Семь белоснежных званых гномов

Семь белоснежных званых гномов,
все высоки и величавы.
Один имел смиренный норов, седой волчара.
Другой носил в чехле гитары
два одиночества и розу,
и от вина был до угара тверёзым.
А третий выдумал театр
и возгорел в огне либретто,
но он бы вынес и три ада за роль поэта.
Четвёртый жил в раю кручины
и то ключи терял, то двери.
Он пил феерию – горчила
тщета увиденных феерий.
А пятый был красивей прочих,
с кольцом огранки рок-н-ролла,
но он страдал от острой порчи руки и горла.
Шестой в дорожной колыбельной
перевозил медвежьи плюши,
он был не глупый и не бедный,
но как и пятеро – заблудший.
Седьмой был выше Джомолунгмы,
но в городском центральном храме
весь уместился – жаль, а мог бы
не видеть граней.

Семь семицветиков в букете,
едят конфеты и печенье
и веселятся, будто дети –
мальчишек семеро ничейных.

В моей крови нечеловечьей
нет генной памяти о братьях.
Но я для вас купила свечи,
надела платье.