Георг Тракль. Себастьян во сне

                Для Адольфа Лооса

1

Мать носила ребёночка вся бела от луны,
в тени ореха, древлей чёрной бузины,
пьяна от сока мака, плача дрозда,
и тихо,
сострадая, склонялся над ней бородатый лик

из темноты окна;
а  утварь пращуров
лежала и истлевала; любовь и осенние сны.

Итак: тёмен день года, печально детство,
когда мальчик к холодным водам,
серебряным рыбам сошёл,
был покой на  лице;
когда кинулся камнем
под неистовых вороных,
в серой ночи над ним звезда его встала;

или когда он у матери мёрзшей руки
вечером 
кладбИщем Святого Петра проходил,
ещё нежый труп в темноте склепа
приподнял с возвышения
стылые веки пред ним.

Но он был малая птаха в голых ветвях;
долгий колокол ввечеру ноября, .
тихость отца, когда спящим
в сумерках шёл вниз
винтовой лестницей дома.

2

Мир души. Одинок зимний вечер.
Тёмные облики пастухов на  пруду;
ребёночек в хижине из соломы; о как тихо
ник в чёрном жару лик.
Свята ночь.

Или, когда он у твёрдой руки отца
на мрачную Кальварию-гОру всходил,
и в сумерках скальных ниш
шёл сквозь её быль синий силуэт человека,
из раны под сердцем бежала пурпурная кровь.
О как тихо восстал в тёмной душе крест.

Любовь: когда по чёрным углам таял снег,
радуясь в бузине ловило себя синее дуновенье,
в тени от кроны ореха;
и мальчику тихо его розовый ангел
являлся затем.

Радость: когда вечером в холоде комнат
звучала соната,
в коричневых балках
голубой мотылёк
из серебряной куколки полз.

О близость смерти! В кладке стены
жёлт свесился лик, молча про ребёнка,
когда тем мартом распалась луна.

3

Розовый колокол пасхи
в могильном своде ночи
и серебряны гласы звезд,
дабы в трепете сошла у сновидца
мгла безумья с чела.

О как тихо схождение синей рекой
забытьё вспоминая,
когда в зелёных ветвях
звал пришлого в упокоение дрозд.

Или когда у костистой руки старца
он вечером шёл
у городской полупалой стены,
и тот розового ребёночка
в чёрной накидке нёс,
и Дух Зла явился в тени ореха.

   Клавиши о зелёных ступенях лета.
О как тихо
облетел сад в карей осенней тиши,
унынье и  запах старой чёрной бузины:
тут в тЕни Себастьяна умолк
серебряный ангела глас.