На пути к Миру

Холодный ветер и снег мне в лицо, иду по темным улицам я.
Везу на саночках черный кулек, в котором осталась вся жизнь моя.
Стараюсь не думать больше о нем, иначе завою как раненный зверь.
Иду по темным улицам я и ветер плачет над потерей моей
Вокруг не люди, - а серые тени - еле дышат, еле живут.
И все они ждут того дня, когда перестанет черными бомбами сыпаться небо
 Иду, и ветер треплет мое осеннее пальто, и очень хочется есть.
Я буду думать о хлебе, лишь бы не думать о том, кого в саночках детских везу
Последний кусочек черного хлеба сегодня доела , и больше мне нечего ждать
А память мне подкидывает пирожные и апельсины,  - буду о них мечтать
Я слышу их волшебный запах и  чувствую сладкий  вкус, забытого счастья
И тело мое мучительно содрогается, буду думать о еде, лишь бы не думать о нем.
Я буду думать о наших мужьях, которые остались на той стороне,
Которые изо дня в день умирают от вражеских пуль каждый день
И новые мальчики становятся пушечным мясом на той войне.
Я буду думать об этих домах, почерневших с безумным взглядом выбитых стекол.
Об этих дырах на мостовой, о перекрестках заклеенных окон
О темных дворах заваленных трупами, лишь бы не думать о нем.
Снег набился в валенки мои, и с каждым шагом мне все трудней везти эти страшные санки.
Мне хочется сесть и закрыть глаза, заснуть навсегда в этой снежной мгле
Но мне надо, надо иди сквозь мрак, сквозь вой сирен и грохот бомб .
Я должна отвезти туда детские останки.
Еще один поворот и я захожу в черный двор, там лежат люди штабелями
А серые тени, качаясь стоят и нет у них сил на слезы.
Я выгружаю свой драгоценный груз, как хорошо , что стоят морозы.
Мне хочется в последний раз увидеть милое лицо, и тень от длинных ресниц.
Но я знаю нельзя смотреть на того; кого уже унесли черные птицы.
Я шепчу прощай малыш, я буду помнить твой запах всегда
А сейчас я лягу в кровать и засну крепким сном и тогда
В этом сне мы вновь будем рядом, я прижму тебя и дам спелое яблоко
А ты радостно скажешь люблю, и будешь смеяться и не будет войны.
И вместе мы вознесемся выше шпиля на белое облако.
Я иду и везу пустые санки, и такая же пустота внутри, истлело все тело и я невесома .
И никуда не хочу идти. Я больше уже не могу!
Воет сирена, но мне безразлично, я поднимаю лицо к небу и жду
Ту бомбу, которая отнесет меня к тебе, стою и жду последнего мига своего.
Вдруг слышу тихие звуки, которые достают до самого сердца моего.
Это звук любая мать узнает из тысячи, так плачет голодный малыш.
Это самый страшный звук для матери, я так надеялась, что больше его не услышу
Шатаясь  иду туда, где плачет ребенок и крик его громче воя вражеских боеголовок.
Женщина мертвая, укрывает ребенка телом своим, от этой войны, от вражеских бомб,
От голода , смерти , от ужаса , и в этой защите малыш невредим.
Я беру малыша на руки и он утыкается носиком холодным в шею мою.
Он больше не плачет и только худенькое тельце дрожит.
Мама, мама, шепчет он, ты пришла, я так тебя люблю.
И лед сковавший сердце мое прорывает плотина слез.
Я несу его и я снова мама, и ветер страхи мои унес.
Я иду и рыдаю о всех детях живых и мертвых познавших эту войну.
Я держу тебя малыш, ты не бойся,  я не отдам тебя никому.