Согласна я

  Было бы великолепно, если бы задира-снег отметелил улицу, подумал я и поднял руку. Коснувшись своего чела, вспомнил, что по-итальянски чело – это небо, а по-английски – виолон(чель).
  Где, то неповторимое времечко, когда катал женщину на трамвае переполненном чувства собственного достоинства, пронеслось в голове. И от этого мне стало грустно. Мысленно я начал грунтовать холст усталости, но упрямые краски, не смешиваясь мельтешили стрекозиными крылышками перед глазами. Рука тяжелела. Веки сами собой закрывались. Я засыпал.

  В этот момент за 5 тысяч миль Дормен Белиберды и Фофа Балончик познакомились на почве копченой колбасы на скамейке теннисно-собачьей площадки (теннисной днем, собачьей с наступлением сумерек).
Его когда-то маслянистые глаза вырвали из полутьмы треугольник ее декольте и похотливо мусолили пару минут, передавая картинку в тот отдел мозга, который заведовал безусловным рефлексом «Трамвая Желания».
Она заметила это, и на ярко-красной напомаженной верхней губе, подернутой черной ряской волос, образовалась бисквитная улыбка.
– Вы мне положительно нравитесь, – проквакала обладательница декольте, – господин Отрицательный.
– Меня зовут Дормен Белиберды, – поправил ее недавний обожатель с легким налетом турецкого акцента на гладко выбритом английском. – Желанная, а вас как зовут?
– Фофа Балончик, – ответила она, засмущавшись как-то по-гомельски.
– Это же прекрасно, – сверкнул он зрачками, – воспламеняющая фамилия, я искренне начинаю жалеть, что бросил курить. – А про себя заметил, ее пухлые ручки оставляют желать лучшего.
Но откуда ему было знать, что лучшего ей не попадалось.
– Я на велфере, – задумчиво сказала она.
– А я на эс-эс-ай, – обрадовался он, – если наши интересы совпадут, мы сможем составить выгодную партию.
– Что вы подразумеваете под интересами? Постель?
– Как можно, моя ненаглядная, зачем постель, когда есть скамейка.
– Согласна, только без всяких там штучек.
– Ну, за кого ты меня принимаешь, неоновый свет очей моих, не будь я Дормен Белиберды. В моем возрасте без этого не обойтись.
– Согласна. Где жить будем, у вас или у меня?
– У меня, красивая, нельзя, жена очень ревнивый. У тебя, конечно, цветок души моей.
– Согласна, тогда пойдем.
– Зачем, царица моя, давай здесь.
– Согласна, давай.
– Какой сговорчивый женщина. Только подождем чуточку, побольше стемнеет, и дрянные хозяева своих драных собачек с теннисная площадка уведут.
– Согласна, подождем.
– Вот держи, ненаглядная, бритвенный прибор на батарейках, побрейся.
– Согласна, но только без рук.
– Все будет, как ты пожелаешь, драгоценная, а пока проверю, работает ли вибратор.

  За пять тысяч миль задира-снег отметелил улицу. Краски смешались как положено, и я потянувшись нанес первый мазок на холст, чтобы нарисовать вышеописанную картину.