Сила слова во благо и на гибель - часть 53я Иные

1я публикация части 53й («Иные»)
на Стихи ру 2018 05 03


   *Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим - 
т.е. точечно или фрагментарно
изменён, дополнен, сокращён,
найденные ошибки исправлены и т.д.
См. выше дату "ближайшей редакции".



       (**2018 03 31 Прошу прощения за возможные «ляпы».
Бывают и по незнанию… 
Чаще – по невниманию.
Например, в результате многократных правок:
меняя слово, забываю тут же изменить согласование. Вот сегодня опять (случайно) –
обнаружила такой обидный факт,
в этом вступлении заменила.
А почти во всех предшествующих ошибка эта висит – надо найти время и устранить.
Буду исправлять по мере обнаружения.
               
                Если вы заметите ошибки
и сочтёте возможным о них сообщить –
заранее благодарю. )



                *******ВАЖНО

               Говорила об этом,
                но есть необходимость повторить:

не всех авторов (и произведения),
упомянутые ниже,
могу назвать любимыми.
Не всегда разделяю мысли и чувства авторов и персонажей.
Иногда – лишь предлагаю «ознакомиться». Чтобы помнить: и так бывает. *******




                Лидия Кузьмина-Сапогова
 

                СИЛА СЛОВА ВО БЛАГО И НА ГИБЕЛЬ –
                часть 53я
                («ИНЫЕ»)

               
                «Да здравствует право читать,
                Да здравствует право писать.

        Правдивой страницы
        Лишь тот и боится,
        Кто вынужден правду скрывать».

                Роберт Бёрнс
                "За тех, кто далеко" 


                ))))))) Повторю
(немного изменив)

                "предварение"
из предыдущих частей –
для тех, кто их не видел. 


_____Начало:

вступление, объяснения –
в трёх публикациях: 

*«Автор Галина Гостева - тема Тотальный диктант-2017
(1я публикация на Проза и Стихи ру 2017 03 17)
и

**«О тотальном диктанте 2018 – и не только – 1»    

***… и  «… - 2»
 
(1я публикация частей 1й и 2й на Проза и Стихи ру 2017 12 09)


_____ Название:

из моего прошлогоднего
рифмованного опуса
                «Пейто – богиня убеждения».
Текст с комментариями есть на страницах.
На Стихи ру – отдельно,
на Проза ру – совместно с «Апостериори».

(Для меня там главное –

      шедевр Ивана Андреевича Крылова

        «СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК»)


_____Содержание:

произвольная подборка
    «о языке»,
          его возможностях  -
                в широком смысле. 

Не только миницитат –
но фрагментов, отрывков,
а коротких произведений и целиком),

интересных и
являющих собой «великолепные образцы» (по мне).

Плюс факты, рассказы, мнения, комментарии, «умозлоключения» (не только мои).
От анекдотов и прочих забавностей – до…

Планирую энное количество частей – как получится. 
Иногда «общего плана», иногда сужая тему.
.

_____Решила не ждать новых писем от организаторов ТД - как повода:
материал есть, мариновать его незачем.

_______________Ничего разособенного:
многое вы знаете, конечно –
но кое-что, возможно, забыли,
а то и прочтёте впервые.


_____Подбирать стараюсь не из «самых известных».
Но делаю исключения.
И даже повторы: кое-что приводила в прежних публикациях по разным поводам –
но там вы можете не увидеть.
Если в этом цикле уместно – то (даже для читавших прежнее) повторение, думаю, оправдано.
 

_____Ключевые слова:

интерес,
знание,
раздумья.


                * NB   
Мнение «говорящего» (т.е. цитируемого)

с моим совпадает не всегда.
Иногда просто представляет интерес - разного рода.


______ На страницах помещу всё «наэтотемное» в отдельную папку.


_____ Сейчас публикую подборки «на скорую руку», поддавшись порыву - увлекло, захватило.
Не претендую на «полное раскрытие темы» - лишь затрагиваю.

План:
вернуться и «улучшить» по возможности
(в нынешнем варианте выбирала из вспомнившегося по теме сразу) –
добавлю, поменяю.
Так хотелось бы… время покажет.



                ** NB
ещё раз:

вынуждена подчеркнуть
ввиду несладкого опыта. ___________ Материал в              предлагаемой форме –

на любителя, да.
И по объёму тоже – велик, согласна.
____Но пишу для тех,
кому всё равно будет интересно,
не вижу смысла «усреднять для удобочитания» –
потому что сама такое читала бы.

                Портал позволяет вольность изложения, без оглядки на формат –
для меня это бесценно.


                ))))))) Пожалуйста,
если такая «подача»
    вам не по вкусу –

                просто не читайте. )))))))



=================== Часть 53я «ИНЫЕ»  ======


«Иной» –
«другой, отличающийся от этого»
и "некоторый, какой-нибудь, какой-то».


_______________ «Иные» в разных смыслах:
люди, взгляды, цели, правила, существа, места, времена…
____ Сразу – Пушкин.
«Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой».
И
«Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна».


____________ Не во вред помнить,
что даже другой человек может быть именно     д р у г и м,
не говоря уж о том, что    д р у г и  х     вообще
вокруг нас больше, чем…



____________________________________ № 1 Леонид Мартынов – два стихотворения


______________ «Старая Русь»


«Нет!
Картина для меня ясна:
Даже и в твои еще, допустим,
Лермонтов, былые времена
Русь была отнюдь не захолустьем,
А кипела, чувствами полна,
Жизнь не только лишь над невским устьем,
И когда читал ты наизусть им
Сам себя — внимала вся страна:
Тракты, постоялые дворы
И трактиры, где мигали свечи,
Да и бильярдные шары
Прыгали отчаянной картечью
В дни, когда ты гибели навстречу
Поспешал к подножью
Той горы»!

1933



_____________________________ «Замечали -
По городу ходит прохожий?
Вы встречали -
По городу ходит прохожий,
Вероятно приезжий, на вас не похожий?
То вблизи он появится, то в отдаленье,
То в кафе, то в почтовом мелькнет отделенье.
Опускает от гривенник в цель автомата,
Крутит пальцем он шаткий кружок циферблата
и всегда об одном затевает беседу:
'Успокойтесь, утешьтесь - я скоро уеду!'
Это - я!
Тридцать три мне исполнилось года.
Проинкал к вам в квартиры я с черного хода.
На потертых диванах я спал у знакомых,
Приклонивши главу на семейных альбомах.
Выходил по утрам я из комнаты ванной.
'Это - гость, вспоминали вы, - гость не незванный,
Но с другой стороны, и не слишком желанный.
Ничего! Беспорядок у нас постоянный'.
- Это гость, - пояснили вы рядом соседу
И попутно со мной затевали беседу:
- Вы надолго к нам снова?
- Я скоро уеду!
- Почему же? Гостите. Приедете к обеду?
- Нет.
- Напрасно торопитесь! Чаю попейте!
Отдохните да, кстати, сыграйте на флейте. -
Да! Имел я такую волшебную флейту.
Разучил же на ней лишь одну я из песен:
'В Лукоморье далеком чертог есть чудесен!'
Вот о чем вечерами играл я на флейте.
Убеждал я: поймите, уразумейте,
Расскажите знакомым, шепните соседу,
Но, друзья, торопитесь, - я скоро уеду!
Я уеду туда, где горят изумруды,
Где лежат под землей драгоценные руды,
Где шары янтаря тяжелеют у моря!
Собирайтесь со моною туда, в Лукоморье!
О! Нигде не найдете вы края чудесней!
И являлись тогда, возбужденные песней,
Люди. Разные люди. Я видел их много.
Чередой появлялись они у порога.
Помню - некий строитель допрашивал строго:
- Где чертог, каковы очертанья чертога? -
Помню также - истории некий учитель
Все пытал: - Лукоморья кто был покоритель? -
И не мог ему связно ответить тогда я...
Появлялся еще плановик, утверждая,
Что не так велики уж ресурсы Луккрая,
Чтобы петь о них песни, на флейте играя.
И в крылатке влетел еще старец хохлатый,
Непосредственно связанный с Книжной палатой:
- Лукоморье? Извольте звать в Лукоморье?
Лукоморье отыщете только в фольклоре! -
А бездельник в своей полосатой пижамке
Хохотал: - Вы воздушные строите замки! -
И соседи, никак не учавствуя в споре,
За стеной толковали:
- А?
- Что?
- Лукоморье?
- Мукомолье?
- Какое еще Мухомолье?
- Да о чем вы толкуете? Что за история?
- Рукомония? В исправности.
- На пол не лейте!
- Погодите - в соседях играют на флейте! -
Флейта, флейта!
Охотно я брал тебя в руки.
Дети, севши у ног моих, делали луки,
Но, нахмурившись, их отбирали мамаши:
- Ваши сказки, а дети-то все-таки наши!
Вот сначала своих воспитать вы сумейте,
А потом в Лукоморье зовите на флейте! -
Флейту прятал в карман.
Почему ж до сих пор я
Не уехал с экспресом туда, в Лукоморье?
Ведь давным бы давно уж добрался до гор я,
Уж давно на широкий бы вышел простор я.
Объясните знакомым, шепните соседу,
Успокойте, утешьте, - я скоро уеду!
Я уеду, и гнев стариков прекратится,
Зная мать на ребенка не станет сердиться,
Смолкнут толки соседей, забулькает ванна,
Распрямятся со звоном пружины дивана.
Но сознайтесь!
Недаром я звал вас, недаром!
Пробил час - по проспектам, садам и бульварам
Все пошили вы за мною, пошли вы за мною,
За моею спиною, за моею спиною.
Все вы тут! Все вы тут! Даже старец крылатый,
И бездельник в пижаме своей полосатой,
И невинные дети, и женщина эта -
Злая спорщица с нами, и клоп из дивана...
О, холодная ясность в чертоге рассвета,
Мерный грохот валов - голоса океана.
Так случилось -
Мы вместе!
Ничуть не колдуя,
В силу разных причин за собой вас веду я.
Успокойтесь, утешьтесь!
Не надо тревоги!
Я веду вас по ясной широкой дороге.
Убедитесь: не к бездне ведет вас прохожий,
Скороходу подобный, на вас не похожий, -
Тот прохожий, который стеснялся в прихожей,
Тот приезжий, что пахнет коричневой кожей,
Неуклюжий, не дюжий, в тужурке медвежьей.
...Реки, рощи, равнины, печаль побережий.
Разглядели? В тумане алеют предгорья.
Где-то там, за горами, волнуется море.
Горе, море... Но где же оно, Лукоморье?
Где оно, Лукоморье, твое Лукоморье»?

1940




________________________________ № 2 Морис Метерлинк «Разум цветов»


«Во всем этом, как видно, много чудесного и неожиданного. О разуме цветов можно было бы написать столь же толстую книгу, как книга Романеса о разуме животных. Наш очерк не имеет претензии сделаться подобным руководством. Я хочу лишь обратить внимание на некоторые любопытные явления, происходящие поблизости от нас в мире, среди которого мы с излишним высокомерием считаем себя привилегированными существами. Явления эти не подобраны, но взяты в качестве примеров, по прихоти наблюдений и обстоятельств. Я намерен и впредь в этих коротких очерках заняться главным образом цветком, так как именно в нем обнаруживаются самые большие чудеса. Я на время устраняю плотоядные цветы, росянковые, кувшинолистники, все Sarracenieae и т. д., которые соприкасаются с животным царством и потребовали бы подробного изучения, и сосредоточусь только на цветке растительном, на цветке в собственном смысле этого слова, который обыкновенно считается бесчувственным и неодушевленным.
   Для того чтобы отделить факты от теорий, мы будем говорить о цветке так, как если бы он, по примеру людей, предвидел и соображал все свои поступки. Дальше мы увидим, какую долю разума следует за ним признать и в какой нужно ему отказать. А пока пусть он один остается на сцене, подобно великолепному принцу, одаренному разумом и волей. Трудно отрицать, что он одарен ими. Для того же, чтобы отказать ему в разуме, приходится прибегать к довольно темным гипотезам. И вот мы видим цветок, неподвижный на своем стебле, укрывающий в блистательном святилище воспроизводительные органы растения. Ему как будто ничего не остается делать, как дать совершиться в глубине этого святилища любви таинственному единению тычинок и пестика. И множество цветов дает свое согласие на этот союз. Но для многих других возникает чреватая ужасными угрозами и при нормальных условиях неразрешимая проблема оплодотворения через скрещивание. Вследствие каких бессчетных и повторяющихся с незапамятных времен опытов цветы узнали, что самооплодотворение, т. е. оплодотворение рыльца цветнем, упавшим с пыльников, окружающих его в том же самом венчике, быстро ведет к вырождению рода? Нам скажут, что цветы ничего не познали, никаким опытом не воспользовались. Сила вещей сама по себе мало-помалу устранила из жизни семена и растения, ослабленные самооплодотворением. Вскоре остались в живых только те, которым какая-нибудь аномалия, например чрезмерная длина пестика, недоступного для пыльников, помешала самооплодотворяться. Среди тысячи перипетий пережили только эти исключительные явления, затем наследственность окончательно закрепила дело случая, и нормальный тип исчез».




________________ № 3 Генрих Гейне «Бродячие крысы»



«На две категории крысы разбиты:
Одни голодны, а другие сыты.
Сытые любят свой дом и уют,
Голодные вон из дома бегут.

Бегут куда попало,
Без отдыха, без привала,
Бегут куда глядят глаза,
Им не помеха ни дождь, ни гроза.

Перебираются через горы,
Переплывают морские просторы,
Ломают шею, тонут в пути,
Бросают мертвых, чтоб только дойти.

Природа их обделила,
Дала им страшные рыла,
Острижены — так уж заведено —
Все радикально и все под одно.

Сии радикальные звери —
Безбожники, чуждые вере.
Детей не крестят. Семьи не ища,
Владеют женами все сообща.

Они духовно нищи:
Тело их требует пищи,
И, в поисках пищи влача свои дни,
К бессмертью души равнодушны они.

Крысы подобного склада
Не боятся ни кошек, ни ада.
У них ни денег, ни дома нет.
Им нужно устроить по-новому свет.

Бродячие крысы — о, горе! —
На нас накинутся вскоре.
От них никуда не спрячемся мы,
Они наступают, их тьмы и тьмы.

О, горе, что будет с нами!
Они уже под стенами,
А бургомистр и мудрый сенат,
Не зная, что делать, от страха.

Готовят бюргеры порох,
Попы трезвонят в соборах, —
Морали и государства оплот,
Священная собственность прахом пойдет!

О нет, ни молебны, ни грохот набата,
Ни мудрые постановленья сената,
Ни самые сильные пушки на свете
Уже не спасут вас, милые дети!

Вас не поддержат в час паденья
Отжившей риторики хитросплетенья.
Крысы не ловятся на силлогизмы,
Крысы прыгают через софизмы.

Голодное брюхо поверить готово
Лишь логике супа и факту жаркого,
Лишь аргументам, что пахнут салатом,
Да гетткнгенским колбасо-цктатам.

Треска бессловесная в масле горячем
Нужней таким радикалам бродячим,
Чем Мирабо, чем любой Цицерон,
Как бы хитро ни витийствовал он».


(Перевод: В. В. Левика)



___________________________________ № 4 Проспер Мериме «Локис»



«Он по привычке походил некоторое время взад и вперед по комнате,  потом продолжал:
   - Вы, может быть, подумали, что я влюблен в нее? Доктор, дурак,  уверен в этом. Нет, я никогда не любил ее. Меня занимало ее смеющееся личико... Я
любовался ее белой кожей... Вот и все, что есть в ней хорошего... Особенно кожа... Ума - никакого. Я никогда не видел в ней  ничего,  кроме  красивой
куколки, на которую приятно смотреть, когда скучно и нет под  рукой  новой книги... Конечно, ее можно назвать красавицей... Кожа у нее чудесная...  А
скажите, профессор, кровь, которая течет под этой  кожей,  наверно,  будет получше лошадиной крови? Как вы думаете?
   И он расхохотался, но от его смеха мне стало как-то не по себе.
   На следующий день я распрощался с  ним  и отправился  продолжать  свои изыскания в северной части палатината.

…

   Около одиннадцати я вышел в гостиную. У многих были подпухшие  глаза  и помятые физиономии; я  узнал,  что  из-за  стола  разошлись  действительно
поздно. Ни  граф,  ни  молодая  графиня  еще  не  появлялись.  К  половине двенадцатого, после разных шуточек, начали перешептываться, сначала  тихо,
потом громче. Доктор Фребер решился наконец послать графского  камердинера постучать в дверь его господина. Через четверть часа слуга вернулся  и  не
без волнения сообщил доктору Фреберу, что он стучал раз десять, но не  мог добиться  ответа.  Г-жа  Довгелло,  я  и  доктор  стали  совещаться,   как поступить. Беспокойство лакея передалось и мне. Втроем  мы  направились  к комнате графа. У дверей  ее  мы  застали  перепуганную  горничную  молодой
графини, уверявшую, что случилась  какая-нибудь  беда,  так  как  окно  ее госпожи отворено настежь. Я с ужасом  вспомнил  о  тяжелом  теле,  упавшем
перед моим окном. Мы принялись громко стучать.  Никакого  ответа.  Наконец лакей принес лом, и мы взломали  дверь...  Нет,  не  хватит  духу  описать
зрелище, которое нам предстало! Молодая графиня лежала  мертвая  на  своей постели; ее лицо было растерзано, а открытая  грудь  залита  кровью.  Граф
исчез, и с тех пор никто больше его не видел.
   Доктор осмотрел ужасную рану молодой женщины.
   - Эта рана нанесена не лезвием! - вскричал он. - Это - укус!
   Профессор закрыл тетрадь и задумчиво стал смотреть в огонь.
   - И это все? - спросила Аделаида.
   - Все! - отвечал мрачно профессор.
   - Но, - продолжала она, - почему вы назвали  эту  повесть  "Локис"?  Ни одно из действующих лиц не носит этого имени.
   - Это не имя человека, - сказал профессор. - А ну-ка,  Теодор,  понятно вам, что значит _локис_?
   - Ничуть.
   - Если бы вы постигли законы перехода санскрита в литовский язык, вы бы признали  в  слове  _локис_  санскритское  arkcha  или  rikscha.  В  Литве "локисом" называется зверь, которого греки   меновали  arktos,  римляне  - ursus, а немцы - Bar. Теперь вы поймете и мой эпиграф».





______________________________________ № 5 Александр Володин


«Девушка не спит, не спит, не спит,
полюбила злого чудака.
Неудачник, люмпен, эрудит
и, возможно, тронутый слегка.
Он читает старые стихи,
о самоубийстве говорит,
у него глаза тихи, тихи,
он немолод и небрит, небрит.
Некогда любовь его сожгла,
у него в груди зола, зола,
под глазами у него круги,
за спиною у него враги.
Девушка в тоске, в беде, в бреду,
полюбила на свою беду
не за то, что тенор или бас,
а за то, что непохож на нас..




__________________________________№ 6 Эрнест Хемингуэй «Мужчины без женщин»


«Поначалу ребята очень почтительно относились к моим медалям и интересовались, за что я их получил. Я показал им орденские книжки, в которых высокопарным языком, изобиловавшим такими словами, как fratellanza и abnegazione, в сущности — если отбросить эпитеты — было написано, что наградили меня за то, что я американец. После этого их отношение ко мне несколько изменилось, хотя в присутствии чужаков я по-прежнему оставался их другом. Я был другом, но, после того, как они увидели мои орденские книжки, уже не одним из них, потому что у них все было по-другому и свои медали они получили совсем за другое. Да, я был ранен, это правда, но мы все прекрасно знали, что ранение, в конце концов, дело случая. Тем не менее я никогда не стыдился своих наград и иногда, после нескольких коктейлей, представлял себе, будто и я совершил все то, что совершили они, чтобы их заслужить. Однако ночью, возвращаясь домой по опустевшим улицам, продуваемым холодным ветром, мимо закрытых магазинов, и стараясь держаться поближе к фонарям, я понимал, что никогда бы не сделал того, что сделали они, и что я очень боюсь смерти, и часто, лежа в одинокой постели и боясь умереть, я задавался вопросом: как бы я себя повел, окажись снова на фронте?
Те трое орденоносцев напоминали охотничьих соколов; а я соколом не был, хотя тем, кто никогда не бывал на охоте, и я мог казаться соколом; они, эти трое, прекрасно все понимали, и постепенно мы отошли друг от друга. Но с парнем, раненным в первый день пребывания на фронте, мы остались друзьями, потому что ему так и не суждено было узнать, как повел бы себя он; поэтому-то и его отторгли, а мне он нравился, так как я мог предполагать, что из него сокола тоже не получилось бы».




____________________________________ № 7 Михаил Лермонтов «Морская царевна»

«В море царевич купает коня;
Слышит: «Царевич! взгляни на меня!»
Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.
Слышит царевич: «Я царская дочь!
Хочешь провесть ты с царевною ночь?»
Вот показалась рука из воды,
Ловит за кисти шелковой узды.
Вышла младая потом голова,
В косу вплелася морская трава.
Синие очи любовью горят;
Брызги на шее, как жемчуг, дрожат.
Мыслит царевич: «Добро же! постой!»
За косу ловко схватил он рукой.
Держит, рука боевая сильна:
Плачет и молит и бьется она.
К берегу витязь отважно плывет;
Выплыл; товарищей громко зовет;
«Эй, вы! сходитесь, лихие друзья!
Гляньте, как бьется добыча моя...
Что ж вы стоите смущенной толпой?
Али красы не видали такой?»
Вот оглянулся царевич назад:
Ахнул! померк торжествующий взгляд.
Видит: лежит на песке золотом
Чудо морское с зеленым хвостом;
Хвост чешуею змеиной покрыт,
Весь замирая, свиваясь, дрожит;
Пена струями сбегает с чела,
Очи одела смертельная мгла.
Бледные руки хватают песок;
Шепчут уста непонятный упрек...
Едет царевич задумчиво прочь.
Будет он помнить про царскую дочь».




__________________________________ №  8 Льюис Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»


«— А ну, давай! — кричала Королева. — Еще быстрее!
И они помчались так быстро, что, казалось, скользили по воздуху, вовсе не касаясь земли ногами, пока, наконец, когда Алиса совсем уже выбилась из сил, они внезапно не остановились, и Алиса увидела, что сидит на земле и никак не может отдышаться.
Королева прислонила ее к дереву и сказала ласково:
— А теперь можешь немного отдохнуть!
Алиса в изумлении огляделась.
— Что это? — спросила она. — Мы так и остались под этим деревом! Неужели мы не стронулись с места ни на шаг? <26>
— Ну, конечно, нет, — ответила Королева. — А ты чего хотела?
— У нас, — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!»




__________________________________ № 9 Николай Лесков «Шерамур»



«В московском доме графини, где она провела сутки и уехала далее, по-видимому совсем позабыв о Шерамуре и не сделав на его счет никаких распоряжений, он нашел того профессора живописи, который за него поручился.
Это был единственный человек, к которому наш герой мог обратиться в своем положении. Он так и сделал. Считая имена недостойными человеческого внимания пустяками, Шерамур не знал, как звали художника, но, по его словам, это был человек пожилой и больной. Он жил со своим семейством, занимая один из флигелей в доме графа, который считал себя покровителем какого-то московского художественного учреждения. Остальной дом был пуст и оберегался одним старым лакеем. Лакей этот питал какие-то особенные чувства к профессору и свел к нему Шерамура. Тот выслушал чудака и говорит;
- По-моему, вам не стоит за графиней ехать.
- Я, - говорит Шерамур, - спросил, отчего? А он не отвечает. Большущее что-то пишет и все помазикает кистями и отскочит; высматривает.
"Я, - говорит, - не советую... - И опять мазикает. - Графиня, я думаю... вами тяготится".
"Сама, - говорю, - пригласила".
"Это ничего. - И опять помазикал, отскочил и смотрит в кулак на картину, и говорит: - Это ей все равно; они люди особенные, у них это ничего-с".
И еще помазикал, помазикал, а потом положил свои снасти, закурил трубочку и сел против картины.
"Вы, - спрашивает, - "Эмиля" Руссо читали?"
"Не читал, а слышал: опыт какой-то делали - воспитать человека".
"Вот, вот, вот! - вот и вы на этот опыт взяты: вы лучше удирайте".
"А что она мне сделает?"
"Да нехорошо, - говорит, - с ними возиться. Ведь ей делать нечего - вот ее забота. Ее отец, бывало, для собственной потехи все лечил собственных людей, а эта от нечего делать для своей потехи всех ко спасению зовет. Только жаль - собственных людей у них теперь нет, все искать надо, чтобы одной перед другой похвастать: какая кого в свою веру поймала. Всякая дрянь нынче их этою глупою потехою пользуется: "я, дескать, уверовал - дайте поесть", а вы студент, - вам это стыдно".
Я говорю:
"Мне это все равно, - я религии не признаю; а если можете пять рублей мне занять, так я поеду, потому что она мне сулила дать школу".
Он говорит:
"Нате вам пять рублей, а школы она вам не даст, а если даст, так вас оттуда скоро выгонит".
А когда я хотел расспросить, отчего не даст? - Он вдруг закашлялся и говорит:
"Ну вас совсем! Если вы такой бестолковый, - ступайте куда хотите: у меня чахотка; а вы... ничего не понимаете".
Шерамур взял пять рублей и отправился к месту своего призвания, где его осетили трагикомические случайности, которые имели на него роковое влияние и довели его до эмиграции».






___________________ № 10 Эдвард Лир «В страну Джамблей»


«В решете они в море ушли, в решете,
В решете по седым волнам.
С берегов им кричали: - Вернитесь, друзья! -
Но вперед они мчались - в чужие края -
В решете по крутым волнам.

Колесом завертелось в воде решето...
Им кричали: - Побойтесь греха!
Возвратитесь, вернитесь назад, а не то
Суждено вам пропасть ни за что, ни про что!.. -
Отвечали пловцы: - Чепуха!

Где-то, где-то вдали
От знакомой земли,
На неведомом горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете.

Так неслись они вдаль в решете, в решете,
В решете, словно в гоночной шлюпке.
И на мачте у них трепетал, как живой,
Легкий парус - зеленый платок носовой
На курительной пенковой трубке.

И матросы, что с ними встречались в пути,
Говорили: - Ко дну они могут пойти,
Ведь немыслимо плыть в темноте в решете,
В этой круглой дырявой скорлупке!

А вдали, а вдали
От знакомой земли -
Не скажу, на какой широте, -
Острова зеленели, где Джамбли живут,
Синерукие Джамбли над морем живут.

И неслись они вдаль в решете.

Но проникла вода в решето, в решето,
И, когда обнаружилась течь,
Обернули кругом от колен до ступни
Промокашкою розовой ноги они,
Чтоб от гриппа себя уберечь,
И забрались в огромный кувшин от вина
(А вино было выпито раньше до дна),
И решили немного прилечь...

Далеко-далеко,
И доплыть нелегко
До земли, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете...

По волнам они плыли и ночи и дни,
И едва лишь темнел небосклон,
Пели тихую лунную песню они,
Слыша гонга далекого звон:

"Как приятно нам плыть в тишине при луне
К неизвестной, прекрасной, далекой стране.
Тихо бьется вода о борта решета,
И такая кругом красота!.."

Далеко-далеко,
И доплыть нелегко
До страны, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете...

И приплыли они в решете, в решете
В край неведомых гор и лесов...
И купили на рынке гороха мешок,
И ореховый торт, и зеленых сорок,
И живых дрессированных сов,

И живую свинью, и капусты кочан,
И живых шоколадных морских обезьян,
И четырнадцать бочек вина Ринг-Бо-Ри,
И различного сыра - рокфора и бри, -
И двенадцать котов без усов.

За морями - вдали
От знакомой земли -
Есть земля, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут...

И неслись они вдаль в решете!

И вернулись они в решете, в решете
Через двадцать без малого лет.
И сказали друзья: - Как они подросли,
Побывав на краю отдаленной земли,
Повидав по дороге весь свет!

И во славу пловцов, что объехали мир,
Их друзья и родные устроили пир
И клялись на пиру: - Если мы доживем,
Все мы тоже туда в решете поплывем!..

За морями - вдали
От знакомой земли -
На неведомом горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете»!


Джамбли - от английского слова "jumble" путаница. (Примеч. С. Маршака)





___________________________ № 11 Эрих Мария Ремарк «Три товарища»



«Лилли была лучшей подругой Розы. Она сделала блестящую карьеру. Она достигла того, что является заветной мечтой каждой маленькой проститутки, – она была дамой из отеля. Дама из отеля не выходит на панель – она живет в гостинице и там заводит знакомства. Для большинства проституток это недостижимо. У них не хватает ни гардероба, ни денег, чтобы иметь возможность хоть некоторое время прожить, выжидая клиентов. А вот Лилли хотя и селилась преимущественно в провинциальных гостиницах, но все же за несколько лет скопила почти четыре тысячи марок. Теперь она собиралась выйти замуж. Ее будущий супруг имел маленькую ремонтную мастерскую. Он знал о ее прошлом, и это ему было безразлично. За будущее он мог не беспокоиться. Когда одна из таких девиц выходила замуж, на нее можно было положиться. Она уже все испытала, и ей это надоело. Такая становилась верной женой.
Свадьба Лилли была назначена на понедельник. Сегодня Роза давала для нее прощальный ужин. Все собрались, чтобы в последний раз побыть вместе с Лилли. После свадьбы ей уже нельзя будет сюда приходить.
Роза налила мне чашку кофе. Алоис подбежал с огромным пирогом, усыпанным изюмом, миндалем и зелеными цукатами. Роза отрезала мне большой кусок.
Я знал, как следует поступить. Откусив с видом знатока первый кусок, я изобразил величайшее удивление:
– Черт возьми! Но это уж, конечно, не покупное.
– Сама пекла, – сказала осчастливленная Роза. Она была великолепной поварихой и любила, когда это признавали. С ее гуляшами и пирогами никто не мог соревноваться. Недаром она была чешкой.
Я огляделся. Вот они сидят за одним столом – эти труженицы на виноградниках господа бога, безошибочно знающие людей, солдаты любви: красавица Валли, у которой недавно во время ночной прогулки на автомобиле украли горжетку из белого песца; одноногая Лина, ковыляющая на протезе, но все еще находящая любовников; стерва Фрицци, которая любит плоскостопого Алоиса, хотя уже давно могла бы иметь собственную квартиру и жить на содержании у состоятельного любовника; краснощекая Марго, которая всегда разгуливает в платье горничной и на это ловит элегантных клиентов, и самая младшая – Марион, сияющая и бездумная; Кики – который не может считаться мужчиной, потому что ходит в женском платье, румянится и красит губы; бедная Мими, которой все труднее ходить по панели, – ей уже сорок пять лет и вены у нее вздулись. Было еще несколько девиц из баров и ресторанов, которых я не знал, и, наконец, в качестве второго почетного гостя маленькая, седая, сморщенная, как мороженое яблоко, «мамаша» – наперсница, утешительница и опора всех ночных странниц, – «мамаша», которая торгует горячими сосисками на углу Николайштрассе, служит ночным буфетом и разменной кассой и, кроме своих франкфуртских сосисок, продает еще тайком сигареты и презервативы и ссужает деньгами.
Я знал, как нужно себя держать. Ни слова о делах, ни одного скользкого намека; нужно забыть необычайные способности Розы, благодаря которым она заслужила кличку «Железной кобылы», забыть беседы о любви, которые Фрицци вела с торговцем скота Стефаном Григоляйтом, забыть, как пляшет Кики на рассвете вокруг корзинки с булочками. Беседы, которые велись здесь, были достойны любого дамского общества.
– Все уже приготовлено, Лилли? – спросил я.
Она кивнула:
– Приданым я запаслась давно.
– Великолепное приданое, – сказала Роза. – Все полностью, вплоть до последнего кружевного покрывальца.
– А зачем нужны кружевные покрывальца? – спросил я.
– Ну что ты, Робби! – Роза посмотрела на меня так укоризненно, что я поспешил вспомнить. Кружевные покрывальпа, вязанные вручную и покрывающие диваны и кресла, – это же символ мещанского уюта, священный символ брака, утраченного рая. Ведь никто из них не был проституткой по темпераменту; каждую привело к этому крушение мирного обывательского существования. Их тайной мечтой была супружеская постель, а не порок. Но ни одна никогда не призналась бы в этом.
Я сел к пианино. Роза уже давно ожидала этого. Она любила музыку, как все такие девицы. Я сыграл на прощанье снова те песни, которые любили она и Лилли. Сперва «Молитву девы». Название не совсем уместное именно здесь, но ведь это была только бравурная пьеска со множеством бренчащих аккордов. Потом «Вечернюю песню птички», «Зарю в Альпах», «Когда умирает любовь», «Миллионы Арлекина» и в заключение «На родину хотел бы я вернуться». Это была любимая песня Розы. Ведь проститутки – это самые суровые и самые сентиментальные существа. Все дружно пели, Кики вторил.
Лилли начала собираться. Ей нужно было зайти за своим женихом. Роза сердечно расцеловала ее.
– Будь здорова, Лилли. Гляди не робей… Лилли ушла, нагруженная подарками. И, будь я проклят, лицо ее стало совсем иным. Словно сгладились те резкие черты, которые проступают у каждого, кто сталкивается с человеческой подлостью. Ее лицо стало мягче. В нем и впрямь появилось что-то от молодой девушки.
Мы вышли за двери и махали руками вслед Лилли. Вдруг Мими разревелась. Она и сама когда-то была замужем. Ее муж еще в войну умер от воспаления легких. Если бы он погиб на фронте, у нее была бы небольшая пенсия и не пришлось бы ей пойти на панель. Роза похлопала ее по спине:
– Ну-ну, Мими, не размокай! Идем-ка выпьем еще по глотку кофе.
Все общество вернулось в потемневший «Интернациональ», как стая куриц в курятник. Но прежнее настроение уже не возвращалось.
– Сыграй нам что-нибудь на прощанье, – сказала Роза. – Для бодрости.
– Хорошо, – ответил я. – Давайте-ка отхватим «Марш старых товарищей».
Потом распрощался и я. Роза успела сунуть мне сверток с пирогами. Я отдал его сыну «мамаши», который уже устанавливал на ночь ее котелок с сосисками»





__________________________ № 12 Рабиндранат Тагор


«Индиец, ты гордость свою не продашь,
Пусть нагло глядит на тебя торгаш!
Он прибыл с Запада в этот край,—
Но шарфа ты светлого не снимай.
Твердо иди дорогой своей,
Не слушая лживых, пустых речей.
Сокровища, скрытые в сердце твоем,
Достойно украсят смиренный дом,
Венцом незримым оденут чело,
Владычество золота сеет зло,
Разнузданной роскоши нет границ,
Но ты не смущайся, не падай ниц!
Своей нищетою будешь богат,—
Покой и свобода дух окрылят».




______________________ № 13 Эльза Триоле «Розы в кредит»


_______________ Эльза – младшая сестра Лили Брик, именно она и познакомила с ней Маяковского.
Жена Луи Арагона.


«Сесиль была права, когда просила мадам Донзер оставить Мартину в покое, так как она сама отлично знает, чего хочет. Это верно, Мартина обладала необычайной целеустремленностью, она непреклонно осуществляла свои желания. Во всем. Если после долгих размышлений, не дававших ей спать по ночам, она решала приобрести темно-синий английский костюм, лодочки под цвет костюма и белую шляпку – и костюм, и туфли, и шляпа обязательно должны быть именно такими, какими она себе их представляла… Чисто синий цвет – не сероватый и не лиловатый. Каблуки – четыре сантиметра. Не три с половиной и не четыре с половиной. Только четыре. Самая ловкая продавщица не смогла бы убедить Мартину, что цвет туфель, которые отлично пришлись по ноге, подходил к образчику материала костюма, если Мартина видела хотя бы почти неуловимую для других разницу оттенка или если это было не совсем то, чего она хотела. Стоило Мартине забрать себе что-нибудь в голову – пусть это была даже мечта, – и она уж не отступала; и, раз она себе представила этот синий костюм вот с такими-то лодочками, ей казалось унизительным малейшее отступление от образчика ее мечты; всякое отклонение от задуманного она считала вообще недостойным компромиссом.
Такова она была и в любви, и в выборе туфель. Она мечтала, но мечты ее всегда были определенны, как твердо принятое, зрелое решение. Мартина всегда мечтала выйти замуж за Даниеля. За него и ни за кого другого. Эта единственная несбыточная ее мечта, в которой она была не вольна, делала ее своей пассивной жертвой. Все же остальные ее мечты были скромны и вполне осуществимы, стоило лишь постараться, и они сбывались, а старалась она всегда усердно.
Мартина не мечтала ни о славе, ни о богатстве. Она мечтала всего лишь о маленькой, со всеми удобствами квартире в новом доме на одной из окраин Парижа. Даниель собирался по окончании Школы садоводства работать на плантациях своего отца, поэтому квартира им ни к чему, говорил он. Но Мартина страстно настаивала: не иметь квартиры в Париже – значит похоронить себя в деревне навсегда! Для ее счастья необходима была собственная квартира – не та, которая принадлежит господину Донелю-отцу или мадам Донзер, а только им двоим… что это за брак, если живешь у других… На семейном совете было решено, что мадам Донзер, мсье Жорж и Сесиль купят Мартине квартиру – это будет их свадебным подарком. Даниель с удивлением наблюдал, как Мартина плакала, упустив последнюю свободную квартиру в доме, который ей понравился, именно такую, о какой она мечтала, и по цене подходящую, и с деревьями под окнами. Даниель с любопытством смотрел, как крупные слезы катятся по безупречным щекам Мартины… Плакать из-за упущенной квартиры!… Ты же никогда не плачешь, Мартина-пропадавшая-в-лесах, и вдруг – слезы из-за квартиры! В этих слезах для Даниеля было что-то привлекательно-таинственное. Какая странная девушка»!…




_________________________________ № 14 Евгений Шварц «Два клёна»



«Здравствуй, Василиса-работница. Давно тебя жду.
Василиса. Ждешь?
Баба-яга. Давно жду. Я очень ловко приспособилась ловить вас, людишек. Я, Баба-яга, умница, ласточка, касаточка, старушка-вострушка!
Василиса. А ты себя, видно, любишь?
Баба-яга. Мало сказать люблю, я в себе, голубке, души не чаю. Тем и сильна. Вы, людишки, любите друг дружку, а я, ненаглядная, только себя самое. У вас тысячи забот – о друзьях да близких, а я только о себе, лапушке, и беспокоюсь. Вот и беру верх.
Смотрится в зеркало.
Золото мое! Чего тебе, старушке-попрыгушке, хочется? Чайку или водицы? Пожалуй, что водицы. Из колодца или из болотца? Пожалуй, из болотца, она тиной пахнет. Василиса, беги на болотце, принеси воды ведерко.
Василиса. Я тебе не слуга.
Баба-яга. Послужишь мне, послужишь! Я очень хорошо умею ловить вас, людишек. Поймаешь одного человечка на крючок – сейчас же и другие следом потянутся. На выручку. Брат за братом, мать за сыном, друг за другом. Ты, говорят, на все руки мастерица»?




____________________________ № 15 Марина Цветаева – два стихотворения



________________«Душа и имя»


«Пока огнями смеётся бал,
Душа не уснёт в покое.
Но имя Бог мне иное дал:
Морское оно, морское!
В круженье вальса, под нежный вздох
Забыть не могу тоски я.
Мечты иные мне подал Бог:
Морские они, морские!
Поёт огнями манящий зал,
Поёт и зовёт, сверкая.
Но душу Бог мне иную дал:
Морская она, морская»!



________________ «Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет, —
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, —
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли».

3 мая 1913
Коктебель






=================================================== 2018 05 03