Забытые тетради. О войне. 2 часть

Забытые тетради.  Стихи  о войне. 2 часть.

Константин Симонов.

Знамя.

От знамени не прикуривают.
И не шутят под ними
И около них.
И не штопают – если пробито.
Из пробитого знамени кровь не уходит,
Не надо его бинтовать!
Кровь уходит,
Когда
Знамя  бросают на землю.
А когда, вынося,
Обвернут
Вокруг потного голого тела,
Знамя не будет
 В обиде.
Пятен крови оно
На себе не боится.
Кровь – не грязь.
У убитого,
Если правда герой, -
Можно накрыть
Ненадолго.
Надолго
Он не позволит.
Потому что знамя
Нужно живым…
           1963 год

              ***
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех на все четыре года.

Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет
                и тридцать лет
Живым не верится, что живы.

А к мёртвым, выправив билет,
Всё едет кто – ни будь из близких,
И время добавляет в списки
Ещё кого – то, кого нет…
И ставит, ставит обелиски.
                1971 год.

Михаил Дудин

Победитель.

Без малого четыре года
Гремела грозная война.
И снова русская природа
Живого трепета полна.

Там, где мы брали кровью, с бою
Противотанковые рвы, -
Цветы, обрызганы росою,
Встают качаясь из травы.

Где ночь от ярких молний слепла,
Кипела в заводях вода, -
Из камня, щебня и из пепла
Встают родные города.

И вот дорогою обратной,
Непокоряемый вовек,
Идёт, свершивши подвиг ратный,
Великий русский человек.

Он сделал всё. Он тих и скромен.
Он мир от чёрной смерти спас.
И мир, прекрасен и огромен,
Его приветствует сейчас.

А сзади тёмные могилы
Врагов на дальнем берегу –
О нашей доблести и силе
Напоминание врагу.
                1946 год

Стихи о необходимости.

На тихих клумбах Трептов  - парка
Могил в торжественном покое
Давно горят светло и ярко
Пионы, астры и левкои.

И за судьбу земли спокоен,
Её простор обозревая,
Стоит под солнцем русский воин,
Ребёнка к сердцу прижимая.

Он родом из Орла иль Вятки,
И вся земля его тревожит.
Его в России ждут солдатки,
А он с поста сойти не иожет.
                1958 год

Михаил Львов

Высота.
                М. Фомичёву

Комбату приказали в этот день
Взять высоту и к сопкам пристреляться.
Он может умереть на высоте,
Но раньше должен на неё подняться.
И высота была взята,
И знают уцелевшие солдаты –
У каждого есть в жизни высота,
Которую он должен взять когда – то.
А если по дороге мы умрём,
Своею смертью разрывая доты,
То пусть нас похоронят на высотах,
Которые мы всё – таки берём.
                1944 год.

Марк Соболь.

Я был мёртв.

Я был мёртв.
Облака надо мной проплывали,
И от крови моей
Розовела степная трава…
Пели песню солдаты
Тогда на коротком привале,
Хоть совсем не мою –
Обо мне запевала братва.

Я был мёртв.
И когда наконец отступили
Санитары мои,
Исчерпав медицину до дна, -
Где – то в городе дальнем
Глубокого тыла –
Хоть совсем не моя
Обо мне тосковала она.

Я был мёртв.
А земли продолжалось вращенье.
И сквозь дым прояснялись
Большие победные дни.
И чудесные люди,
О смерти прочтя извещенье, -
Кто б ни значился в нём, -
Обо мне горевали они.

А вокруг,
Разбежавшись по вёрстам и странам,
Громыхала эпоха
Великих побед и утрат…
Безымянный солдат
На высотке лежал безымянной,
И Россия
Называла по имени:
Брат!

И клянусь –
Ни причём здесь удачливый случай:
Отвечая на зов,
Я восстал, не сгорев, из огня.
Так хотела страна, -
В целом мире не видано лучшей! –
Дорогие мои,
Воскресившие к жизни меня.
                1945 год

Марк Максимов

Баллада о часах.

Мы немца в полночь навестить хотели.
Разведчик сверил время. И -  в седло!
Следы подков запрыгали в метели,
И подхватило их, и понесло…

Но без него вернулся конь сначала,
А после – мы дошли до сосняка,
Где из сугроба жёлтая торчала
С ногтями почернелыми рука.

Стояли сосны, словно часовые.
И слушали мы,  губы закусив,
Как весело – по – прежнему живые –
Шли на руке у мёртвого часы.

И взводный снял их. Рукавом шершавым
Сердито льдинки стёр с небритых щёк
И пальцем – влево от часов и вправо –
Разгладил на ладони ремешок.

-Так, значит, в полночь, хлопцы!
Время сверьте!..
И мы впервые поняли в тот час,
Как просто начинается бессмертье,
Когда шагает время через нас!
                1943 год

Алексей Фатьянов.

Соловьи.

Пришла и к нам на фронт весна,
Солдатам стало не до сна –
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи.

   Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
   Пусть солдаты немного поспят…

Но что война для соловья –
у соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат, припомнив дом
И сад зелёный над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Ведь завтра снова будет бой,
Уж так назначено судьбой,
Чтоб нам уйти, недолюбив,
От наших жён, от наших нив.
Но с каждым шагом в том бою
Нам ближе дом в родном краю.

    Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
    Пусть солдаты немного поспят,
    Немного пусть поспят…
                1942 год

Николай Майоров.

***
Нам не дано спокойно сгнить в могиле –
Лежим навытяжку и, приоткрыв гробы, -
Мы слышим гром предутренней пальбы,
Призыв охрипшей полковой трубы
С больших дорог, которыми ходили.

Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждём приказа нового. И пусть
Не думают, что мёртвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.
                1941 год

Сергей  Наровчатов.
О главном.

Не будет ничего тошнее, -
Живи ещё хоть сотню лет, -
Чем эта мокрая траншея,
Чем этот серенький рассвет.

Стою в намокшей плащ палатке.
Надвинув каску на глаза,
Ругая всласть и без оглядки
Всё то, что можно и нельзя.

Сегодня лопнуло терпенье,
Осточертел проклятый дождь, -
Пока поднимут в наступленье,
До ручки, кажется, дойдёшь.

Ведь как – никак мы в сорок пятом,
Победа – вот она! Видна!
Выходит срок служить солдатам,
А лишь окончится война.

Тогда – то, главное случится!..
И мне мальчишке, невдомёк,
Что ничего не приключится,
Чего б я лучше делать смог.

Что ни главнее, ни важнее
Я не увижу в сотни лет,
Чем эта мокрая траншея,
Чем этот серенький рассвет.
          1970 год