Периферия города. Новостройки восьмидесятых

          ***

Периферия города. Новостройки восьмидесятых
Окнами смотрят в бескрайность болот,
Которые помнят Архангельск в младенчестве.
Пережили ушкуйников и чудь заволочскую,
Переживут нас и наши жилища.
Что еще? Вездесущие заросли ив;
«Кухонные кучи» - мезолит навсегда
(Меняется лишь содержимое куч);
Похожие на ржавые консервные банки гаражи,
Разбросанные как попало;
Песчаные карьеры – кусочки Сахары.
Резкий ветер подхватывает песок,
Мечет его в лицо.
Песчинки режут глаза –
Даже очки не спасают.
…Далее, по направлению к центру города,
Однообразие «спальных» кварталов
Сменяют хаос, смешение стилей:
Чудом сохранившиеся купеческие особняки
Чередуются с халупами в стиле «баракко»,
Которые соседствуют с многоэтажными
Сооружениями недавней эпохи,
Похожими друг на друга как две капли.
А промеж ними вырастают словно грибы
«Аквариумы» торговых центров;
Офисы; банки как замки
(Есть решетки на окнах –
Не хватает стены крепостной
И глубокого рва по периметру);
Терема «новых русских»,
Желающих блеснуть индивидуальностью
И неповторимостью. Тем самым
Завершается исторический бег
От капитализма к капитализму –
От купецких хоромов эпохи «модерн»
К строениям «постмодерна», где обитают
Современные хозяева жизни.
…Из полузатопленного котлована
Торчат ряды свай,
Вызывающие невольные ассоциации
С менгирами древних кельтов.
Русский Карнак, в просторечии – долгострой.
Здесь, среди мегалитов, вколоченных в землю,
Удобно молиться при свете луны.
Восстань из гробов древние друиды,
Они неизбежно устремились бы сюда,
Но родичи Мерлина спят в вечном безмолвии.
…И опять переносимся мыслию на окраины.
Над кладбищем – замысловатые пируэты воронов,
Повторяющих фигуру высшего пилотажа.
Братва торжественно упокоилась
В тесном соседстве с «почетными», «заслуженными»
И прочими знаменитостями.
Город, вот твой портрет,
Нарисованный несколькими мазками,
За вычетом Гостиного Двора,
Двадцатичетырехэтажного указующего перста
И прочих всем очевидных достопримечательностей.
Над городом – минарет пионерского дворца,
Купол «Артелекома» - храм неизвестного бога,
Схожий с Бастилией пивзавод,
Бахусов бастион краснокирпичный – АЛВИЗ
И острие телебашни,
Нацеленное в небеса.
Она так похожа на звездолет
Из фантастической книжки,
Готовый вот-вот стартовать
В направленьи ближайшей звезды.
Набережная. Пляж зарастает травой.
Кто посмел тополя обкорнать?!
Жалко смотреть на изувеченные деревья.
Тополя без крон –
Словно низложенные короли без корон.
Зато с балконов теперь
Видны просторы Двины,
Не сокрытые занавесом листвы.
Мертвый юнга, привязанный к якорю –
Сюжет, что достоин Лавкрафтова пера.
Так, наверное, приносили
Жертву подводному богу Дагону.
Выжившие юнгаши
Недоверчиво смотрят на истукана,
Призванного увековечить
Память об их погибших друзьях.
Скульптор явно перестарался.
Решил соригинальничать –
И почем зря ветеранов обидел.
Недоопохмелившийся бомж
На набережную идет.
Не по грибы – по бутылки.
Ищет они их как заправский грибник
В травах тополиной аллеи.
Выручки хватит, авось,
На поправку здоровья.
Город живет привычной, размеренной жизнью.
Но проступает древность сквозь бренность
Нашего бытия -
Так в котловане вырытом
Вдруг обнаружит строитель
Бревна средневекового сруба.