Гостиница в Гаграх

   

    Поздно вечером мой домашний телефон разрывался длинными звонками, я поднимаю трубку, приятный женский голос говорит: « Ответьте, Гагры вызывают,- и вслед за ним уже, мужской с лёгким акцентом, - Женя, это ты? Привет! Это Толик из Гагр, помнишь, мы с тобой в Москве встречались».
    Я сначала не понял, а потом вспомнил, как  чисто случайно встретился в ЦУМе со своим бывшим командиром роты, он был на половину русский - на половину абхаз и приезжал к сыну в гости.
   Мы тогда долго сидели в кафе – вспоминали «былые вехи», и я ему рассказал, что сейчас занимаюсь не только дизайном кафе, магазинов, офисов и так далее, но ещё бывает, приходится с бригадой заниматься непосредственно строительством и отделкой…
  А, он – что  служит начальником  погранзаставы на русско-абхазской границе.  Вот тогда я ему дал свой домашний  телефон.
    Толик продолжал: « Как дела? Ты сильно работой загружен?».
  А я по харьковской привычке отвечаю, вопросом на вопрос: « А что, ты хочешь, что-то предложить?».       Тогда он рассказывает: « Отправили меня на пенсию, и я решил у себя на участке поставить небольшую, в два этажа гостиницу, все вокруг строятся, а я чем хуже? Нанял армянскую бригаду ещё осенью, а они медленно работают, по старинке без чертежей, всё на глаз, да «на авось» делают. Я думал,  к лету построят, но уже март месяц заканчивается, а они первый этаж никак не закончат. Может ты приедешь и  «по-братски» поможешь. Расценки у нас, как в Сочи, тем более перед олимпиадой. И денег заработаешь и отдохнёшь, - и продолжает, - у меня во дворе растёт два дерева с мушмулой,  в мае уже созреет».
   Я подумал: « Знает, вражина, чем меня соблазнить, я эти фрукты ещё с детства полюбил. Созревают они раньше всех других, плоды крупные, почти, как у алычи, жёлтые, а потом, когда созревают, становятся чуть оранжевые. Вкус  похожий, как у черешни, только слаще и сочнее, поэтому их перевозить не получается, вот так я и ел прямо с дерева…».
     И  уже, «подогретый» воспоминаниями, говорю:
« Хорошо, закончу дела и через неделю приеду».
   Толик обрадовался и говорит: «Запиши мой мобильник, позвонишь, когда границу проедешь, а я тебя в Адлере встречу». Так мы и договорились…
  Через неделю, без труда, ведь ещё не сезон, взял билет на 23 поезд и рванул на Юг. На границе в роуминге созвонился с Толиком, сообщил номер поезда и вагона, а утром он меня встречал уже на вокзале.
     Узнал я его сразу, правда, он немного похудел и постарел, сказывалось, что теперь приходится самому работать – это тебе не солдатами командовать…
    Участок у него оказался большой у подножия горы. Дом в три этажа с террасами, стоял за фруктовыми деревьями, метров тридцать от входа, а справа громоздилась недостроенная гостиница, и за ней протекал не большой ручей, который начинался в горах и дальше впадал в море.  Армянская бригада, как её назвал Толик,  состояла не только из местных армян, но пару русских и даже один татарин был…
      Когда я познакомился с Фрунзиком, так звали этого плотненького бригадира, то первым делом спросил:
 «Покажи проект или чертёж, по которому вы строите».
    На что он ответил: « Какой такой проект-маврект, э-э-э, я всю жизнь строю в горах без всяких чертежей, и всё нормально получается». Тогда я ему говорю: « А чего у тебя тыльная стена кривая?».
Он отвечает: « Хозяин сказал, что заднюю стену ставим к ручью. 
     Ручей немного изогнулся, ну и стена – тоже».
«Понятно»,- говорю и пошёл к Толику пошептаться…           Я ему и говорю: «Давай я сделаю проект реконструкции с размерами.  А армянская бригада пусть заливает перекрытие между первым и вторым этажом и гони её в три шее. 
   А  мы возьмём: нормального «кирпичника» и двух помощников, мы с тобой будем столярку устанавливать, а  с чертежами это будет раза в два быстрей».
  Пока я делал проект, бригада залила бетоном полы, правда, ни окон, ни дверей так и не поставили, получила расчёт и «слиняла»…
    Мы тем временем, привезли стёкла для окон, балки для перекрытий, ондулин на крышу и пластик для отделки.
    Кода пол застыл, начали возводить стены на втором этаже: Андрей кладёт шлакоблок, а два помощника подают раствор и всё остальное, а сварщик Володька – поручни на террасе варит.
     Я с чертежами в руках командую:
« Так,- говорю, - здесь три шлакоблока и окно будет, несите коробку оконную, а дальше, два шлакоблока и дверь ставим. Толик, держи дверь и не забудь сразу штыри в коробку вставить, чтоб держалась в растворе».
   В общем, командую по полной программе и думаю: «Не всё тебе командовать, пришло время, вот теперь я на тебе отыграюсь!». А бывший командир, нисколько не смущаясь, быстро и чётко всё выполняет, ещё и других подгоняет. И такими усиленными темпами, мы за полтора месяца – поставили второй этаж вместе со столяркой, накрыли крышей и даже козырёк над террасой пластиком облицевали. Оставалось сделать сантехнику и подвести электрику. Эту работу Володька  делал, он был: и сварщик и сантехник и электрик.
А мне не хотелось делать отделочные работы внутри, поэтому, я у Толика и спрашиваю: « Кто комнаты штукатурить будет? Я такие работы не делаю – руки не оттуда растут!».
    А он смеётся: « Володя Мамай со своим другом Хасиком сделает – у них большой опыт в этом далее есть, с тех пор как они вокзал в Сухуми с бригадой реставрировали». 
     Мне даже стало интересно…
     И вот, как-то вечером, после работы, сидим мы всей бригадой – расслабляемся сухим вином, сыром сулугуни и мушмулой, я попросил Владимира, чтобы он рассказал историю про реставрацию вокзала.
  Владимир  Мамаев  был татарином, а все его звали просто – Мамаем Он и рассказал, как со своим приятелем работали: «Хасик до этой «шабашки» был чабаном и пас овец разного пола, и когда загонял скотину в загон, считал прутиками».
     «Это как,  так?» , - удивился я. 
      А Мамай, продолжает: «  Он рано школу бросил,  и считать, по-нормальному не умел. Когда проходила овца или баран, то он  прутик из донной руки в другую перекладывал, сколько прутиков – столько и голов…».
 Все дружно рассмеялись…
    А Мамай дальше рассказывает: «Устроился я работать на железную дорогу и взял с собой в напарники бывшего чабана. Ремонтировала этот путь бригада из России – целый железнодорожный состав с вагончиками для жилья, столовой, душевыми кабинами, мастерскими и даже туалетом.
    Они укрепляли насыпь и меняли шпалы, а где надо было и – рельсы. А мы и ещё другие рабочие, правда там абхазцев почти не было,  оттаскивали старые  шпалы, и Хасик, благо у него много знакомых, тут же их и продавал…
    Так мы, ремонтировали почти до октября месяца, и дошли до Сухума. Спонсоры из России, хотели сразу и вокзал отремонтировать, но поняли, что сезон
закончился и торжественное открытие столичного вокзала, решили отложить на будущий год…
    А местное начальство предложило, вы нам деньги выделите, а мы сами ремонт сделаем. И на следующий год торжественно откроем.  По обещать – то  обещали, а вот выполнить не так-то легко, там таких, как
Хасик целая бригада и знакомых у них не меньше. Но это полбеды, когда надо, то краску по пропорциям развезти или посчитать, что-то – вообще беда! Бригадир с нами замучился. Но со стороны перрона вокзал выкрасили  белой краской, правда, не везде по шпаклевали, вставили новые окна, застеклили и даже мусор подмели.  А на обратную, фасадную часть, денег, почему-то не хватило, поэтому – все проёмы забили фанерой и покрасили то же белой краской…
    В намеченный срок подъезжает поезд, на перроне много народа собралось…
    Гостей из Москвы, встречает местное начальство с оркестром и цветами. По очереди произнесли речь и сразу подали автобусы тут же на перрон, чтобы фасад никто не видел и поехали в ресторан отмечать.
    Не знаю, как они потом эту проблему решили…»
 А я говорю, наверное, как в старом анекдоте:
« Бригада подвязалась покрасить дом. Подошло время сдачи объекта, комиссия смотрит – половина дома покрашена, половина нет. Она – к  бригадиру, а он был еврей и говорит: « Ничего не знаю – всё, согласно договора,  вот читайте».
Те, читают: « Договор.  Мы, ниже подписавшиеся, строительная бригада Кацмана с одной стороны, обязуемся покрасить дом, а трест «такой-то», обязуется выплатить деньги…».
    Все засмеялись, а Толик сказал: « У меня такого не будет – я фасад отделываю сайдингом, да и то, только с одной стороны…»