Мне не нужен покой

 
Вал волны набегает, косматый, что с рыканьем лев,
он терзает добычу, второй надвигается, третий:
я стою на ветру, от стихии шальной ошалев,
и тоску из души выдувает пронзительный ветер.

Что ей надо, тоске? И откуда, паршивка, взялась!
Не поможет ни Холмс, ни  его корешок  доктор Ватсон!
Всё померкло вокруг, словно плесень в душе завелась,
всё гнетёт что-то душу, и стыдно мне в том признаваться.

К горизонту несётся туч смятых и рваных орда,
ветер ими командует так, что, безумным, не сбиться.
Это счастье, что можно забыться от грохота, –  да! –
это Божия милость,  что можно на время забыться.

Чайки мечутся в бешеном ветре и резко кричат,
их не слышно порой в штормовом завыванье и громе;
сейнер валится на бок, его ожидает причал,
он упорно к нему пробивается в этом содоме.

В нашей бухте спокойно, лишь рябь, да некрупная зыбь,
да качает суда у причалов, да сумрачно, стыло;
между туч проносящихся выпала звёздная сыпь,
да и то ненадолго, всё небо, как хмарью,  затмило.

Мне не нужен покой, он обманчив и вреден, покой,
так что бейся, бесись, завывай, –  не давай даже охнуть! –
я ведь знаю, что мне не поможет уже никакой
ни совет, ни герой, надо просто от боли оглохнуть!

Я ещё не готов осознать, что тебя уже нет,
что ушла ты к другому, –  понять это что-то мешает,
и свирепый прибой, как посланец гуманных планет,
заглушает тоску, заглушает тоску, заглушает…