Люблю!

Терпеть по ночам одиночество улиц,
Глотать терпкий ком из остаточных фраз
Привык и уже вспоминая о нас
Тебе не пишу, но еще не погас.
А ты мне в ответ не кидаешь: "безумец".

Любить разучился, писать перестал
И тот капучино, что ты так любила,
Я выбросил в среду. И это не мило.
Но мне так плевать, да и ты не скорбила,
Когда по ночам я от боли не спал.

Писать ради денег? Так низко и грубо:
Всем хлеба и зрелищ, скандалов и лишь
Побольше интриг. Уже час. Ты не спишь?
А может сейчас ты у стенки стоишь
И в страсти пылая, впиваешься в губы...

Но в чьи? Хотя ладно, не тронем былого.
Ты так позврослела, и мне не пятнадцать,
Чтоб после разлуки тайком целоваться,
Мириться от скуки и снова ругаться.
Мы все потеряли, и что тут такого?

Ты в миг потеряешься в крепких руках,
Что в омут за талию лихо притянут.
И лишь поиграв с твоим телом отстанут.
Они, как и ты, уже все понимают,
Что нега продлится, пока на часах

Не стукнет под утро. А я буду пьян,
Забыт и покинут тобой, моя муза.
Но тоже теряясь во множестве блузок,
Шары забивая в свободные лузы,
Прославлюсь как шут, озорник, грубиян.

И жадно вгрызаясь в объятья невинной,
Подальше от горечи тлеющей грусти,
Все жду поминутно, когда же отпустит,
Но в нами пропитанном с ней захолустье
Тебя не заменят ни руки, ни вИна.

Склонюсь над бумагой, кругом чертежи,
А стынущий кофе не манит усладой.
Увидев такое, была бы ты рада,
Что алой как кровь в моих жилах помадой
Ты мне предписала мучительно жить,

Скитаясь по холоду призрачных станций,
С поземкой деля одно ложе едва ли
И молча терпеть, что тебя надломали,
Испортив весь твой механизм из спиралей.
Но смелость в себе находя признаваться:

Во мне тебя все же по прежнему много,
И в каждом моем уголочке души,
Твой образ деталями будто пришит.
Ломай меня, режь, на кусочки кроши,
Под поезд меня подложи на дорогу,

Чтоб чувствовать я перестал на затылке,
Как ты мои пряди пускаешь сквозь пальцы,
Как больно тебя наблюдать и скрываться
Во сне твоем, видеть тебя, не касаться,
Топив свою горечь в четвертой бутылке,

Чтоб стала ты в жизни моей лишь отрезком:
Не жизнью самой, а кусочком всего!
Я ведь ненавижу себя самого,
А к этому в кУпе тебя и его,
И не обладаю причиною веской.

Приди и к виску мне подставь пистолет!
Из жалости хоть пристрели меня, ну же!
Чтоб видела в красной зияющей луже:
Я так и не стал тебе другом и мужем.
Стреляй: я устал,что тебя снова нет.

Устал наблюдать твои фото с Парижа,
Где ты не одна, но кругом никого,
Кого б ты любила. Плевать на него!
Давай докажи, что ты любишь того,
С кем вместе сейчас! Ты в сторонке стоишь же,

РукИ не кладешь ему нежно на плечи,
Не гладишь лица, своей мягкой рукою.
Я помню тебя со мной рядом такою!
Сейчас я как ты в одиночестве вою
На фазы луны, и обоим не легче.

На стол усадив средь своих чертежей,
Я в омут бросаюсь в округлости линий.
Я помню, как ты не любила тех мини,
А я полюбил! И глаз цвет тёмно-синий,
Хотя твоих карих боюсь, как ножей.

Ну, полно, закончим,пожалуй на этом.
Но помни: все это не сходит к нулю,
Я в каждом прохожем тебя изловлю!
Останусь навек твоим пьяным поэтом.
Ты море, ты жизнь, ярко-жёлтое лето.
Люблю.