Вера и любовь

Посвящается памяти моего деда Насонова Владимира Андреевича - сержанта, командира отделения 314 артиллерийского полка, Ветерана Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и моей бабушки Насоновой Валентины Тимофеевны, верной и горячо любящей его супруги.         
            I
Ваш муж погиб под Ольховаткой.
Земля рванулась из-под ног!
А дома в маленькой кроватке
Лежит его малыш - сынок!

Как пережить такое горе?
За что так не мила судьба?
Но кто с войною сможет спорить...
А в голове - одна мольба:

"О, Богородица, мой Отче!
Все положу я на алтарь!
Пусть только он домой вернется!
Пусть ошибется секретарь,

Что нам направил похоронку,
Не верю ей! Нет! Он живой!
А бабы плакали в сторонке.
Глаза стелило пеленой.

"Отпеть бы надо, - молвил кто-то, -
За убиенного свечу
Поставить в храме до восхода".
Она шептала: "Не хочу!"

"Не стану панихиду править!
Его не видела в гробу!"
Свечу за здравие поставить
Решила твердо, а судьбу,

Рыдая по ночам просила,
Чтоб воротился он домой.
Ее единственный и милый
Любимый, ласковый, родной!

Качали люди головами:
"Ох, что творит, с ума сошла!"
Она же каждый день словами
Заветными его звала:

"Я знаю, ты живой, я верю!
Пускай тебя господь хранит!
Не запираю на ночь двери!
Ты, как вернешься, отвори!

Мы ждем тебя! Растет сыночек!
Его Володенькой зовут!
Родимый мой! Черкни хоть строчку!
Ты знай, тебя здесь верно ждут!

               II
И то-ли ангелы крылами
Взмахнули  в хмурых  небесах,
А может  быть судьба над нами
Играет? Мерит на весах

Грехи и добрые поступки,
Что перетянет - быть тому!
Невольно вздрогнул он от шутки:
"Что, жив?  Не нужен никому?
Ни черт тебя не взял, ни бог!"
И впился в голову сапог!

"Schnell! H;nde hoch!", а мысли скачут:
"Живой я? Вроде не убит!
Спаси мя Бог!" А сердце плачет.
И страшно голова гудит!

Плечо разорвано гранатой,
Рука висит. В глазах туман.
Ребята! Где же вы, ребята!
И нету сил от страшных ран!

Вдруг, словно луч из поднебесья
Сверкнул и скрылся в синеве:
"Ты должен жить! Держись! Надейся!
Не умирай! Ты нужен мне!"

                III
Стучат колеса монотонно.
Гремит в ушах чужая речь.
Забиты наглухо вагоны.
И все стоят. Нельзя прилечь.

Как выжил он тогда - не знает!
Без света, без куска еды.
Лишь только иногда давали
На всех одно ведро воды.

Два года лагерей военных!
Насилий, страха и тоски.
Тянули жилы русских пленных
До самой гробовой доски.

Два горьких и жестоких года
Тянулись, словно двадцать лет!
Чтоб снова обрести свободу,
Они решились на побег!

Кровавыми руками рыли
Подкоп под каменной стеной
От боли, стиснув зубы, выли
Холодной ночью под луной.

Порой казалось - все! Нет мочи!
Уж застывает в венах кровь,
Но снова средь глубокой ночи
Его звала ОНА - ЛЮБОВЬ!

Сияла между звезд высоких,
Желаньем наполняя грудь.
Звала в последний, пусть далекий,
Но, все же, самый верный путь!

Они рванули ночью поздней.
Ползли наощупь в темноту
Втыкались камни, точно гвозди.
Струилась кровь по животу.

Хоть миг свободы им отведать
Хотелось на шальном ветру!
Овчарки быстро шли по следу,
Их носом чуя за версту.

И так свирепо  спины рвали
Под  громкую команду "Fass!",
Что враз они седыми стали
Не слезы - кровь текла из глаз!

И он закрыл глаза смиренно,
Уже готовый ко всему!
Но с неба необыкновенный
Спускался яркий луч к нему.

Он явно слышит:"Нет, друг милый,
Пока не время умирать!
Ведь за тебя ОНА просила!
Еще ты можешь воевать!"

           IV
Вернули в прежние ограды,
А утром всех в один вагон
Загнали, как коровье стадо,
И потянули за кардон.

И день и ночь смешались словно!
Не разберешь, где свет, где тьма.
Уже не понимал, что больно,
Казалась адом жизнь сама!

Он все терпел - побои, холод,
И непосильный рабский труд.
Уже не чувствовал злой голод,
И пряником казался кнут!

Не разбирал немецкой речи,
В душе сомнения храня,
Сильней всего боялся печи,
Ее смертельного огня!

              V
Их на рассвете всех подняли.
Багровым заревом восток
Светился. В небе полыхали
Зарницы. Кто подумать мог,

Что снова край, и смерть кривая
Уж точит острую косу.
Он на траву присел, вздыхая,
И в пригоршни набрал росу.

Она казалась слаще меда!
И капля, -  как кувшин глубокий!
А облака под небосводом
Терзая душу, шли к востоку.

"Всех расстрелять, пусть роют яму", -
Махнул перчаткой офицер.
Пронзило болью в сердце прямо:
"Ужель конец? Всех на расстрел!

Но почему такая спешка?
Психуют фрицы не в пример.
И отчего так обозлился
Сегодня унтер-офицер?

Всех расстрелять! А где-то рядом, 
Всего-то километров пять
Грохочет снова канонада.
Эх, как не время умирать!"

И вдруг, взлетели вверх ворота,
Огнем скореженные в груду!
И застрочили пулеметы,
Свинец раскидывая всюду!

Он видел, черные перчатки
Взмахнули, словно два крыла.
И сквозь туман услышал:
"БрАтки! Вставайте, брАтки!
Жизнь пришла!"

Спасли их братья-партизаны!
Их командир узнал, что здесь
Сегодня, на рассвете, рано
Расстрел готовила СС.

Двадцать четвертая бригада
Полесских смелых партизан
Рискуя жизнью, била гада!
И, взяв ворота на таран,

Спасла от страшной смерти верной
Истерзанных, полуживых,
Две тысячи военнопленных!
Готовили к расстрелу их.

           VI
Был путь домой тяжел и труден.
Без выходных и без наград
Он в череде суровых буден
Два года строил Сталинград.

Мечтал хотя бы на минуту
Увидеть всю  семью свою.
Их голоса он слышал всюду
И плакал: "Как я вас люблю!"

Однажды, как-то на привале
Уральца встретил - земляка.
С ним весточку домой отправил.
Черкнул немного в трех строках:

"Меня давно похоронили,
Но я не умер. Я живой.
Ты не ищи моей могилы,
Любимая, вернусь домой!"

         VII
Она одна детей растила.
Болел от голода живот.
Тянула из последней силы,
В слезах мешав соленый пот.

Рвала крапиву с дочкой вместе,
Чтобы мальчонку накормить!
Месили из очисток тесто -
Старались животы набить.

Стирать брала, в больнице мыла,
Носки вязала для солдат.
И суп из лебеды варила,
Чтоб как-то вытянуть ребят!

И все ждала и каждой ночью
Перед иконами молила:
"Святые, всех прошу вас очень,
Пусть только будет жив мой милый!
Пусть он больной, пусть  инвалид,
Любой, но только не убит!"

Всем сердцем чувствуя порой,
В руках сжимая крестик нервно,
Что где-то муж ее живой
И к ней вернется непременно.

И вот, уж к вечеру, в субботу
В ворота кто-то постучал.
Затрепетало сердце: "Кто там?
Кого нелегкий к нам послал?

"Хозяйка, дверь скорей открой,
Я с доброй вестью к вам пришла!
Супруг твой, стало быть, живой!
В письме вам весточку прислал!”

Тут ноги, словно, подкосились!
По стенке тихо на крыльцо
Сползла, И слезы покатились
На бледное  ее лицо!

А в небе ангелы играли -
Летали между облаков!
Они давно уж точно знали,
Что могут ВЕРА и ЛЮБОВЬ!

          VIII
Еще ждала почти  два года,
Пока вернется он домой.
И от заката до восхода
Не закрывала глаз порой.

Святых за все благодарила,
За хлеб, за соль, за  жизнь, за кров.
За то, что верила, любила,
А пуще за его любовь!

Вернулся муж весной кипящей!
Худой, израненный, седой,
Но самый лучший, настоящий,
Ее единственный, родной!
                 
           IX
Спросила дочка как-то: "Папа,
Ты расскажи нам про войну!"
Отец в ответ ей молча плакал
И долго слушал тишину.

Промчались годы.
Дед у печки курил свой верный "Беломор"
Вдруг, слышит, кто-то с горном входит
На небольшой их чистый двор.

Тимуровцы пришли отрядом:
"Нам нужно звездочку прибить
На угол ваш. А Вам, дед, надо
В военкомат к утру прибыть!"

Катились слезы крупным градом!
Смахнул с лица их рукавом,
Когда награду "За отвагу!"
На грудь повесил военком.

Лежит в комоде похоронка.
Звенят медали на груди.
Дед на плечах несет внучонка
И гордо всем в глаза глядит!

Кружились годы хороводом.
А им не ведом был покой.
И все кричали "горько" хором
У них на свадьбе золотой!

Семь внуков, правнуков двенадцать
С портретов весело глядят.
Пусть будут только улыбаться
И никогда не загрустят!

          X

Бессмертный полк шагает в ногу!
Мы на руках несем портреты.
С них смотрят весело и строго
Отцы, друзья, подруги, деды!

Они такие молодые!
Им жить хотелось и мечтать!
Судьба решила по-иному
И приказала воевать.

Чтоб солнце над землей сияло
И яблони цвели весной.
Они в окопах умирали,
На танки шли в последний бой!

Они взрывали эшелоны,
И на таран взмывали в небо,
Вели в атаку эскадроны.
Ковали горькую победу!

Мы молча встанем на колено
И склоним голову пред ними.
Всех перечислим поименно.
Запомним навсегда живыми!

Текут ручьи гвардейской ленты,
Сливаются в поток могучий!
В века сбиваются моменты,
Вздымаются великой кручей!

Нас не сломить!
Мы твердо знаем!
Мы памятью своей сильны!
И никогда не потеряем
Достоинство своей страны!