Фа-диез си-бемоль. Шопен. Баллада 2. Свитязянка

Балладу ор. 38, фа мажор (сочинена в 1836—1837 годах, опубликована в 1840 году, посвящена Р. Шуману) нередко истолковывают как сюжетную, приписывая ей воплощение баллады Мицкевича „Свитезянка". Яхимецкий даже надписывает над последними тактами баллады заключительные слова баллады Мицкевича: „А кто девушка?.. Я не знаю" (По свидетельству Р. Шумана, баллада первоначально заканчивалась в фа мажоре.).
Известно, что Шопен хотя и признавался Шуману во влиянии, оказанном на его музыкальное воображение балладами Мицкевича, но воздерживался от какого-либо сюжетного истолкования своих баллад.
Тем не менее неоспоримо, что из всех шопеновских баллад вторую балладу скорее всего можно назвать сюжетной — настолько музыка ее изобразительно красочна, а драматизм „театрален".
Связь образов второй баллады со „Свитезянкой" Мицкевича как будто подтверждается сходством музыки баллады с балладой „Свитезянка" М. Шимановской (См. И. Бэлза. Мария Шимановская. М., 1956, стр. 149. Попытка ряда исследователей связывать вторую балладу с балладой Мицкевича „Свитезь" малоубедительна.). Некоторое интонационное и, быть может, отчасти программное родство со второй балладой обнаруживает позднейшая (1845) песня-дума Шопена „Две смерти" (на слова Б. Залеского), где поется о трагической гибели любовников в разлуке (Вообще баллады Шопена генетически связаны с жанром дум (см. И. Бэлза. История польской музыкальной культуры, том I, стр. 87). Исследовательница творчества Эльснера А. Новак-Романович указывает также на возможную связь музыки второй баллады с воспоминанием о музыке „Думы о Стефане Потоцком" Эльснера.).
Форма баллады рондообразна, но с резким расчленением частей и с яркими элементами разработки в репризе. Тональный план — широкое терцевое объединение мажоро-минорных тональностей.

Источник: http://www.belcanto.ru/chopin_ballade2.html


* * *
"Свитязянка" - прекрасная и грустная история о несостоявшейся любви озерной девы-красавицы

Кто тот мо;лодец статный, красивый,
;Что за девица с ним, красным,
Вдоль по прибрежью Свитя;зи бурливой
;Идут при месяце ясном?

Оба малины набрали в кошницы,
;Вьют по венку себе оба:
Знать он — мило;й друг красотки-девицы,
;Знать она — парня зазноба.

Каждою ночью в тени осокори
;Он её здесь поджидает:
Мо;лодец — ловчий в соседственном боре,
;Девица… кто её знает!

Бог весть, когда и откуда приходит,
;Бог весть, куда исчезает…
Мокрой былинкой над озером всходит,
;Искрой ночной пропадает.

«Полно таиться со мной, дорогая!
;Вымолви слово, для Бога:
Где твоя хата и се;мья родная,
;Как к тебе путь и дорога?

Минуло лето, листочки валя;тся;
;Холодно в поле просторном…
Али всегда мне тебя дожидаться
;Здесь, на прибрежье озёрном?

Али всегда ты, как стень гробовая,
;Бродишь полночной порою?
Лучше ко мне приходи, дорогая,
;Лучше останься со мною!

Вот и избёнка моя недалечко,
;Видишь — где в чаше лощина…
Будет у нас с тобой лавка и печка;
;Будет и хлеб, и дичина».

«Парням не верю; я, чтобы ни пели;
;Знаю я все их уловки:
В голосе их соловьиные трели,
;В сердце их — лисьи сноровки.

Ты насмеёшься потом надо мною,
;Кинешь меня и загубишь!
Я тебе тайну, пожалуй, открою,
;Только… ты вправду ли любишь?»

Мо;лодец клялся у ног своей милой,
;Брал горсть сырой земли в руку,
Брал, заклинаяся тёмною силой,
;На душу брал вечную муку.

«Будь же ты верен в священном обете:
;Если кто клятву забудет,
Горе ему и на нынешнем свете,
;Горе там ему будет!»

Молвила строгое слово девица,
;Молвив, венок надевает,
Парню махнула рукой и как птица
;В тёмных кустах исчезает.

Следом за ней, по кустам и по кочкам
;Гонится ловчий — задаром!
Сгибла, умчалась из глаз ветерочком,
;Тонким рассеялась паром.

Вот он остался один над водою…
;Нет ни следа, ни тропинки;
Тихо кругом него, лишь под ногою
;Кой-где хрустят хворостинки.

Он над стремниной идёт торопливо,
;Робко поводит очами…
Вдруг вихорь взвыл по дуброве сонливой,
;Озеро вздулось волнами.

Вздулось, вскипело до дна котловины…
;Въявь али грёза ночная?
Там, над Свитя;зью, из тёмной пучины,
;Всплыла краса молодая…

Личико чище лилеи прибрежной,
;Вспрыснутой свежей росою;
Лёгкою тканию стан белоснежный
;Обвит, как лёгкою мглою.

«Парень пригожий мой, парень красивый, —
;Молвила девица страстно.
— Кто ты? Зачем над Свитя;зью бурливой
;Бродишь порою ненастной?

Полно жалеть тебе пташки отлётной,
;Глупой и ветреной девки:
Ты по ней сохнешь, а ей, перемётной,
;Только смешки да издевки.

Полно вздыхать тебе, полно томиться,
;Нянчиться с думой печальной:
Бросься к нам в волны и будем кружиться
;Вместе по зыби хрустальной.

Хочешь, мой милый, и ласточкой шибкой
;Будешь над озером мчаться,
Али здоровой, весёлою рыбкой
;Целый день в струйках плескаться.

На ночь, на ложе волны серебристой
;Ландышей мы набросаем,
Сладко задремлем под сенью струистой,
;Дивные грёзы узнаем».

Смолкнула. Ветер покров ей колышит,
;Млечную грудь открывая…
Парень, хоть смотрит не смотрит, а слышит —
;Близко краса молодая:

То над водою в кругах прихотливых
;Мчится, воды не касаясь,
То заиграет в волнах говорливых,
;Жемчугом брызг осыпаясь.

Ловчий смутился душой, подбегает
;К самому краю стремнины,
Хочет спрыгнуть — и назад отступает:
;Милы, но страшны пучины.

Вдруг к нему в ноги волна покатилась,
;Плещет, ласкается, манит…
Сердце в нём замерло, кровь расходилась…
;Память и мысли туманит.

И позабыл он про прежнюю любу,
;Клятвою презрел святою;
Кинулся в волны на верную сгубу
;Следом за новой красою.

Вот над волнами несётся он смело,
;Смело очами поводит;
Берег из глаз у него то и дело
;Дальше и дальше уходит.

Ловчий к девице плывёт что есть мочи,
;До;плыл и обвил руками:
Смотрится ей в ненаглядные очи
;Льнёт к её губкам устами.

В этот миг месяц над тучею чёрной
;Вспыхнул сквозь те;мнеть ночную;
Ловчий взглянул и в красотке озёрной
;При;знал подругу милу;ю.

«Так-то ты верен в священном обете?
;Если кто клятву забудет,
Горе ему и на нынешнем свете,
;Горе и там ему будет!

Нет, не тебе над холодной струёю
;Рыбкой весёлой плескаться:
Тело твоё распадётся землёю,
;Очи песком засорятся.

А за измену душа проклята;я
;Вечно при той осокори
Будет томиться, в тоске изнывая…
;Горе изменнику, горе!»

Слушает ловчий, плывёт торопливо,
;Робко поводит очами…
А вихорь воет в дуброве сонливой;
;Озеро вздулось волнами.

Вздулось, вскипело до дна котловины;
;Пенится, плещет и стонет…
Разом раскрылись седые пучины:
;Девица с мо;лодцем тонет.

Волны доселе вздымаются в пене;
;Ночью, при месяце ясном,
Бродят доселе две бледные тени —
;Девица с молодцем красным.

Мо;лодец стонет в тени осокори,
;Девица в плёсе играет…
Моло;дец ловчим когда-то был в боре,
;Девица… кто её знает!


Адам Мицкевич. Поэма Свитязянка.