Записки генерала

 

Я заметил, что в Уфе
много девушек прекрасных.
Что ж хожу я в галифе,
седовласый и ненастный!?
Что ж не еду я в Уфу
птицу изучать дрофу,
и проезжим генералом
женщине поднять забрало?
Где мой китель, где мой конь,
где моя лихая лодка?
Где мой внутренний огонь,
предназначенный молодкам?
Помню, чёртом я летал,
залетал в трубу к Солохе.
То ли жёг меня металл,
то ль кусали злые блохи.
Дьяк безумно хохотал,
заблудясь в чертополохе.
Помню, наступали турки.
Мы бросали в них окурки.
Накурившись анаши,
стали турки хороши.
Мы их расцеловали
                и заключили мир.
Потом я захотел в сортир.
А вообще-то я парень бравый,
скакал на танке, на коне.
И средь балдеющей дубравы
увидел девку на сосне.
Я ей сказал: а ну-ка слазь,
мы будем печь с тобою сласть.
Она сказала: не могу,
я тут застряла на суку.
Потом опять стрельба, бомбёжка
и из людей невкусная окрошка.
Война преследовала нас.
Я потерял в атаке ложку
и голодал, как Фортинбрас.
Но всё-таки я рос по службе,
звёзды зажигались на небе моих погон.
Значит, это кому-нибудь нужно,
чтоб стал я Наполеон.
Теперь я генерал в отставке.
Ношу трусы, а не плавки,
и даже не трусы, а кальсоны –
люблю я свободу во всём.
В атаку встают батальоны,
читая стихи Басё.
Но эти женщины в Уфе
моё смущают галифе,
зовут кощунствовать в кафе,
предаться бою на софе.
И где мой китель, где мой конь,
где моя лихая лодка?
Где мой внутренний огонь,
предназначенный молодкам?
Что-то я не так остёр,
что-то не горит костёр.
И часов блатные стрелки
заиграли в угорелки.
И уселась на лице
муха страшная Це-Це.

2018