Русский вальс Дмитрия Шостаковича

   Музыкальная история - "Русский вальс" Дмитрия Шостаковича 
 
     Дмитрий Дмитриевич Шостакович…

  Сразу отмечу, что материал, найденный мной в интернете, тесно переплетается с личными моими впечатлениями и переживаниями.

  Я живу в городе, который во время Великой Отечественной Войны стал запасной столицей, в городе, в котором была написана Героическая Седьмая Симфония. Об этом факте знает любой житель тогдашнего Куйбышева, теперешней Самары. В память об этом событии одна из улиц Самары носит имя легендарного композитора
 
  Симфония Дмитрия Дмитриевича Шостаковича в 4 частях, одно из важнейших его произведений, созданное в 1941 году. Премьера состоялась 5 марта 1942 года в Куйбышеве. Википедия
 
  Я с детских лет представляла себе Шостаковича мужественным независимым человеком, горячо любящим сою Родину.
Теперешний интернет несколько расширил наши познания, так я впервые услышала исполнеиие этой мелодии , о которой дальше пойдет речь, Нидерландским Королевским оркестром Royal concertgebouw orchestra  под управлением дирижера латышского происхождения Мариса Янсонса (Mariss Jansons). Услышала и оказалась под большим впечатлением. Захотелось узнать историю написания, а она оказалось …не простой.

  С вальсом № 2 из так называемой «Джазовой сюиты» Шостаковича связано много загадок. Начнем, однако же, с частных. В источниках говорится, что «Джазовую сюиту» Шостакович написал в 1938 году. Ничего джазового в ней нет. То есть – совсем ничего. Оркестровка сделана в стиле садового духового оркестра. Как звучала эта вещь – неизвестно, ибо партитура была утеряна,
 
  Поводом стала организация в 1938 году Государственного джаз-оркестра СССР. Дирижером пригласили Виктора Николаевича Кнушевицкого.
Итак, партитуры нет, записи 1938 года тоже нет.
 
  Этот вальс должен был бы стать брендом, более известным, чем «Подмосковные вечера», «Полюшко-поле» и даже «Очи черные». Ничего подобного! Ладно, в 1938 году, когда вальс. по словам Блантера, появился, по каким-то причинам утеряли партитуру, ноты. Но 1956 год  «наш» вальс прозвучал в фильме известного мастера «Первый эшелон» Михаила Калатозова (апрель 1956 г.)! Калатозов видный режиссер. Но на Западе он стал известен с 1957 года, после фильма «Летят журавли».

  Музыка яркая, своего рода гимн страны. Почему же она не стала известна в России? Точного ответа нигде нет. Я думаю – потому, что так хотел Шостакович. Но почему? Потому что он как бы не автор этой музыки. И вместе с тем – это именно он ее написал. Тогда как понять эту диалектику в духе «песня слышится и не слышится»?
 
  В 1937 году Шостакович написал 5-ю симфонию. Симфонию разрешили сыграть, но прощения композитор не получил - не твердо встал на путь исправления.

  Шостаковичу не раз советовали: ну, что тебе стоит, пиши песни советских композиторов,  его друг коллега Борис Асафьев, особенно после статьи «Сумбур вместо музыки» Книппер по поводу оперы Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», ссылавшийся на свое «Полюшко-поле» как на образец.
 
  Настал 1938 год. Пик террора. И вот тут, по просьбе и заказу «джаз-оркестра» Кнушевицкого и Блантера (никакой то был на самом деле не джаз оркестр, а просто эстрадный), Шостакович пишет ту самую «Джазовую сюиту» с Вальсом №2 музыка сюиты вовсе не была джазом. Даже для Блантера, который попросил Шостаковича послушать, как звучит саксофон и ударник в его «джаз» оркестре, и хоть как-то приблизить звучание к «джазу».
 
  Ничего такого Шостакович не сделал, но название «джазовая сюита» оставил. В этом вальсе, равно как и в других композициях сюиты откровенное звучание духового оркестра. Это была одна из его шуток.

  Тут мы подходим к тайне Вальса 2. Возможно, впервые Шостакович решил пошутить в музыке почти в лобовую. Настолько явно, что об этом до сих пор никто не догадывался. Вообще-то для него юмор, сатира, гротеск и сарказм в музыке были любимыми приемами. Но там этот сарказм был явным, как в «Райке». А здесь прием состоял в том, что Шостакович выдал настоящий, почти что народный вальс, и никакого юмора с сатирой в нем совсем не заметно. Но как его написать народным? А нужно взять готовые музыкальные интервалы, интонации из известных композиций, немного изменить порядок нот (иногда на обратный) и вещь готова! Еще лучше взять не один «народный вальс», а несколько. И Шостакович берет три известных вальса:

  «Волны Амурского залива» (это настоящее название, а не просто «Амурские волны»), написанные в 1909 г. Максом Кюссом (родом из семьи бедных одесских евреев) под влиянием чувства к недоступной жене полковника Генштаба, некоей Вере Николаевне (фамилия ВН неизвестна).
«Дунайские волны» (1880 г.) , автор - румынский композитор сербского происхождения Иосиф ИванОвич.
Вальс «На сопках Манчжурии», сочиненный в 1905 г. капельмейстером Мокшанского пехотного полка Ильёй Шатровым.
Немного есть из Иоганна Штрауса, но это не более, чем некий характер звучания.
 
  Все три вальса были к тому времени хорошо известны. Удивительная компиляций из этих трех вальсов сразу «легла на ухо». Он казался давно знакомым, «близким и родным», и вместе с тем – новым. Слияние пенной волны Амура с голубым Дунаем, протекающей через сопки Манчжурии в Венский лес, вполне узнаваемо. Ах, гениальная музыка Шостаковича!.

  Но все же – почему не известен в России? Даже слов на эту тему никто не написал. В то время как на Амурские , на Дунайские волны, на сопки – множество версий.
Итак, почему вальс 2 не стал популярен в России? Можно лишь повторить свою догадку: потому что популярности этого своего вальса не хотел сам автор. Он-то прекрасно понимал, что специально написал компиляцию, точнее - стилизацию, создал подражание «Волнам». Своего рода учебную фугу. Сделанную отлично – талант-то не спрячешь.

  Но в вальсе – не его композиторский голос. Это чужой для него язык. Шостакович написал не только хорошую, но отличную подделку. Лучше оригиналов.
Но он прекрасно понимал, что это не его голос. Не его музыкальная суть. Мог бы он писать такие вещи? Мог. В той же «Джазовой сюите три вальса – все одного типа. Но Второй оказался наиболее впечатляющим. Ноты вальса (как и сюиты 2), конечно же, никто не терял. Просто Шостакови не давал разрешения на широкое исполнение. Когда нужно было быстро заработать, разрешил использовать в фильме Калатозова «Первый эшелон» (1956) – не пропадать же добру.
   
  Макберни – выпускник Московской консерватории по классу профессора, композитора Романа Леденёва, часто бывал и бывает в России. В биографии Макберни (он родился в 1954 г.) сказано, что он оркестровал «потерянную партитуру" "Джазовой сюиты 2" Шостаковича в 2000 году» (The Lost Jazz Suite No. 2, swing band 27 players, 
Почти в том же виде (тот же принцип оркестровки) вальс 2 прозвучал в фильме Калатозова в 1956 г., затем в исполнении Ростроповича (1988), затем Нидерландский королевский оркестр сыграл «Русский вальс» (и всю сюиту) в 1991 г., и он звучит в фильме Кубрика в 1999 году. Поэтому ни о каких «находках потерянного» говорить не стоит. Просто Якубов еще раз «обнаружил» партитуру (а не восстановил ее по «газетной рецензии») и передал ее Макберни под видом своего открытия.

  Прием перестановок и сочетаний, примененный Шостаковичем при сочинении Вальса 2, не раз использовался в музыке для разных целей.

  В советское время – для демонстрации перековки. Для халтуры. Для того, чтобы сойти «за своего». Чтобы вступить в Союз композиторов.
Шостакович часто колебался, впадал из-за своих компромиссов и депрессии. "Разочаровался я в самом себе. Вернее, убедился в том, что я являюсь очень серым и посредственным композитором" — запись от 3 марта 1967 года, приведенная в книге Оксаны Дворниченко «Дмитрий Шостакович. Путешествие».

  Но есть устоявшееся мнение, что Шостакович – гениальный музыкант. Конечно, он мог бы писать песни. Да и писал их.
Они не были выдающимися, ибо писать мелодии – не его стезя. Но они не уступали бы большинству признанных песен. Вальс №2 оказался выше среднего «песенного уровня». «Родина слышит, родина знает» – среднего. В целом вполне добротные композиции.
Но Шостакович не хотел и не мог быть добротным и средним. Он был не такой, как все.

  У него был свой голос. И проявлялся этот голос не в песнях или мелодиях, а в мощных композициях, имя которым – Музыка.