Палеографоман и его Кумран

Среди камней, разбросанных многажды,
среди ручьёв, сыпучих и  сухих,
в час предзакатный, рифмово, однажды,
попёрся по пустыне полный псих.

Он в тень горы вошёл— такыр... Такырчик!
Слоистые уступы, охра троп...
Налёты соли, старый сель... Протырщик!
Проник, не зная, в заповедник, остолоп.

Действительно, пещеры и обрывы
над стойбищем краеугольных плит...
Моава розовость и оползни... А живы
лишь слепень жалящий и жалимый пиит.

Вот это овод! Прокусил футболку
«За оборону Газы в Гуш Катиф»!
Всё! Странник отжил то, что безумолку,
и оторвался от влекущих фиф.

И даже стал эссеистым ессеем
и как бы эллином и римским бунтарём...
Заделался евреем и россеем...

Пора свинтить в межзвёздный окоём.

И, правда, потемнело плоскогорье,
пошёл поддув с хребта Антиливан...

Над Мёртвым морем горькое раздолье
и каменная пыль... Кумран... Кумран...

Это неровное шестистрофие завершает цикл из трёх произведений о поселении писцов-каллиграфов в Иудейской пустыне.
Раскопки обнажили гигантские ёмкости для сбора воды, сбегавшей по канавкам из расщелин западных утёсов, испещрённых пещерами.
Было найдено 100 000 финиковых косточек и сотни серебряных монет. Сидел под пальмовой крышей и еврей-казначей. И нашли античные глиняные светильники, и высохшие чернила. Может, здесь и редактировались свитки Исайи, и псалмы, и назидания Аввакука.
Но как спрятаться схимникам-графоманам в пустыне? В этом глинобитном ските? Им удалось спрятать только святые письмена в роковой час, когда звучали последние аккорды разъевреивания уже давным-давно огреченной Иудеи и глубоко арамизированной (осиренной) Галилеи. Независимый Израиль и Иудея были далёким и легендарным прошлым для покидавших Кумран то ли ессеев, то ли сикариев.
Начитавшись  “The Meaning of the Dead Sea Scrolls” by A. Powell Davies. A Mentor Book, 1956, Зус поразился и собственной забывчивости (советские книги Амусина и Аллегро), и коллективному беспамятству, и такой ранней работе толковейшего автора по спрятанным на 1900 лет еврейским премудростям, обнаруженным в 1947 году предприимчивыми бедуинами из клана Таамире, перешедшими Иордан из Восточной Палестины (тогда Трансиордания, теперь Хашимитское королевство Иордания) и изучавшими северо-западное побережье Мёртвого моря во время обострения противостояния палестинских евреев и арабов.
Наступали озарения и о весьма кратких периодах независимости евреев, их вассальности, продажности элиты и ожесточённой борьбы за власть с параллельными арьегардными боями с внешним врагом. И всё это на фоне стремления к справедливости и надежды на приход Мессии.
В Кумране кучковались люди Завета и солдаты Б-га, переписчики литературы в стиле их времени и искусные работники строительства и быта.
Пауэлл Дэйвис замечает, что евреи сформировали правительство спасения [в «Парижской коммуне» Иерусалима]... Йосеф был поставлен во главе обороны Галилеи и сражался в Иотапате (эллинизированное название укрепрайона в стране-протекторате, где еврейская элита хотела быть как греки, как римляне). И, выйдя из бункера, чтобы сдаться римлянам, Йосеф, священник первой череды во втором Храме, провозгласил ведшего осаду Веспасиана будущим императором Рима.
И стал Иосифом Флавием, графоманом в Риме и  почти членом семьи триумфатора, воздвигнувшего ещё стоящую на Форо Романо арку с надписью «Иудея капта».
Когда Зус добрался в Йодфат, он был поражён малыми размерами этой раскопанной крепостцы.
Иосиф был фарисеем; зелоты взяли верх в Иерусалиме, легионеры пробили стену.
Евреи убивали евреев, Храм был подожжён и пал.
А в это время кумранские обитатели решали, что день прихода Мессии близок.
И знали, что римские центурионы придут и на битумные берега Асфальтового озера.
И прятали свою библиотеку прозы и поэзии.
И надеялись вернуться, но унесли тайну в могилы.
Как Зус и обещал, он притаранил капсулу с посланием в будущее. Выйдя на небольшое плато, повлёкся к утёсу и втиснул запечатанную бутылку в расщелину.
Спускаясь по пологости как бы даже Луны, Зус засёк моток толстого провода и украсил его эллипсные фокусы пустыми коробками от марокканских сардин.
В ночной  тьме, в пустыне, Зус заметил двух арабов с ярко светившим айфоном. И они заметили его, но не прицепились. Чудеса! Отделался испугом средней тяжести. Всё же Зус пошёл к солдатам, а они предположили, что арабы работают для евреев и неопасны. Но почему, почему они были без машины, поздно ночью в Иудейской пустыне? Откуда они? Из Иерихона? И Зус вспомнил как он заночевал со смелой сионисткой и её маленьким сыном в старинной синагоге Иерихона, впоследствии разорённой мирными арабскими жителями, выращивавшими одно время палестинскую  папайю под руководством  предприимчивой еврейки из Иерусалима. Утром, после молитвы, на бронемобиле поехали через аулы и прибыли в Офру. Коммуна наша...  Снова на родной земле, среди близких людей, на пятачке, хоть и древнем, но хорошо сохранившемся. Живём, братцы!  Будем жить!
Какой ужас! Подразнили роскошью мiра и в любой момент могут погрузить в вечный покой и миръ без аннексий и контрибуций.

Мы догоняем прошлое лишь дважды—
когда рождаемся и пишем смертный стих,
среди камней, несобранных многажды,
среди ручьёв, бесшумных и пустых...


http://www.stihi.ru/2018/04/15/9203
http://www.stihi.ru/2018/03/26/11545