божией своей,
От детства, с вечной чистою тоскою.

* * *
Прости мне, Иисус, – я заболтался с ними.
Как отношенья здесь устал я выяснять...
Всю горечь и тоску, как катаракту, снимет
Один Твой взор, Твой луч, что виделся во снах!

Я б прошептал Тебе: “Возьми меня отсюда!”
Да всё любви я жду покуда на Земле.
А впрочем, Небеса ещё мне дали ссуду
И лист для этих строк, распятый на столе.

* * *
Ты говорил.
Но то ли записали?
Земные, так ли поняли Тебя?

* * *
Я жил всегда.
Не странно ли считать,
Что должен был я жить
Лишь в э т о время?..

* * *
За лицами – как много их! –
Единственный на свете лик.
Нет, боль не в том, что он единственный,
А в том, что, дальний, – мой двойник,
И без него я свой теряю лик,
Не выстояв...

* * *
Есть мост, какого не взорвёшь.
Ничто самообман и ложь.
Мост меж вчерашним и сегодня.
По-новому бы всё начать,
Да коль не днём, встаёт в ночах
Тоска, хоть нет её бесплодней.

* * *
Было больше радости вначале,
Чем растущей рядом с ней печали.
Не сумел я радость уберечь,
И пожертвовал я счастьем встреч,
Чтобы лишь печали замолчали.

* * *
Дай мне искорку радости, Господи,
И забуду я все свои горести,
И раздую я искорку ту,
Чтобы стала моим просветлением,
И улыбкой, и стихотворением
И вернулась в Твою высоту!

* * *
Привязанность, как ни прекрасна,
Вновь стала для меня опасна.
Отвязываться тяжело,
Как будто собственную радость
Убить, похоронить стараюсь,
Когда прощание пришло.

* * *
Я повторял: “Пока дышу –
Надеюсь!” Сколько лет прилежно
Я доверял карандашу
Дыхание надежды нежной.

Да ныне вся свелась к нулю.
Но сердце мне иное скажет:
”Пока стучу – люблю. Люблю,
Пускай и без надежды даже”.

* * *
Да, обоженье – цель человека.
В этом промысел и благодать.
Я же, знаю, – душевный калека.
Мне сперва человеком бы стать.

А ещё бы любить научиться,
А не злой предаваться игре,
Хоть, быть может, последние числа
Мне зачёркивать в календаре.

* * *
От догм суровых в стороне,
Рву связь меж нашими сердцами.
Мешает только память мне:
В её болезненном мерцанье
Всё тлеют угли в тишине.

* * *
Не жалуйся, не сожалей.
Не знаешь, от каких скорбей
Я уберёг тебя и не дал
Того, в чём счастье видел ты,
Стремясь, летя из пестроты
К чужой душе. А с нею – к бедам.

* * *
Побыть немного в тишине.
Сегодня должен Он родиться!
И потому молчат во мне
Стихи, что замерли, как птицы,
Чтоб песней взвиться к вышине!

* * *
На грубый мир иль на себя в обиде?
Как был прекрасен детский идеал!
Зачем я вижу то, чего не видел,
Зачем я знаю то, чего не знал?

Открылась подноготная повсюду
В телах и душах. И теперь, увы,
Теряется людских обличий чудо,
И меньше безоглядности в любви.

За музыкой читаю чьи-то ноты,
В чужих стихах угадан рифм подбор.
Теряю очарованность. Полёта
Уже не знаю с некоторых пор.

А не пора ли, Господи, отсюда?
В Твой тайный свет, и в музыку, и в тишь!
В Твою любовь – немеркнущее чудо!
Лишь Ты мне зренье детства возвратишь!

* * *
Не спрашивай поэта: как дела?
Но спрашивай поэта:
”Как душа?”

* * *
Но почему от радости земной
Мне надо отказаться ради
Небесной вечности без мук?

* * *
Там, в вечной радости небесной,
Я буду плакать о тебе,
Радость моя земная!

* * *
О Господи, прости: перемешалось
Земное и небесное во мне,
И радость неуёмная, и жалость.
Паденье и стремленье к вышине...

* * *
Бедное сердечко,
Знаешь ты о том,
Что стучать не вечно
Под моим ребром.

В страхе замираешь
На короткий миг,
Сроки замеряешь
Дней моих земных.

Сколько накопило,
Тлену вопреки,
Радостного пыла,
Солнечной тоски!

Среди визга, воя,
Ужасов и лжи
Бейся, ретивое,
Только не дрожи!

Скоро над планетой
В бездне высоты
Вспыхнет капля света, –
Сердце, это ты!

* * *
Я славлю любовь безответную, –
Рождает и множит стихи
И радует Бога-ревнителя.

* * *
До декабря так много было мая!
Но как теперь
Я за декабрь держусь...

* * *
Возвращаюсь к Тебе, мой Господь,
В Твоё чистое небо безбрежное
Из мирка своего многогрешного,
Где так низок земной небосвод,

Где опять потянулся я к женщине,
Но опять обманулся, припав
К ней, земною тоской изувеченной,
К ней, в соблазнах, едва не пропав.

БОГОЯВЛЕНЬЕ

Не спи, восстань от сна и лени
И слово славы изреки!
Сегодня час Богоявленья, –
К тебе Он вышел из реки!

Вот Он идёт от Иордана,
И Иоанн вослед глядит,
А с горней тверди осиянной:
“Мой Сын возлюбленный!” – гремит.

И Сын идёт, земной водою
Омытый, чтоб тебе и мне
Воды небесной, вечной, вдоволь
Дать для спасенья на Земле!

* * *
Откуда мой страх и тревога?
Смотри же! Ты видишь, как много
Разумных и знающих тут,
Уверенных, что не умрут,
Что вечная жизнь – за порогом
Последних часов и минут!
Доверься, душа моя, Богу!

* * *
Ты веру дал душе моей,
Но дай и мужества на свете,
Господь! И укроти скорей
Страх перед жизнью, что сильней
Уже и страха перед смертью.

* * *
Не по себе внезапно стало:
Любить невмочь? Душа устала?
Но, слава Богу, из души,
Как оправданье, всходит жалость,
И не в любовь я погружаюсь,
А в боль, разлитую в тиши.

* * *
Толпятся темы. Сколько их –
Моих, земных и неземных...
Да застывают неоткрытыми.
А Ты мне искру не даёшь,
И без неё цена мне грош
Со всеми рифмами и ритмами.

* * *
Цветы и небо. Между ними дождь, –
В него десятки строк моих вплетаются,
А в них, быть может, радостно найдёшь
И лепестков черёмуховых дрожь,
И тучи в блёстках, и иные таинства...

* * *
Когда, казалось, жизнь пуста
И лишь беззвучьем налита,
Раздался рядом, а не свыше
Стук в сердце – я узнал Христа:
Впустил – и музыку услышал!

* * *
Боже, сколько заблудших сердец...
Как мне к каждой прийти наконец,
Отыскать на тропинках неверных,
И спасти, и любую вернуть, –
Но не в стадо, а в самую суть
Вечной жизни в просторах безмерных...

* * *
Пред тем как к Тебе перейти,
Я чувствую, что впереди
Ещё поворотов немало,
Плутаний, ушибов, увы...
Но только не страхам, – любви
Душа до конца бы внимала...

ГДЕ-ТО...

1.

Почудилось: Он где-то рядом, здесь!
К нам незаметно низошёл с Небес!
В толпе? В собранье? Между нами ходит?
Но знаю: Он не в рясе средь икон,
И не с жезлом в богатой митре Он,
И не сидит ни в лексусе, ни в хонде.

2.

Ко мне внезапно кто-то подойдёт.
Нет, то не Он, но в нём Его частица.
И тотчас я увижу небосвод
В глазах, откуда горний свет струится!

* * *
Я был на такой высоте,
Любя её в нежной печали,
Что мне открывались везде
Объятья распахнутой дали!

Я, может быть, был на звезде,
Забыв притяжение буден!
Я был на такой высоте,
Что долгим падение будет...

* * *
Я хотел любить вечной любовью,
Но отмечен лишь тайною болью,
И со мною мой мир отойдёт,
Что готов был в любви состояться,
Да изранен осколками счастья
И с надеждой глядит в небосвод.

* * *
Теряюсь средь пустого дня:
Чего хочу от жизни я?
Но пусть она сама ответит:
Чего жизнь хочет от меня?
Чтоб дальше жить на белом свете...

* * *
А мне Платон дороже истины!
Я слышу сердце человечье,
Трепещущее сердце искреннее.
Невечны мы средь истин вечных.

А мне мой друг дороже истины!
О, как он пламенно дерзает,
Как в свою правду верит истово!
А истины никто не знает.

* * *
Как хорошо, что Он воскрес весной!
Но и зимой весна бы наступила
Для душ, преображённых Божьей силой,
И для цветов, и для листвы лесной,
Для стаи в возвращенье светлокрылом!

* * *
Нет любви, так хотя бы – влечения!
Не для радости иль облегчения,
А чтоб снова журчали слова,
Рифмы, музыка, – в них оправдание
Жизни, мне не напрасно подаренной,
Что уже мне казалось: мертва.

* * *
Бессмысленностью серой бытия
Был угнетён и озадачен я.
Но – дали смысл. Готовить душу. К раю?
Но там – за вечнопровожденьем мне
Смысл тоже нужен, как и на Земле.
Иначе – для чего я умираю?

* * *
Вся мудрость в детстве. Прочь и смысл, и цель,
Как вечно нержавеющую цепь.
Ведь Он сказал нам: “Будьте же, как дети”.
Знать только радость чистую, печаль,
Не мучиться заглядываньем в даль.
Доверить всё Отцу на белом свете.

* * *
И созерцанье есть, и дело,
Но тут и там тоска засела.
От созерцанья я бегу
К труду. От дела – к созерцанью.
Но смысла прячется мерцанье
На том и этом берегу.

* * *
Заполнить время мелочами,
Чтоб только не было молчанья,
В котором скрылась мира жуть.
Пусть будет суета земная,
Базарная, пустая, злая,
Чтоб только душу обмануть.

* * *
Есть в каждом что-то от Христа,
От вечной чистоты небесной,
Где беспредельна высота!
Но что-то в каждом есть от беса.

Да укрощает всякий спор
И нам найти слова поможет
Христос, в нас скрытый до сих пор,
А не лукавый – хитрой ложью.

* * *
Ещё с высоты не умею смотреть
На жизнь, что проходит, а больше – на смерть.
Ещё мне значительным кажется всё,
Что вечность швырнёт под своё колесо.

* * *
Смотрю – то вечным зреньем я
И вижу, как мелка моя
Земная жизнь, в тоске ли, в страсти,
То зрением минуты, дня, –
И беспредельны для меня
Боль, память, радость, горечь, счастье.

* * *
Зима так долго на Земле,
Хоть стала высь уже весенней
И скоро мир заполнит пенье
С лучами на любом крыле!

Но что с Землёй? Мороз свалил?
Промёрзла вся? Надолго сникла?
Или к снегам уже привыкла.
Как мы к властителям своим?

* * *
На время или навсегда
Смятенье паче, чем беда.
Живу сегодня непоэтом.
Все слёзы льются по щеке –
Те, что я мог отдать строке,
В созвучья, в образы одетой.

* * *
Да, буду я жалеть потом,
Что закрывал от многих дом,
Не стал распахнутей, щедрее,
Расчётливо себя храня
Почти до нынешнего дня.
А впрочем, как уже жалею...

* * *
Хочу я каяться, Господь,
За дни, где тёмен был испод.
Стою на грани завершенья
Среди толпы, друзей, семьи.
Но как мне вспомнить все мои
Ошибки, злые прегрешенья?..

* * *
“Побойся Бога!” – говорю
Чиновнику, и главарю,
Политикану, и паяцу.
Боятся потерять, трясясь,
Карьеру, бизнес, деньги, власть...
И только Бога не боятся.

* * *
Учусь молиться за врагов,
Блуждающих среди чащобы
Своей слепой и тёмной злобы,
Средь моря зол без берегов.

Учусь молиться за врагов,
За мелких и за сановитых,
Завистников, антисемитов,
Маньяков, сытых и несытых.
Всё ж за людей, не за волков.

Учусь молиться за врагов.
Но сам себе я враг порою,
И я не ведаю покоя
От жала собственных грехов.

Кляну свою недоброту
И не остывшую доныне
Обидчивость, сестру гордыни,
С которой тяжело бреду.

Учусь молиться за врагов.
Как нелегко – нет, не молиться –
Учиться! Просветлев, смириться
И жизнь переплавлять в любовь.

Молиться, Господи, за всех,
Кого, как астма, злоба душит.
Учусь любить людей заблудших,
А ненавидеть в них – лишь грех.

* * *
Любовь спасала от тщеты.
Но нет любви. Спасёшь ли ты,
Труд? – Я в тебе ищу спасенья.
Но понял вдруг: забыл Христа,
И потому вся жизнь пуста.
Воскресший, дай мне воскресенья!

* * *
– Кто виноват? – твердил не раз,
Не отводя от мира глаз.
И настигая тот вопрос:
– Что делать? – из души неслось.
А ныне, подходя к концу:
– За что? – в слезах шепчу Творцу.
Но слышу я ответ Его:
А ты спросил ли: – Для чего?..

* * *
Без цели – маета, тщета.
А без Христа – и цель пуста.
Везде, и на кресте распятый,
Он помнит о тебе и мне,
И все мученья на Земле
В Себя вбирает, как когда-то.

* * *
Пред тем как я приду к Тебе на суд,
Пусть здесь судить присяжных позовут.
Не из людей – безвинных не найду, –
А из берёз и яблонек в саду.
Пусть судят роща, озеро, скворец
И облака... А после – Ты, Творец!

* * *
Как я должен, Господи, молиться,
Чтобы ты мольбе моей внимал
И обрёл я сил Твоих крупицу?
Ты же видишь, как я слаб и мал.

Как просить я должен? Сколько надо
Мне шептать особые слова,
Чтобы снизошла Твоя отрада
На меня, как в марте синева?!

Ну, а может, дело не во фразах, –
Просто надо очень близко вдруг
Ощутить Тебя, – и в душу сразу
Дух войдёт и исцелит недуг!

* * *
Не больно мне. Покойно и светло.
Как хорошо: не помню и не знаю.
Не потому, что всё давно прошло,
А потому лишь, что не вспоминаю.

* * *
Для ран, увы, всегда готова соль.
Лишь памяти коснёшься на мгновенье, –
И вырвется таившаяся боль.
И ничего не удержать в забвенье.

* * *
Если радость во мне, то без меры!
Столько в ней и надежды, и веры!
О, как песенна и высока!
Но с годами, как будто карая,
Нарастает, не ведая края
И тщетой наполняя, тоска.

Радость, радость, останься со мною!
Но, земная, сменись неземною,
И да вспомнит душа неспроста,
Что её ожидает за гранью
Стольких душ золотое сиянье
И улыбка – так близко! – Христа!

* * *
Я живу в пустоте, где прощание
Погребает всех лет обещания,
В бездне, где застываю, увы.
Всё равно, хоть померкли желания,
Сердце скрытно живёт в ожидании –
В ожидании новой любви.

* * *
Сквозь души паденья и увечья
Ширься в человеке, человечье!
Стыд и совесть... И исчезнет ложь.
Ширься, человечье, в человеке,
Как у моря щедрым устьем реки.
А потом и к Божьему придёшь!

* * *
Не знал: как горько – разлюбить,
Словно себя в себе убить.
И страх пред бездной неминуем.
И жертвовать готов я вновь
Даже свободой, чтоб любовь
Закрыла пропасть поцелуем.

* * *
Сейчас ты спишь, душа родная.
Я вижу, хоть и вдалеке,
Как, тихо очи закрывая,
Лежишь, а слёзы на щеке.

Тебе мешают быть счастливой
Тупые догматы твои
И берегут тебя от взрыва
Копящейся в тебе любви!

* * *
Что сделали с тобой за годы
Законники, духовники,
Лишая жизни и свободы,
А к сердцу подобрав замки...

И сердце каменеет, стынет,
Ему закон холодный мил?
Поздравь лукавого, – он ныне
Тебя, родная, победил.

* * *
Зашорена всё больше, больше
И волю беса приняла,
Покорная, за волю Божью.
Сложила горние крыла.

Воистину, Землёй владеет
Лукавый. И тобой уже.
И умирает, холодеет
Любовь в твоей, в моей душе...

* * *
Бедный ангел мечется меж нами:
Любящие, больно мне за вас.
Не лукавый, – гасите вы сами
Свет, что не совсем ещё погас.
Гасите упорством ли, безумством,
Выросшим из книжных старых догм,
Наставлений шепотком стоустым,
Вползшим в души, точно змеи в дом.
Оба вы зашорены, родные.
Неужели побеждает зло?
Наваждений тёмная стихия
Захлестнула и моё крыло.
И не в силах, не могу уже я
Защитить и к небу приподнять,
Дети, вас, кто так любил блаженно,
Но теряет ныне благодать...
Только и мечусь я между вами,
Только я и плачу вновь и вновь,
Видя, что с собой творите сами,
Как вы убиваете любовь...

* * *
Нежна и ласкова премного,
И праведна её дорога,
И ровен, чист душевный свет.
Любовь в глазах её искрится,
Но вижу меру и границы, –
В ней вспышки жертвенности нет.

* * *
Твой путь не ввысь ведёт, а вниз,
Застойный омут образуя.
Рождают догмы фанатизм, –
В нём зарождается безумье.

* * *
Расстаться – и уйдут больные мысли.
Тоска? Но так не истерзает душу.
Стихами заглушу.

* * *
Ещё мне больно. Помню я начало.
Сказала: “В дружбе для меня покой.
Беда случилась. Дружбы стало мало.
Ты полюбил. Что делать нам с тобой?”
И я ушёл. Нет ни любви, ни дружбы.
И лишь надежда остаётся мне,
Что в вечности сойдутся наши души,
Чтоб не расстаться нам, как на Земле.

* * *
Хорошо, что расстались с нежностью,
Хорошо, остались в сиянии.
Память накроет тоску.

* * *
Что есть любовь? Красота? Дефиниций,
Формул трещат золотые границы,
Как ни отстаивай их горячо.
Что-то ещё есть! Есть что-то ещё!
Что-то, что мреет, блазнится, приснится...

* * *
Ничего о тебе я не помню,
Ничего вспоминать не хочу.
Для чего мне, для чего мне, для чего мне
Мысли, что уму не по плечу?
Так зачем я шепчу
Имя твоё все бездомней?

ТОСКУЮ...

Тоскую по тебе. И так тоска сильна,
Что кажется: уже сильней любви и страсти.
Наверно, вобрала в отчаянье она
Тоску былых разлук с надеждою на счастье.

Откликнись! – я шепчу. Но кто-то вдруг во мне:
Не жди! Нет смысла здесь друг другу откликаться.
Лекарство в тишине. А встречи на Земле,
Как прежде, извратит житейское лукавство.

Всю радость наконец перенесём туда,
За смертную черту, где больше нет разлуки,
Но ясность и любовь, но высь и чистота,
Ни наваждений злых, ни ревности и муки...

* * *
Были мы едиными,
Были нераздельными,
Долго в час ночной
Песни христианские,
Словно колыбельные,
Пела надо мной.

С детскою улыбкою
Засыпал блаженно я,
Прошептав “люблю”.
Но проснулся: где же ты?
Больно пробуждение,
Больше я не сплю.

Только и оставила
Песню христианскую
В изголовье мне.
Да заснуть не в силах я,
И стремлюсь напрасно я
Позабыться в сне...

* * *
Нет, души уже не успокою,
Даже забываясь и терпя.
Падаю, застреленный тоскою,
При попытке к бегству от тебя.

Падаю, проваливаюсь сходу
В тьму пустых забот и в бездну встреч,
Где совсем не страшно за свободу,
А с тобою не смогу сберечь.

* * *
Покинуть ли её, мой Боже?
Уйти? Нет радости в груди.
С кем будут встречи впереди?
Но услыхал: “Не уходи!
Ты в жизни не полюбишь больше”.


* * *
Гаснет в памяти твой облик.
Это гаснет жизнь моя.
Реже оклик, тише отклик.
Я уже совсем не я.

Ты была последней песней.
Не горюю, не горю.
Не с тобой, а с поднебесьем
Больше ныне говорю.

В дальнюю гляжу обитель.
Дан моей любви предел.
Не того ли Бог-ревнитель
От меня давно хотел?

* * *
Куда б душа ни унеслась,
А всё ж с Землёю не расстанусь,
А всё же на Земле останусь –
Стихами, где восторг и страсть,
Где каждая строка срослась
С ветвями яблони и сливы
Или приникла к ним счастливо,
Чтоб их цветами пахнуть всласть!

* * *
Слова и образы скользят,
Я отпускаю их устало.
Не то что нечего сказать, –
Желания сказать не стало.
Где нет любви – лишь шум словес.
Пустые контуры и пятна...
И то, что снизошло с Небес,
Вернётся, видимо, обратно.

* * *
Ответь мне, Господи: моё
Бессмысленно ли бытиё?
Не потому ль ищу спасенья
В пустых трудах и долгих снах,
В забвенье, – чтоб не выяснять
Тщету удачи и веселья...

* * *
Живу без музыки... Живу
Без рифмы, ритма. Это значит,
Что – не живу. Лишь время трачу,
По дню плыву.
Плыву, скольжу я по секундам,
По мне подаренным часам.
Неповторимым! О, как скудно
Себя готовлю к небесам...

* * *
Средь серого, пустого дня
Мерещится тщета в итоге.
Но вспыхивает мысль одна:
А не забыл ли ты о Боге?

Как горестно теряюсь я
Один средь бедствий и тревоги...
Но сердце подтолкнёт меня:
А не забыл ли ты о Боге?

Спешу, удачей упоён,
К успехам новым по дороге!
Но слышу сквозь мирской трезвон:
А не забыл ли ты о Боге?

* * *
Говорил-то правильно,
Только жил неправедно.

* * *
И я почувствовал однажды:
За делом, смыслом, вещью каждой
Смысл, мне неведомый, стоит,
Причина дела или слова,
Порой бесстыдная основа.
Как знать, то бес или инстинкт?

* * *
Ах, оттепель!
Среди зимы
Весны нетерпеливая попытка!
Разведка солнцем!

* * *
Шепчу, бессильный, в тишине:
Как не хватает веры мне...
Зато всего дурного вдоволь:
Тоски, уныния, тщеты...
Одна надежда – это Ты,
Христос, всегда помочь готовый.

О, сделай так, чтобы, лучась,
Не прерывались ни на час
Во мне любовь, надежда, вера
И я не падал в тот провал,
Где столько раз себя терял
На дне безжизненности серой.

* * *
Почувствовал Христа, –
И стало так легко,
И снова можно мне
Жить, думать высоко.
И если хоть на миг
Связь дней оборвалась,
Приходит мой Христос,
Налаживая связь.
И снова верю я
Воскресшему добру,
И снова знаю я:
С Тобой я не умру!

* * *
Всё то, что отвлекало только,
Спасая от тщеты вокруг,
Основой, смыслом стало вдруг
Средь струн души струною, тонко
Рождающей небесный звук!

* * *
Неповторимость исчезнуть не может.
Иначе,
Зачем её Бог создавал?

* * *
Всё поймём, когда нам станет туго –
Что тщетою заполняли числа...
Мы не можем потерять друг друга!
Бог нам не позволит разлучиться!
Разлюбить друг друга не позволит,
Потому что свёл Он нас с тобою.
По Его велению, по зову
Сердце к сердцу тянется с тоскою.

* * *
Россия – в бытии убогом,
С толпой, в ком страх непобедим,
И с нищетой, и с демагогом,
И с жёстким главарём своим,
И с вором, и с его чертогом,
С обманом всюду, будто дым,
С сиротами по всем дорогам...
Со мною – боль, но гнев – за Богом.
Со мной – печаль, но месть за Ним.

* * *
Мила душе сентиментальность,
Но в ней – порок, один, быть может, –
В том, что легко, как пыль, сметаясь,
Жестокостью смениться может.
Ведь даже под слезою чистой
Чувствительности, нежной самой,
Зло, в нас извечное, таится –
От сатаны со дней Адама.

* * *
Что Ты – Спаситель, знал я тоже,
И знал, что на земном пути
Ты хочешь и меня спасти
Для вечности грядущей, Боже!
Но ныне, мучась от тщеты
Пустого дня, как жажду страстно
Спасенья здесь, сейчас! И Ты
Меня спасаешь е ж е ч а с н о!

* * *
Среди унынья, страхов, слёз
Побудь со мною, мой Христос,
Хотя бы миг – в любви и вере!
И этого мгновенья мне
На годы хватит на Земле!
На срок, который мне отмерен...

* * *
Ползут из подсознанья –
Назад, назад, уйдите! –
Все тёмные созданья,
В подземную обитель.

От жуткой преисподней
В душе, где страх, унынье,
Молитвою Господней
Себя спасаю ныне.

И “Отче наш...” стократно
Шепчу я, как спасенье,
И чую, как отрадно
Меж тягот просветленье!

* * *
Дано мне это для страданья
Или для нового созданья,
Для новых образов моих?
Но понимаю, как опасно
Прикосновение к неясной
Душе, где времени тайник.

* * *
Казалось, что себя я знаю,
Но беспричинная сквозная
Мне непонятна томь души.
Моих былых веков, наверно,
На дне души вскипела скверна.
Как одолеть её, скажи!

* * *
Есть радость от солнышка, радость от встречи,
Есть радость, когда от болезни излечен.
Есть радость победы, удачи, везенья!
А радость – быть с Господом –
Радость спасенья!
Нет выше её! Но всего тяжелее
Достичь этой радости жизнью своею...

* * *
Господь, как хорошо с Тобою!
Пребуду в радостном покое,
Любовью высшею храним.
И ныне с милостью Господней
Я всем любовь пошлю сегодня!
Всем, даже недругам своим!

ОДИНОЧЕСТВО

На рынок! Не за огурцами.
Не за морковкой и картошкой,
А просто чтобы с продавцами
Мне побеседовать немножко.

Мне не до купли и продажи, –
Общенья жажду, как братанья.
Они не знают цену даже
Слов, что у них приобретаю.

Улыбки, шутки вместо сдачи.
И одинокость рву я в клочья!
А где друзья? Они на даче, –
Им свежий воздух нужен очень.

* * *
Меня готовят к небесам,
Как по неведомому плану,
Тоскою тайной, грустью странной.
Но слышу Голос неустанный:
Готовься сам, готовься сам!

* * *
Маленькое “я” во мне
Вытесняет “Я” большое,
Чтобы завладеть душою
Даже в самом сладком сне.

Маленькое “я” во мне,
Ты – сомненье, ты – тревога.
Веришь и не веришь в Бога,
И трусливо в каждом дне.

Маленькое “я”, в тебе,
Верно, прячется нечистый,
И всего меня он тщится
Взять на узенькой тропе.

“Я” большое! Стой во мне!
Малому не поддавайся!
Не мельчай! И будь подвластно
Лишь Тому, Кто в вышине!

* * *
Живу и жажду! Сладостно дышать!
Не есть – вкушать, не делать – но свершать!
Быть в радости, а не в тоске иль гневе!
В добре осуществиться, – не во зле,
Обеими ногами на земле.
Но от рожденья тайной частью – в Небе!

* * *
Почему я высказать желаю
То, что может помолчать во мне?
Но оно стучится, наравне
С сердцем, где тоска моя живая!

Пониманья жажду? От кого?
Может быть, сочувствия? Едва ли.
Просто выдыхаю я печали,
Чтобы не осталось ничего.

Стать пустым! И только Слово Божье
Пусть меня наполнит! Передам
Я Его с моим дыханьем вам,
А не грусть, где слаб я и ничтожен.

* * *
Заблудился. Годы трачу я
На удачу с неудачею.
Не приходит благодать.
Но душа, овца заблудшая,
Чует путь и, Небо слушая,
Агнцем Божьим хочет стать.

* * *
Ангел мой хранитель,
Ты еще со мной?
Сам я не справляюсь
С страхом и тоской.

Ангел мой хранитель!
Верою храним,
Дай укрою душу
Под крылом твоим!

* * *
Гори над теменем, свеча,
И бесов стряхивай с плеча,
И жги душевное увечье!
Я всё равно приду к Христу
Сквозь маету и пустоту, –
И Он идёт ко мне навстречу!

* * *
Подготовь мою душу, Христос, –
Сам ее подготовить не в силах.
Я в бессонницах невыносимых
И в тревогах с разрядами гроз.

Лучше сразу б меня перенёс
В вечный край тишины и сиянья!
Но скажи мне, скажи мне, Христос:
Есть там жизнь, есть там жизнь без страданья?

* * *
Высечь радость из мгновенья! Часа!
Удержать в себе! А мысли – вон!
В них – все заблужденья и несчастья,
Хоть и в небо мыслью устремлён.

* * *
Как не прервать ни на мгновенье
Духовной связи, единенья
С Тобой, Всевышний, Боже Сил,
Чтоб не пропасть в душевной грязи?..
Но слышу тихое: “А разве
Ты связь уже установил?”

* * *
Ищу спасенья в дружеских глазах,
Ищу спасенья в музыке, в лесах,
В своих же строчках, что в листы посеял.
Но просверкав надеждой, каждый раз
Спасение приходит лишь на час.
С одним Тобою – навсегда спасенье.

* * *
Недостаёт тоски высокой,
Чтоб встала над тоской земной
С тревогой, фобиями, мной
Играющими так жестоко.

От сетований мало проку...
Душа, заполнись высотой,
Где ждёт тебя Спаситель твой.
Недостаёт тоски высокой!

* * *
Грех жаловаться, вижу я:
Родные есть, и есть друзья,
Есть дом и книги, слава Богу!
И есть что пить, и есть что есть.
О, если бы к тому, что есть,
Прибавить радости немного...

* * *
Не жду никого. Не зову я.
Как долго живу без любви...
А может быть, и не живу я.
Неведомая, позови!

Дай слух мне и зрение снова,
Дай жизнь золотому лучу
В душе моей, спящей без зова!
Проснуться и жить я хочу!

* * *
Не знаю, в каком измеренье
Еще побывает душа,
Но здесь, позабыв о смиренье,
Как медлит, у края дрожа...

Привыкла к земному, но – больше
Тревоги и страха полна,
И ждет подтверждения, Боже,
Что в мире п р е б у д е т она.

Но только без мук и страданья
Средь дней, где тоски череда,
Чтоб вдруг не возникло желанье
Исчезнуть совсем, навсегда.

* * *
Жду радости! Не просто жду,
А чтобы с небом был в ладу
И чистой радостью омылся,
Чтобы, от нечисти храня,
Всего заполнила меня,
Не оставляя места мыслям...

* * *
Сам не знаю: стою или мчусь,
Сам не знаю: люблю иль летаю?
Есть смешение мыслей и чувств.
Только кредо – основа литая.

Упаду, окажусь ли на дне,
Обманусь ли, поддамся тревогам.
Страх? Но Божья основа во мне!
Это связь моя с небом и с Богом!

* * *
Надеемся: есть жизнь другая.
Но знаем: здесь за часом час,
За годом год, вокруг таясь,
Нас боль и смерть подстерегают.
А вечность ждет спокойно нас.

* * *
Меня обманывают. Чаще
Себя обманываю сам
И у фантазий в буйной чаще
Брожу и верю чудесам.

И жду и жажду подтвержденья
От тех, кто – знает, в ком живет,
Как просветленье, убежденье,
Полученное свыше, от...

* * *
Так вот когда в руках Твоих
Я ощутил себя и – стих,
Прислушиваясь к Небу в дрожи,
Так вот когда, тоской томим,
Стал жить лишь Промыслом Твоим,
Твоею милостью, мой Боже!

* * *
О, как солнечно, ясно сегодня!
Но скажи, из какой преисподней
Вдруг пришла эта темная власть?
Угрожает и порабощает,
Даже радость мою извращает,
Чтобы мне в преисподнюю пасть...

* * *
Я с Христом,
А ты – с хвостом.

* * *
Мысли мирские пропахли тоской,
В страхах, в унынье.
Мысли небесные дарят покой.
Дайте же ныне!

Этим покоем да буду храним,
Ввысь прорываясь!
Чистая радость где-то за ним,
Вечная радость!

* * *
А истину никто не знает,
И потому молитвослов
И тьму обрядов усложняют.
А ведь нужна одна любовь.

А истину никто не знает.
Не потому ли вновь и вновь
Схоласты в спорах погрязают.
А ведь нужна одна любовь.

Адепты верований стольких
Встают друг другу поперёк,
Сулят друг другу ад жестокий.
А знает истину лишь Бог.

О, сколько заблуждений дыма
У ищущих ее умов...
Но лишь любовь необходима
И Бог! А Он и есть любовь.

* * *
Если бы не чувство идеального,
Я б итога не познал печального.

* * *
Ты видишь, я молчу, молчу ещё,
А должен бы светло и горячо
Тебе в стихах писать благодаренье!
Но потому-то я от слов бегу,
Что равных отыскать я не могу,
Хотя моё и воскресил Ты зренье!!!

* * *
Успеть! Суметь! – о многом
Высоким, низким слогом,
В улыбке и в слезах
О доме, тропке, чаще
И о попытках счастья!
О главном не сказать...

* * *
Молитва, побеждай мой страх,
Не уступай меня тревогам,
Дай силы в Боге быть и с Богом –
В душе, – не только на устах,
И ощущать свой каждый шаг
Прологом, а не эпилогом!

* * *
Гладь речная, тишина ночная,
Холм, и лес, и лютик на тропе.
Повторяюсь? Нет, я уточняю
Смысл того, что, радостью венчая,
Вижу там и чувствую в себе!

* * *
На жалость, коль не на прощенье,
Сменил я гнев и возмущенье.
О, если бы ещё любил
И тех, кто надо мной во власти...
У каждого своё несчастье,
И чья-то воля над любым.

* * *
Я хочу от Тебя лишь зависеть! –
Прокричал, глядя в вечные выси. –
Ты спасенье моё, торжество!
Не зависеть от бесов прилипших
И от властных людишек, делишек,
А ещё – от себя самого.

* * *
– Доверься Мне! – сквозь мрак болезни.
– Весь, полностью! – и страх исчезнет!
– Доверься! Если только есть
В тебе не мысль одна, но вера,
Которая не омертвела,
А вся – лишь связь со Мной и весть!

* * *
Россия, кто ты в этом мире?
Ты даль и ширь! Но знаю я,
Что в этой дали, в этой шири
Сокрыта высота твоя.

Учусь у благостного края,
Чтоб стать твоим по сути, Русь.
Чем шире душу раскрываю,
Тем ближе к Небу становлюсь.

* * *
С цветами как неутомимо
Спешат с молитвой на поклон
К Матроне или к Серафиму,
И к Ксении! А где-то Он
Сокрыт за ними, ждёт, незримый,
Молчащий, Он, распятый, Он...

* * *
Скрытые угрозы на пути.
Господи, беды не попусти!
Но соблазны снова зубы скалят,
И впадаю в новый грех. И Бог,
Милосердный, сделав горький вздох,
Попускает всё же, попускает...

* * *
Есть часы, есть минуты, мгновенья
Просветления – прикосновенья
Исцеленье Дарящего! Мне
Словно заново счастье простое
Созерцания, мира, покоя
Открывается вдруг в тишине.

* * *
Снова мыслей тёмных
Эхо – злой помехою.
Хватит! Вас не помню!
Всё! Проехали!

Мимо, мимо, мимо
Тучи наваждения!
Возвращенье мира!
Боже, возрождения!

* * *
Мажора! Положительных эмоций,
Чтоб душу от депрессии спасти!
Но только на “Орфее” Гайдн и Моцарт.
Вокруг лишь дисгармония в чести,
И шум никак не схлынет, не уймётся
И множится тревогою в пути.

* * *
Все дни сейчас – не только слово,
Они в желаниях простых:
Благословения и снова
Духовной помощи просить.

Не забывать ни на мгновенье
Того, Кто в силах превозмочь
Мои раздумья и неверье
И дать успокоенье в ночь.

* * *
Не утратить радости!
Средь тоски, скорбей
Не давать ей прятаться.
Радости скорей!
В ней тебе с рождения
Дан небесный дух
Лишь для восхождения,
Одоленья мук!

* * *
Лучше – отшельником.
Чем – с ошейником.

* * *
Не раз Кому-то в вышине
За продиктованное мне
Шептал: “Благодарю!”. А ныне –
Ещё за то, что я строкой
Спасаю день и час пустой,
Освобождаясь от унынья.

* * *
Отдалась чья-то радость во мне
Убеждённостью в завтрашнем дне!
Но чужие напасти, печали
Вдруг в душе, словно раненной, стали
Отдаваться тревогой вдвойне.

* * *
Караешь нас так долго Ты
Жарой невыносимой, Боже.
Но из-за грешных для чего же
Должны страдать цветы, кусты,
Собаки, лошади, дрозды?
И дальний лес молчит, встревожен...

* * *
Что мне писать о зное и о гари?
Мне кажется, сейчас из каждой твари
Вдруг вышли мысли, прятавшие зло,
Дурные побужденья и желанья...
И – задохнёмся, если в покаянье
Мы не заплачем кротко и светло.

* * *
Быть может, Небеса, казня
Москву жарой и смогом лютым,
Подталкивают всех к чему-то
И, многогрешного, меня.

Скорее изменить, скорей
Себя и жизнь! Совсем не много
Ещё даровано нам дней
Для покаянья перед Богом.

* * *
Влюбиться бы! Чтобы запела
Душа и обновилось тело!
Но что скрывать, и для того,
Чтоб вытеснить все помраченья
И жизнь вернуть в её теченье
И с кем-то обрести родство!

* * *
О жёны декабристов!
Я с вами воспарил,
Воспев ваш жаркий, чистый,
Ваш жертвенный порыв!

Вам пламень в души вложен!
И хрупкость чем нежней,
Тем стойкость ваша твёрже
Среди жестоких дней.

О жёны декабристов!
Вы не исчезли, нет!
Во взоре серебристом
Всё тот же гордый свет!

Свет верности и веры,
С готовностью пройти
Сибири все без меры,
И лишь любовь в груди!

И ныне, хоть неистов
Властитель новых лет,
Есть жёны декабристов!
Да декабристов нет.

* * *
Жду помощи Твоей, Господь!
Как одному перебороть
Свой паморок, что, словно бритвой,
Кромсает день, кромсает ночь...
Лишь Ты сумеешь мне помочь
В меня же вложенной молитвой.

* * *
Очаровался б той ли, этой, –
В душе не вспыхивает света,
И к красоте я слеп и глух?
Но услыхал: “Раскройся шире
И всех отныне в этом мире
Люби! И Божий мир вокруг!”

* * *
К словам я рифмы подбираю,
Как будто миру хоть чуть-чуть
Гармонию я прибавляю.
Не в ней ли истина и суть!

Ищу созвучий, словно можно
Согласьем звуков дни спасти
От дисгармонии безбожной,
Наш мир сбивающей с пути.

И ты, моё стихотворенье,
Не только исповедь в слезах,
Но и невольное стремленье
Все души музыкой связать!

* * *
Я не хочу взрываться злобой
К тому, кто властвует. В него
Вползли лукавого микробы
И извратили естество.

Что ненависть или презренье, –
Я лучше к Богу обращусь,
Чтоб помолиться о спасенье
Того, кто полон чёрных чувств.

Я помолюсь, затем что знаю:
Погибнет тот, кто без стыда,
И чем сильнее власть земная,
Тем больше зла в ней и вреда.

Господь, Твоей небесной властью
Да будет выправлен навек,
Кто правит в ярости и страсти...
И я, и я, в ком тоже грех.

* * *
Ах, моя графоманская лёгкая прыть!
Я не знал, что за творчество надо
Не одним вдохновением щедро платить,
Но покоем своим и отрадой.

Память мне возвращала, как раны, грехи,
Боль, и стыд, и тоску, и печали.
Возвращённые чувства рождали стихи,
Но меня самого убивали...

* * *
                Поэт в России больше, чем поэт...
                Е. Евтушенко

“Поэт в России больше, чем поэт...”?
А что, он меньше, мельче там, где Лорка
Под пулю встал, где пел в тюрьме Хикмет
Иль там, где Гейне усмехался горько?

Он держит перед Господом ответ.
А нет, – и имя в памяти сотрётся.
И если он не больше, чем поэт,
Он не поэт, – лишь маска стихотворца.

ПОЭЗИЯ

                Она с небес слетает к нам...
                Ф. Тютчев

Она с небес слетала к нам
И обращала души в храм!
А ныне за неё лукаво
В тщеславье жадном там и тут
Плоды рассудка выдают.
И – прячется в цветы и травы.

* * *
Слово убого,
Когда не от Бога.

ДЕРЖАВИН. ОДА “БОГ”

Он пишет Оду. Нет, сама
Из дум восходит. Нет, исходит,
Превыше сердца и ума,
Из тишины на небосводе.

Он пишет Оду. Не до сна.
Стареет стиль со словесами.
Но встанет в будущем она
Над всеми русскими стихами.

ИВАН БУНИН

Как антоновка тихо падает
Мимо рук под чужой каблук...
Не спасает и не порадует
Кротость сердца и горний слух.

Что мне почести! Время нечисти.
Время хама. Прощай, мой свет!
Нет пророка в своём отечестве.
Но отечества тоже нет.

БЛОК. “ДВЕНАДЦАТЬ”

Двенадцать. Не апостолов, а грешников.
Двенадцать? Их поболе на Руси.
Бог к ним пришёл не для суда поспешного.
А для спасенья. Господи, спаси!

Любой из них – что та овца заблудшая,
Которую спасёт от непогод.
В Него стреляют, но пальбы не слушая,
Быть может, снова и на крест пойдёт.

Не бросит Он заблудших. В дни опасные
У власти встанет сатана и враг.
И белый венчик кровью весь окрасится
Тех, кто замучен будет в лагерях.

Он поведёт Двенадцать сквозь безвременье,
И выведет их, что бы ни стряслось,
К Руси Небесной, к радости немерянной,
Ещё для них невидимый, – Христос.

НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ

Не ищите его могилу
Ни в Бернгардовке, ни в полях.
Он ушёл. Хоть в чека громилы
С тем же пылом в него палят.

Верно, в Африке он прекрасной, –
Как мальчишка, поёт, свистит
Меж зверей – там не так опасно.
Лишь о “синей звезде” грустит.

Где бы ни был, в любой стихии
Царствуй, радость и душ родство!
Золотое сердце России
Мерно бьётся в груди его.

Но в страну, где кружат напасти,
Не вернётся поэт, пока
Там чекисты стоят у власти
И, как выстрел, жизнь коротка.

АННА АХМАТОВА

Ради сына пожертвовать даром,
Славословья тирану писать,
Жить, таясь, ежедневным кошмаром,
Зная: всё там поймут, в небесах.

И простят. А тирана упрячут
Так глубЊоко в аду, чтоб уже
Не достал, и чтоб взглядом горячим
Прикасался лишь ангел к душе.

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

Ты возвращаться не спеши
В Россию с бесами, Марина!
Пусть ожидает дом в тиши
И куст, особенно рябина.

Здесь оборвётся строчка вдруг,
И песня в душу не вернётся,
И будет крик, и будет крюк
С верёвкой, что не оборвётся.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Сам уйду, покончат ли со мной...
Что для вас, мои родные, значу?
Ах, соврал я строчкою одной.
И жалею, и зову, и плачу...

МАКС. ВОЛОШИН

С волной залива акварели схожи,
Бриз Коктебеля сбил твой новый стих.
Но есть и час – он мне всего дороже,
Когда среди войны и бездорожья
Ты молишься за тех и за других.

МАНДЕЛЬШТАМ

Чтобы не стать так скоро прахом,
Жил между совестью и страхом
В краю тирана и свинца.
Но цельность чистую разрушил.
Страх – плоть спасал, а совесть – душу.
Пред взором Господа Творца.

БАХ (МОТЕТ)

Нас в слабости крепит наш дух.
Крепи меня в своём горниле,
Не оставляй меня, мой друг,
Не ослабляй своих усилий!

Чтоб я не сдался, не поник,
Когда любая мелочь ранит.
Оставишь на единый миг, –
И слабость страшной силой станет.

ГЛЮК (МЕЛОДИЯ)

Это танец блаженных теней,
Это эхо небесного звука
В глубине беспредельной твоей,
Угадавшей мелодию Глюка.

Ни печали, ни радости нет,
Лишь шаги твои в жажде великой
Из слепой преисподней на свет –
За любовью, как за Эвридикой.

МЕНДЕЛЬСОН

Ах, “Песня без слов” Мендельсона!
Я слушаю ночью бессонной...
И вправду, не надобно слов.
А впрочем, одно лишь, одно лишь –
Его прошептать мне позволишь?
Единое слово – любовь!

Оно-то рождает все песни!
Всю музыку! Ларго и престо!
Ах, Феликс, я слушать готов
Тебя бесконечно! По сути,
И сердце моё разве в стуке?!
То песня! То песня без слов!

МУЗЫКА

Так что такое музыка? Скажи!
– Ты самого себя спроси вначале:
А что такое тайный вздох печали
Или восторга в глубине души?

А ты найди в себе самом тайник –
Нетронутые струны в нём потрогай!
Вся музыка Земли и Неба в них!
Она и есть то Слово, что от Бога!

* * *
Уходит гений... Сколько их,
Которым малый срок отпущен...
Бёрнс, Перголезе, Моцарт, Пушкин...
Уходит, хоть он и велик.

И думаю с печалью я:
Будь он хоть трижды гениален,
Итог для всех равно печален,
И не прибавит он ни дня.

“Несправедливо!” – крикну. Но
Блюдёт свои законы тело,
И нет ему до духа дела, –
Иное бренному дано.

Любое, прахом становясь,
В иные формы переходит.
Земные атомы в природе
Перемешаются не раз.

А дух восходит к Богу Сил
По Промыслу, что нам неведом,
И Моцарт, рано взятый Небом,
Садится вновь за клавесин!

* * *
Эх, композиторы! Вдоволь играли!
Что с вами случилось? Увы,
Мелодию вы потеряли.
Потеряли мелодию вы.

Новые ритмы нашли и тембры.
Свежие краски и свет.
В замысле – оригинальные темы.
Тьма тем! А мелодии нет.

Век дисгармонии... Сердцу неймётся.
Средь ваших побед и удач
Слышу, как плачете: “Где во мне Моцарт?”
Моцарта нет, хоть плачь!

* * *
Тебе, Господь, раскрыв тетрадь,
После молитв шепчу опять
Сквозь радостное озаренье:
Дай досказать, дай дописать,
Довыдохнуть в свою тетрадь
Последнее стихотворенье!

* * *
Средь прозы дней и дум земных
Поэзии я чую миг!
Его средь времени, быть может,
Творец запрятал! Не терять
И – в рифмы, в музыку, в тетрадь!
И – сохранить мне чудо Божье!

* * *
Как грустно, когда мне не пишется, –
Когда я так жажду писать...
И смотрится вольно, и дышится.
Да тщетно раскрыта тетрадь.

Как будет обидно, как горестно,
Когда будешь Ты диктовать,
Да сил не останется, Господи,
Принять мне Твою благодать.

* * *
Попеременно: злость, а рядом – жалость,
И сердце от растерянности сжалось.
Тут – справедливый гнев, а мудрость – там,
Тут жажда кары, там – в молитве храм.
И – мучусь я, с самим собой сражаясь.

* * *
Покой и лад найти в смиренье
Перед законом бытия,
А со смирением – спасенье,
И каждый час в благодаренье
Жить, радуясь... О жизнь моя!..

* * *
Вернуться не в юность, не в детство,
А в возраст царящего сердца,
Живого любовью одной,
Не знающего рассуждений,
Опаски, дурных наваждений
В превратной юдоли земной.

* * *
Когда на час впадал в бесцельность,
Казалось, я утратил цельность,
А душу наполняла вдруг
Вражда бесчисленных мыслишек,
Жизнь раздирающих... И свыше
Просил: “Да будет цельным дух!”

* * *
К радости – не только чрез страданье,
Но и – средь тоски и выжиданья –
Чрез болота мыслей и тревог!
К радости – в слезах самозабвенья,
К радости – как к дару и к спасенью,
Что даёт нам милосердный Бог!

* * *
В день Твоего Преображенья –
Сиянье, звёздное движенье!
А я в себя смотрю опять:
Мне страшно, слабому, и душно.
И мне преображенье нужно,
Чтоб... просто человеком стать.

* * *
Недавно ли, давно, а всё равно
Гадаем: это было нам дано
От Бога? Иль от беса? Это было
Тем, что зовём: я – счастьем, ты – грехом...
Ах, что гадать! Любил, люблю! И в том
Вся истина! И ты, и ты любила!

* * *
Освободиться от оков
Запрятанных во мне веков,
Открывшись радостям, печалям
Лишь в дне, который наступил.
На большее не хватит сил.
А далее – навстречу далям...

* * *
Смириться? Противостоять?
Закрыться в четырёх стенах
Иль – чрез барьеры и границы?!
Ты, истина, здесь не причём.
Но что же мучусь я молчком:
Смысл тут и там, таясь, искрится.

* * *
Есть незаметная граница
Во мне самом. О, как страшится
Душа переступить её...
Там и безумье, и безверье,
Там нет любви, а лишь потери
И одиночество моё.

* * *
Я думал: дни мои тревожны
Не оттого ли, что безбожны?
Я слабостям своим внимал.
Прости мне жизнь мою мирскую!
Я истины Твоей взыскую!
Ты видишь, как я слаб и мал.

Он рек: “Молитвою упрочься,
На радости сосредоточься,
А не на страхах, как в аду.
Тебя Я каждое мгновенье
Вёл и до твоего рожденья,
И после смерти поведу!”

* * *
За реформой реформы у нас,
Между тем как идёт
Последнее время.

* * *
Как зыбко... Где она, граница?
Вдруг радость может измениться,
Смениться скопищем тревог.
А те – о, если б снова – в радость!
Как я стремлюсь, как я стараюсь
Держаться за Тебя, мой Бог!..

* * *
Если жив я ещё, значит, должен я ждать,
Что пришлёшь, что подаришь мне строки опять.

Я почувствую импульс – пойму: от Небес!
Значит, срок мой не вышел и нужен я здесь.

Но когда обрастаю, увы, немотой,
В страхе думаю: “Всё. Срок окончился мой”.

Но прошу, но молю я Творца горячо:
“Подскажи, подари мне Свой импульс ещё!”

И чего хочу жарче, мне трудно решить:
То ли больше творить, то ли дольше прожить?

СТЕНЫ

1.

Ты дал им веру, а они
На секты разделились тотчас,
На догматах сосредоточась
И ими иссушая дни.

Ты дал им веру, но она
Не обернулась в них любовью
Не к одному Тебе, – к любому,
И вся враждой искажена.

Прости, а может, не нужны
Все эти, в разделеньях многих,
Мечети, церкви, синагоги, –
А если б просто жили в Боге
Среди душевной тишины...

2.

Скорей из пагод, из мечетей.
Из синагог, церквей – в поля,
В леса, в луга, в долины эти, –
Там жду Я вас, там с вами Я!

Скорее, дети, к единенью.
Где разнятся лишь имена!
А все земные разделенья –
Не от Меня, не от Меня!

* * *
Устремиться к Тебе, устремиться, –
И останется сзади, во тьме
Пыль, осевшая в бедном уме,
И болезненных дум вереница,
Что готова проехать по мне.
А с Тобою душа моя – птица!

* * *
Сентябрь в раздумье: возвратиться в зной
Или – навстречу ветру и снегам?
Недолго бабье лето.

* * *
Зачем прилетели снежинки?
Ещё не успела листва
Стань золотой.

* * *
Средь полей, и лесов, и лугов
Я почувствовал: Это любовь!
Это хочет природа излиться:
Ароматом – жасмин и сирень,
И лучами и ливнями – день,
Свистом, звоном – скворец и синица!

Вместе с вами скорей изойти
Чистой музыкою из груди,
Чистой радостью, а не тоскою,
Только светом, а не маетой,
И строкой золотой, молодой,
Благодарной, счастливой строкою!

* * *
Как странно: без любви живу я столько дней.
Быть может, мёртв уже или того мертвей.
Так вот оно, Твоё, мой Боже, наказанье –
За то, что я не смог любить душою всей,
За то, что предпочёл спокойствие страданью.

* * *
Не столько жил, сколь думал я о жизни.
Любить, –
И мыслей суетных не будет.

* * *
То ли зависть чья-то, то ли месть
Скрытно тщится в жизнь мою пролезть,
Насылает порчу, беды проча...
Впрочем, зло бессильно – мчусь я к вам,
К родникам, дубам и к василькам,
Кто легко с души снимает порчу.

Исцеляйте чистотою всей!
Может быть, и кто-то из друзей
Подключится, вам сродни, – поможет!
Только, знаю, прежде всех, Господь,
Ты очистишь душу мне и плоть,
Лишь покаюсь пред Тобою, Боже!

* * *
Бог возлагал и на меня,
Как испытанье, бремена,
Что непосильными казались.
Но Он и спас меня сейчас,
И тем дороже во сто раз
И милость Божия, и жалость!

* * *
Дай мне побыть ещё немного
Здесь, на Земле! – прошу я Бога
И повторяю горячо:
Ещё я вижу – слабо только,
Еще я слышу – пусть не тонко,
Но сердцем всем люблю ещё!

* * *
Затем пишу о радости так много,
Что слишком мне её недостаёт,
И словом возвращу её вот-вот,
Когда душа истомлена тревогой.
А может, потому, что средь забот
Хоть на мгновенье ощущаю Бога?!

* * *
Мне кажется: скажи я главное,
Когда однажды в небо гляну я, –
И замолчу я на Земле.
Все эти рифмы и метафоры
Лишь играм мысли сладко трафили.
Смогу ли? Или страшно мне?

* * *
Ах, что тщеславия искус!
Не к обожанию стремлюсь, –
К обЊоженью, чтоб стать, быть может,
К Тебе чуть ближе, Иисус,
Встав над самим собой, мой Боже!

* * *
Копись, копись во мне, надежда,
Чтоб стала верой, наконец!
Копись, копись на сердце, радость,
Чтоб благодарностью процвесть!
Копись, копись в душе, любовь,
Чтоб неземной земная стала!


* * *
Как мало я бываю средь деревьев,
Среди кустов и ласковых цветов...
Без вас, леса, без вас, луга, – я, верно,
Так очерствел среди людей и слов.

Я к вам спешу, в листву уйти готов
И в вашем раствориться аромате,
Вернуть душе всё то, что я утратил, –
Стремленье к солнцу, кротость и любовь!

И был сейчас бы с листьями златыми
В Саду Нескучном, в царстве крон и трав,
Не зная боли, забывая имя,
Щекой листка к щеке земли припав...

* * *
Любим – и торжествует самолюбье.
Люблю – и забываю о себе.
Но если – и люблю я, и любим,
Тогда могу вам рассказать о счастье.

* * *
Снежинки первые, нежные...
Стала седою трава
У меня под окном.

ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ

Было первое время – Адама и Евы
До паденья, до первого Божьего гнева.

С той поры – за веками века – умножались
В грешных душах соблазны, бесстыдство
                и жадность.

А за ними раздоры, и войны, и бойни,
И любовь вытеснялась в сердцах нелюбовью.

Разделялись на кланы, общины, пещеры
И в крови фанатизм выдавали за веру.

А Творец ожидал... И кончалось терпенье.
И положен там срок, где безмерно паденье.

Потому и живём мы с тревогами всеми
В эти дни, что зовутся: п о с л е д н е е в р е м я.

Но гляжу в небеса, и в душе бесконечность:
Завершается время, но есть ещё в е ч н о с т ь!

* * *
Ты рядом, здесь, не только в Небе.
Мой благодарственный молебен
Не возношу, а приношу –
Не через батюшку с обрядом,
Но тишиной души, но взглядом.
Благодарю, а не прошу.

Довольно я просил. Но больше
Ты и без просьбы дал мне, Боже.
Не только зренье воскресил,
Но дал прозренье неземное
И ощущенье: Ты – со мною!
И сил прибавил, Боже сил.

Я буду снова, не стихая,
Благодарить Тебя стихами!
Но главное – в моей тиши,
В том, что таит моё молчанье
И сохранит вплоть до скончанья
И встречи Бога и души!

* * *
Не только чрез птиц голосистых,
Не только чрез ливень и листья,
Но, Боже, и через меня!

Не только чрез всплеск родниковый,
Не только чрез луг васильковый,
Но, Боже, и через меня!
Не только чрез эту ромашку,

Не только чрез эту букашку,
Но, Боже, и через меня!
Не только чрез ветер певучий,
Не только чрез солнечный лучик,

Но, Боже, и через меня!
Услышу Тебя я, услышу,
Увижу Тебя я, увижу!
Во мне! но – и через меня!