Русский путь

                Оцепенелую природу
                Сковало панцирем мороза.
                Все это – русская дорога.
                Даль. Доля. Удаль. И морока.

               1.

«Трогай!» Кучер поклонился,
Вынул флягу: не вода ль?
Градус есть? Опохмелился -
И помчалась тройка вдаль.
Ах, какой не любит русский
Эту быструю езду!
Под копытом льдинка хрустнет,
Обронил Господь звезду.
Оглянись вокруг устало,
Снег ладонями лови.
По обочинам кустарник,
Стебли жухлые травы.
Тройка мчится, тройка скачет
По дороженькам страны.
Феб крылатый на закате,
И восходит лик луны.
Все опушки да куртины,
Всюду вырубки кругом.
Безотрадная картина,
И не видели другой.
То не пляж в Копакабане,
А. до боли нам знаком,
Пейзаж – кабак да баня,
Промеж ними – экс-райком.
На нем вывеска другая
Да традиции все те ж.
Населенье власть ругает –
Хоть словесный да мятеж.
Сладко дремлет, понимаешь,
И хитер и плутоват
В старой бричке Пал Иваныч,
«Новый русский», плутократ.
Буреломы, буераки –
Наследил социализм.
Торжествует стиль «баракко»
На руинах крепких изб.
Их хозяин раскулачен,
Где-то сгнил под Воркутой.
Жуй, возница, свой калачик
С коркой светло-золотой.
Голове твоей тоскливо,
Мысль ее не осенит.
Но предчувствием прорыва
Полон воздух осени.
И рванет, столбы сшибая.
Птица-тройка – берегись!
В щепки будка и шлагбаум,
Что маячил впереди.
Закричит, упавши навзничь,
В подмороженную грязь
«Новый русский» Пал Иваныч,
Искры брызнули из глаз.
Новоявленный хазарин
Не обманет – не продаст.
Но не он теперь хозяин
Этих северных пространств.
 Разметает ветер «баксы»,
Их вороны расклюют.
И тебя осипшим басом
Дьяки в церкви отпоют.
Нам судьбина постелила
Под копыта дальний путь.
Это - русская стихия,
Снег в лицо и ветер в грудь.
И шарахнулись державы,
И остались в стороне
Вены, лондоны, варшавы,
Пропустив вперед  коней.
И в большак вливались тропки
Как притоки в вольный Дон.
Воспарила птица-тройка,
Оставляя сонный дол.
Там, внизу – леса синеют,
Пятна желтые песков.
Там заброшены селенья,
И в хлевах не кормлен скот.
Вот она, твердыня рая,
Так желанна и близка.
И, дорогу озаряя,
Божьи звездочки блестят.
Как воспеть звенящей лире
Заповедные места?
Распахнул священный ирий
Золоченые врата.

              2.

Вдоль большой дороги
Белые березы.
Мимо них обозы
Едут во столицу.
Мужики лежали,
Каждый под березой.
Редкие тверезы,
Многие поддаты.
«Вы чего везете,
Слуги государя?» -
Мужики судачат,
Глядя на подводы.
Отвечал служивый:
«Дань везем в столицу –
Соболя, куницы,
Серебро в бочонках».
Там, в кремлевских стенах,
Государь державы,
Горд и грозен нравом,
Сидит на престоле».
Вдруг не вихрь поднялся,
Русская стихия –
Молодцы лихие
Дружно налетели.
Как свирепо свистнут
Соловьем былинным:
«Шкурки соболины
Отдавайте вору!»
Раненый возница
Плачет и стенает.
Машут кистенями
Удальцы младые.
Тать был «милосерден»,
Кой-чего оставил,
Чтоб могли отправить
В царскую столицу.
Как же быть, ребята,
С эдакой бедою?
Сонной слободою
Все ползут подводы.
Что молчишь, Малюта
С рыжей бородищей?
Не мы породили
Бесовство разбоя.
Как изловят вора,
Повезут на плаху.
А на старом шляхе
Объявился новый.
Царь не загорюет
Утреннею ранью –
Вновь пошлет за данью
В дальние уделы.
Скакуна терзает
Удалой наездник.
Драл семь шкур наместник,
Три – себе оставил.
А еще две шкуры
Захватили воры.
И ползут подводы
Вновь полупустые.
Растворятся звезды
В небе соколином.
Шкурок соболиных
Нонче не хватает.

             3.

Искони искали в Беловодское царство
Верную дорогу между гор и болот,
Проваливались как избы в пустоту карста
Ноги в полынью сквозь лукавый лед.
В потаенный путь по тайге, по степи ли
Уходили странники да бегуны.
И клубился в долах и ущельях Сибири
Сизый туман, тосклив и уныл.
Маяком небесным луч звезды Полярной.
Сердцу неуютно: то печаль, то боль.
Миновали блещущий на солнце куполами,
Да чужой теперь нововерный Тобольск.
Саночки по снегу скрипнули тонко.
А простор откликнется холодной немотой.
Поезжай к востоку, Омску и Томску.
Широта да воля… Ан все же не то!
Видно лжепророчили, несли околесицу -
Многие горазды воду в ступе толочь.
В корневищах лиственниц истлевают лествицы,
В ямах да бочажинах догнивает плоть.
Водами обильный бассейн Енисея,
Алатырь-Алтай, всем горам гора.
За спиною – гордая Ангара.
А все то же: кнут, попы-фарисеи…
И не раз Господь дух на прочность испытывал.
Путь по перевалам опасен и крут.
Вместо макарийских желанных обителей
Городки-остроги – Канск да Иркутск.
Уноси в котомке заветные книги.
Где олень бродячий воду лакал,
Мир не на китах – на скитах воздвигни.
Белая водица - священный Байкал?
У божков бурятских клыкастые рожицы.
Никоновским бесам те черти не чета.
В царство заповедное по рекам порожистым.
Вот уж за холмами скрылась Чита.
На ладонях грубых алеют не стигмы –
Ягоды в горсти раздавил невзначай.
Кто ушел на юг, тот сгинул в пустыне,
Догорела праведная жизнь-свеча.
Светлый рай искали за тридевятью реками,
Где пузаты рыбы мечут икру.
Скорбными крестами – путевыми вехами
Странники земной обозначили круг.
И пылали северные сияния
Над могилой, вырытой в вечной мерзлоте.
И звучали моления над Саянами.
Эк, в какую даль кержак залетел!
…Странник-старовер качал головою,
Стоя на холме над великой Двиной:
- Где живешь ты праведно, там и Беловодье.
Нужно, чтобы в сердце был рай земной.

            4.

Дороги – наше зло.
В кошмарном сне приснится:
Дорогу развезло
И «развезло» возницу.
Ну что за идиот?
Вся жизнь – одна попойка.
И в пьяном виде он
Стал править птицей-тройкой.
Дождя холодный душ
Его не отрезвляет.
Зря взялся он за гуж,
Да, совершенно зря ведь.
Ответствуйте: куда ж
Везет нас пьяный кучер?
Сорвется экипаж
С отвесной, скользкой кручи.
Мелькнут, взметнувши пыль,
Возница, сани, дрожки.
Зачем наш кучер пил
На старые-то дрожжи?
Душа без тормозов,
В башке играет брага.
И полетел возок
В ручей, на дно оврага.
А не овраг, так лес
Стеною вдоль обочин,
Где прячется во мгле
Отъявленный разбойник.
Пришьет – особый шик -
Ножом промеж лопаток.
Но все-таки, ямщик,
Гони своих лошадок!