Эпитафия Ксеркса Леониду

Мог бы стать ты сатрапом всей Греции,
В моих летних дворцах отдыхать,
Под египетским солнышком греться, а
Ты же, Ленька, решил возбухать!
Быть достойно частицей имперскою.
Жил бы сладко и не баловал.
Собирал бы налоги для Персии
И мошну свою не забывал.
Я и веру не стал бы навязывать,
Заставлять поклоняться огню,
За провинности строго наказывать -
Я ж без повода пальцев не гну.
Что за царство, ей-богу, Лакония?
Лишь клочок политических карт.
Я закрою на карте ладонями
Сотню добрую этаких Спарт.
Преподнес бы ты, Леня, на блюдечке
Свой задрипанный Пелопоннес.
Ныне ж перс под мелодию дудочки
На щите твое тело понес.
Наломали дровец, напортачили…
Зря старался, судьбу торопил.
С тремястами бойцами-спартанцами
Ты погиб среди скал Фермопил.
Был ты, Леня, отменным наездником,
Виртуозом меча и копья.
Мог служить ты персидским наместником,
Золотишко для внуков копя.
Я по-братски, по-свойски, без титулов –
Не люблю суесловных тирад.
Лишь расстанется с мамкиной титькою,
Меч отцовский берет спартиат.
Слабаков побросали в ущелия
И давай себе мышцы качать.
Презирали пощаду, прощение -
Лучше сдохнуть в руках палача.
Я писал ведь тебе, что мыслю’ ношу:
Подмахнув свой монарший указ,
Этих триста достойнейших юношей
Всех зачислить в «бессмертный» спецназ.
Греков множество. Чуете разницу
Между ними в быту и в строю?
У афинян – там братство по заднице,
А у вас по оружью союз.
За горами, лесами, болотами
Мы б с тобой покорили сто стран.
Мы б расправились вместе с илотами.
А теперь ты – мертвец, не тиран.
Завладели бы дикою Скифией,
Перебили врагов много тыщ.
Я, как прежде, в короне, при скипетре.
Ты же, Леня, под камнем лежишь.
Ну да ладно, заочно поспорили.
Лаконически краток конец:
Ты посмертно вступаешь в историю,
Я – живым и на белом коне.