Собаки

Она медленно подняла свои глаза, коснувшись веками лба и уставилась на него.
- Ну, как ты, моя дорогая?
Он аккуратно погладил её уставшее от старости тело и поцеловал в складки мордочки. Её глаза забегали, но продолжали смотреть на него, она уже не могла двигаться, но глаза говорили больше, чем любые слова, что может сказать человек человеку. Собака любила его и хотела кричать и лаять, как раньше, пока они были оба молоды, пока они жили друг другом и ради друг друга. В этом взгляде было что-то большее, чем может быть во взгляде любимой женщины, любимого брата или настоящего родственника. В этом взгляде была жизнь, жизнь ради и для него, жизнь, отданная ему, жизнь ради его счастья. Ей было больно, ей было тяжело и задние лапы отнимались, ей хотелось сказать, как хорошо она сейчас его понимает, как она рада, что он здесь, но хвост не слушался и лишь только взгляд шептал, грустно прикрываясь веками. И кажется они поняли друг друга, он вздохнул и заплакал. Она умерла. Все их моменты пронеслись перед ним и встали колом в горле, делая слёзы настоящими и его молодость неутраченной. И тогда, всей семьёй, всей её стаей, они поехали ради невнятной формальности куда-то там на трассу и сделали ей маленькую могилку, куда потом уже никто не приедет, и никто не поставит цветок. Так, как будто бы прошлое растворилось в тумане и исчезло в её короткой жизни навсегда.
Он медленно поднял свои тяжёлые веки и уставился больше, чем человеческим взором на меня.
- Ну, как ты, мой дорогой?
Тяжёлый взгляд, полный преданности и любви, обернулся в мою сторону. Плакать сил уже нет, и лёгким аккуратным движением руки я глажу его уставшее от старости тело, вижу, как ему больно, и как преданно, и честно, до сих пор переживая за меня, он смотрит в мои глаза. Я вижу, как одобрительно он кивает в сторону моего сына, вижу, как искренне он смотрит на мою жену, и как, по-настоящему, он меня ещё любит. Я знаю, что он многое хочет сказать, но хвост уже двигаться не может, и смерть забирает своё в его короткой жизни.
Он умер.
Моему сыну всего 4 года, и мы вместе едем туда, куда-то на трассу, и рядом с той, что была вечным щенком моей молодости, мы кладём его, и ставим большой букет его любимых жёлтых, вонючих цветов.
SH