Жить пока бьётся сердце. гл. 8

8

Допрос, устроенный герою,
«Союзом инженерных душ»,
Не стал препятствием-горою,
Чтоб не тянул Илья свой гуж.

Он продолжал сражаться с жизнью,
В себе уверенный во всём,
Один, оставшийся в отчизне,
Космополитом «за рулём».

Рулём своих же убеждений,
Не отступая ни на шаг,
И целый ряд произведений
Создал в то время, как «зигзаг».

Как поворот страны по жизни,
Как новый курс в её пути,
Что шло на пользу всей отчизне,
Ей надо по нему пройти.

Его написанная повесть, (1954)
С названьем «Оттепель», как флаг,
Дала толчок вернуть нам совесть
И схоронить режим – «Гулаг».

Явившейся в журнале «Знамя»,
Как символ новой жизни, в свет,
Дала названье, видной нами,
Эпохе «Оттепель» от бед.

От бед засилья в духе жизни,
От страха за иную мысль,
Теперь нам кажется, как в призме,
И наша прошлая вся жизнь.

И даже издана отдельной,
Эпохе посвящённой книг,
Где как мишень, словно прицельно,
Обозначала в жизни сдвиг.

Потом – «Французские тетради», (1958)
В них как бы просветил наш мир,
Её культурной всей плеяде,
Кто, где и в чём у них – кумир.

Об их поэзии и прозе,
О живописи всех эпох,
И всё в доступной всем нам дозе,
Чтоб наш читатель не засох.

Особый спрос на мемуары (1960 – 1970)
С названьем «Люди, годы, жизнь»,
В которых он «из будуаров»
Тащил наверх, подняв их ввысь.

Имён забытых, оболганных:
Цветаева и Мандельштам,
И Бабель; в угол всех загна;нных,
Где смерть и встретили все там.

Поэтов – Слуцкий и Гудзенко,
Они – продукт военных лет,
Забытых, в свет входивших редко,
И, словно, их пропал и след.

Он не забыл и Ренуара,
Всех громких западных имён:
Сезанн, Мане – репертуара
И Пикассо не обойдён.