Второй сборник Анны Демьяненко Исповедь. Проза

                ПРОБУЖДЕНИЕ

  Всё еще было во власти дремоты. Трава, мягкая и влажная, отдавала лесной земляникой, которая потеряла вчерашний сильный аромат, но не стала хуже, а наоборот, вливала нежнейшие вкусовые струйки в неподвижный лесной мир.
  Небольшая речушка, набросившая зелёную шаль, была похожа на изваяние, и только пар, исходивший изнутри её, выдавал медленное движение.
  Пелена тумана чуть колебалась и дрожала, боясь сорваться, улететь или исчезнуть вовсе. И от этого казалось, что всё вокруг пульсирует, что стена, отделяющая меня от спящей сказки - дышит и скоро должна проснуться.

                1976г.

                ОБЛАКА

  Все мои мысли были брошены в пучину великолепия. Небо, почти всегда голубое летом, стало чуть отдавать фиолетовым оттенком, и облака, как это ни странно, выглядели розовыми. Никакая примесь цвета не вмешивалась в мягкий розовый тон.
  Медленно скользящие по небу, облака были обрамлены светло-голубым ореолом. И, казалось, что не Земле принадлежит это чудо, а другому фантастическому миру, в котором...

                1977г.


                СЧАСТЬЕ

  Вкусно пахло зимой и морозом. Снег пружинил под ногами и, как-то особенно хрустел, будто сочный кочан капусты. Кругом было так хорошо и уютно.
  Да. Зимнее вечернее небо, снег, деревенские избы, эта вот узенькая протоптанная тропинка и какое-то коричневое месиво, заполнявшее почти весь горизонт - создавали именно уют.
  Кое-где уже начинали проглядывать яркие бусинки звёзд, и луна, точно давно ждавшая такого вечера, мягко покачивалась, кутаясь в звёздную вуаль, и сонно смотрела вниз.
  Я шла медленно, тихо, боясь пропустить, спугнуть не услышать всей прелести. Я растворялась в этой красоте и думала: какое же всё-таки огромное счастье - понимать природу, вырывать у неё минуты, секунды, мгновения, упиваться ими - чувствовать, восхищаться!

                1977г.

                МИГ ВЕЧНОСТИ

  Тучи громоздились и громоздились друг на друга, будто им не хватало неба, и только маленькие оконца - клочки чистой голубизны - зияли в этом небесном скандале, не желая уступать свои места всепожирающей черноте. То тут, то там - они раздирали тучи, давая проход солнечным лучам и, грозный купол над головой казался решетом, сквозь дыры которого были продёрнуты золотые нити.
  Внезапно, край неба отступил и, показалось солнце. Мощным потоком рассыпав свет, ослепив на миг лес, луг, полевые цветы, оно начало таять. Как будто неведомый чародей мазнул волшебной кистью, зазвучала музыка ...
  Вот он, миг! В его объятиях заключается целая Вечность. Стебли травы качнулись, потянулись вверх. Каждая чашечка цветка распахнулась, ловя ускользающие солнечные лучи. Всё вокруг торопилось наполниться живительным светом, дарующим красоту, силу, жизнь. Каждая былинка, вбирая его, светилась изнутри, и были видны все её прожилочки-вены. Соцветия, из малиновых, превращались  в золотые, и вместе с этим чудом лилась музыка. Сначала она звучала тихо, но потом всё сильнее, выше и выше...
  И вот, уже без солнца, под чёрным сводом, светятся стебли, чашечки цветов, светится весь луг и поёт, звучит гимн природы, изливая, разбрызгивая красоту - вот он, миг великолепия, миг - Вечности!

                1978г.

Впоследствии, научившись перекладывать прозу на стихи, но будучи ещё совсем девчонкой ( 15 -17 лет), я написала по этим зарисовкам стихи, которые опубликованы в первом моём сборнике "Проникновение в себя".

               
               
                ГАДКИЙ РЕБЁНОК
         ( По мотивам сказки Г.Х. Андерсена " Гадкий утёнок ")

  Жил на свете гадкий ребёнок. И всё бы ничего, мало ли гадких детей на свете, так у нашего, как назло, вместо рук почему-то крылья росли. Вот гуляет как-то гадкий ребёнок по подворью - солнцу, жизни радуется... Глядь в сторону, а там группа детей стоит, нарядная такая группа. Одних только белых бантов штук шесть на ветру колышется, а уж накрахмаленных воротничков и не сосчитать. Обрадовался гадкий ребёнок, скучно всё-таки одному-то, и ну - прямиком на банты. А под бантами и над воротничками глаза эдакие удивлённые: " Фу, какой гадкий! И банта нет, и воротничок отсутствует. Иди-ка ты, братец, отсюда ".
  Опечалился гадкий ребёнок, но не надолго. Жизнелюбивым был и сердцем добрый. Давай опять по подворью носиться. Бегает взад-вперёд, крылья растопырил, ликует. Глядь, а неподалёку, такая великосветская компания стоит! Папки под мышками, глаза умные-преумные, сами важные такие... Наш простофиля-то, без вывертов, и к ним. Наслушался речей умных, обрадовался. Ишь, думает, сколько знают! Стал он им вопросы задавать, но ответов так и не услыхал. Попытался сам что-то рассказать, зацыкали на него, зашипели: " Каждый сверчок - знай свой шесток! Гадкий, на нас непохож, а всё туда же ".
  Помудрел наш ребёнок, понял: больше важничают, чем знают. Но оптимизма не утратил: так же налево и направо улыбки дарил, зелёной травке радовался. Однажды, увидал он людей таких же, как сам: лицом простые, глаза с искоркой. Да и они его сразу приняли: " Наш ты, наш. Душа у тебя нараспашку, зла долго не помнишь..." И всё бы хорошо, да только через некоторое время, стали эти люди всё чаще внимание обращать на руки-крылья. Раздражать они их стали, что ли? Терпели они терпели да не вытерпели.
  - Ну, вот что, - сказали люди, - ты, конечно, наш парень. Но крылья ты, того... Ну, чтоб как у всех было. Оторви!
    Крепко задумался гадкий ребёнок: выбора нет. Вздохнул по-глубже и... воспарил лебедем. 

                2000 г.