Все ждут когда придёт король единый

Сонм короля весь окружен моралью.
Нам принцы принципы цепей куют.
Бароны любят кровь под бровью,
Они всегда в чело - кулак суют.

Морали, принципы и нравы,
Сложила царская семья одна.
Ковчеги плавают по крови,
Возглашая, что весь мир есть Я.

В пространстве вся мораль от Солнца,
Все принципы в Луне от бытия.
Земля рождает нравы баров с ленца,
Они освоят способ к ране бития.

Все ждут когда придёт король единый.
Заменит он мораль на мира роль.
На цепи он посадит  грозный принцип,
Прогонит черны рясы, грех и боль.

Все бары управлением тут бредят,
Но сами не способны управлять собой.
Поэтому они ведь тут не светят,
А в темноту ведут всех за собой.

Мед уха заменили  меткой в ухе.
Петух есть роль в курятнике от них.
Федула тоже в Бога верит суши,
Но забывает где же водный дух.

Мораль холодна, нравы жарки.
Тепло у принципов - тройник.
Принцу вещали и корону Парки,
Вот только если он родник.

Король морозною моралью,
Всех обливает нравы потуша.
А принца теплотой сакральной,
Всегда подогревает в холода.

Большой магнит велико Солнце.
Со мной творит гонимо гнет.
Обновой будет свет в оконце.
Чудо будет, тает даже лед.

Ведь Солнце есть ковач безмерный.
Ему Меркурий меру подает руки.
Он есть фитиль, Венеры риск предвечный.
Земля есть воск и память аз-буки.

Приходят к Солнцу планы оживляться,
Но мигом попадают все в полон.
Звезда всех заставляет наклоняться,
Сооружая временем времен поток.

Страна страшна в своем уродстве.
Кто правит троном, тот добра злодей.
Он всадник тут, а шут весь в скотстве.
Шутливо конь ведет религию людей.

Король и шут, тут роль без правил.
Корона чинно на челе сидит.
Завет шута его так позабавил
И он решил создать религию коней.

Пусть кони бегают по норову и нраву.
Морали ведь - все издремле во мне.
Пускай они меня прославят в праву,
Ведь я на них, а не они на мне.

От знака Чи отчизну ставлю.
Пусть улыбаются мне все шуты.
Великим я себя представлю,
На них одену серные путы.

Вот чи-100 поле, там работа.
Це-лико всей моей земли.
И это поле было полем бога.
Но сыр так сладок, помолчи.

Бело зимою и чернота весною,
А летом зеленеют все ростки.
Время спешит осенью золотою,
Пора тут убираться без розги.

Мужчина сеятель и пахарь.
У женщина ведь два лица.
Посев, любовь, страда и отдых,
Дарует нам всегда земля.

Три месяца весны ведь после зимы,
А в 9 месяцев рождается дитя семян.
Улыбка в чи-100 поле светит Фимы.
Миф от рождения любых имен.

Но время ведь оно не бремя.
Гремят весеннею порой грозы.
Они закладывают иное семя,
Так небо тут играется с земли.

Молчанье молнией проходит.
Затем гласит тут запоздалый гром.
Причина в разделение заходит.
При молнии молчи, не бойся гром.

След оставляет молния зигзагом.
Последним звук приходит по земле.
Мысль это молния, приз ракам.
Гром слова разойдется по тебе.

Вот Я, вот молния у мысли.
Идет по телу звук с небес.
Ударные все тут эти песни.
Мысль сеет то, что я вознёс.

Мой ум сейчас невидимой стрелою
Вонзается во плоть моей груди.
Расходится он в легких, что то строя
И производит действо в животе.

В стихах последствия стихают хамства.
Комедии рождают драмы на земле.
Чему научат ум еще хромые храмы,
Что расплодились множеством в земле.

Лес и бредет тропою всадник безголовый,
Куда ведет религий всех порыв?
Правлением мнимым обезглавлен полый
Теперь немой он под изгибом рыб.

Жрецы под маскою шутливо мило,
Всегда на злато глаз ложат вскользь.
Так строится властителям могила,
Затем людские вопли, боли, кровь.

Страх громов в храме воцарился,
Где поклоняются мощам во гробах.
На храме в небо крест и меч вонзился.
Скрывает бог все злато в городах.

Беснуется толпа от певчих громов.
Громадный храм стоит среди могил.
Сам храм есть храмогила срамов.
Жизнь отбирает, гибель кто забыл.

Равины правил не рождают.
Попы о попах всяких говорят.
Они и Господа виною убивают,
Повторяя, что гроб его тут свят.

Что день светлой и ночь темная.
Без них я знаю этот и другой цвет.
Доходит свет звезды до гроба сарая?
Кто даст мне правильный ответ?

Восторжен выручкою дьякон.
Он там где Я иконами закрыт.
Где вол, где конь там на кон?
Дьякон открыт, дьявол закрыт.

Гром мертв во отзвуках былого.
Тут молния в молчании прошла.
Задержан звук, он страх малого.
А для большого радуга взошла.

Мал лог для гибели молчащей.
Он гол, беззвучна молния твоя.
То Ману голый и пропащий,
Но это участь явно не твоя.

Безграмотность вторит ре-лигу.
У голых ерунду провозгласит.
До веры молния была велика,
А звук поверия все сотворит.

Но без причины нет и звука.
Причина в разделении среды.
Какая тут несчастная ведь мука,
Рождает Каинов и Хамовы ряды.

Вот Хам тут Храм престолом ставит.
Каинов воинов - колокола зовут.
И воин войсками своими правит,
Хоть именуется, смотри - левит.

Правитель и левитель, это драки.
Мужчин и женщин ссоры и тоска.
Чин нищий нищих ниц поставил,
И отправляет вниз до самого ядра.

Летит веление по ветру трудно.
Летят вороны по Европе всей.
Ведь это явные бароны судна
И цепи рабства на планете всей.

Тут скованы искатели единой цепью.
Серебряна цепочка и злата она.
Священный ящер окропляет кровью.
Посеребрится кровь того свина.

А по серебряной дорожке водной
Один пошел, за ним толпа зверей.
Три веры разум открывает родиной,
Три зверя пустит из морских дверей.

Когда устами правят вновь мангалы,
Обжаривают плоть, кто кость сосёт.
Луна и крест ведь дружат по неволе.
Когда ж иное до людей земли дойдёт.

Крест стол Луны, престол однако.
Престол унылый, он в тоске былой.
Рождает тайны он пронырой рока
Воры они от жизни этой и иной.

Инакомыслие молчит глубоко,
Скрывая в боге смертное ядро.
А по Луне творятся судьбы рока,
Вновь поражая все твое бедро.

В победах храма месяц выступает.
Месят церковники все имена свои.
Догонит год ли их, ведь выступ тает,
Не тайна эта же, а пёсий, волчий вой.

Писцы исписывают книг страницы.
Из торы рыб рождают роковых.
Пророки здесь лежат в больнице,
Род шизофреников звезды больных.

Но в бреде все так помешалось.
И жизнь и смерть в лукавстве дел.
Добралось зло до бездны края,
Границу в картах  предоставил мел.

Помелет мельник зерна правил.
Плевелы выбросит во имя ям.
Левиты Бога снова обезглавят,
Ведь в ящере мозги от драм.

Шут перевернут в карте Таро.
Он видит все наоборот криво.
Глава его в земле уж старой
Бросает тени ложно на ядро.

Яд, рой родной бросает в землю.
Все омрачится, небо и любовь.
С иксом гуляет, мозги дремлют.
По телу бродит, изуча рабов.

Но во саду ли, в поле-огороде,
Садовник бросит новое зерно.
Ведь так устроено в природе,
Что пищей служит вовсе не вино.

Вино до искупления доводит.
Ведь пьяный поп с иксом идет.
Но верит он, что надобно народу,
Поэтому пойло свое ему сует.

Виною сестёр кто же обезличил?
Обет безвинности исчез в вине.
Он город строит с виным иксом,
Монахи поспешат в любви к беде.

Погибель к нам идет от гелов.
Великих ангелов храмов-ханов.
Вот и Памирские поверья с ветров,
Приходят к нам от мизерных мозгов.

Мы зерна, мизерны по сути!
Глаголит глас пропащих всех басов,
Но басни бесов всех покажут мути
У стареньких материй и отцов.

Они ведут детей ко смерти лютой
И на кресте распнут своих детей.
Любовь во секс они замутят уткой,
Ведя ко смерти всех живых людей.

Ковчег есть гроб, не в нем спасенье.
В округе смерть везде лежит.
Торопятся тут все успеть в успенье.
Кто не успел, тот от огня бежит.

То ангелы во град огонь низводят.
В молчании долбят даже и ягнят,
Которых все родители забудут.
Теперь они не с ними говорят.

Любовь родительская позабыта
И дети брошены во пасть зверям.
Какие боги у отца, матери у быта,
Что заставляют так все забывать?

Теперь я Омов тут уважу.
Пускай идут куда хотят.
Их десятину я предвижу:
У девы нос в отца и мать.

От месяца отцов уйду я
И от восторга матерей.
Я Солнце матери увижу
И Лунный серп отцов потерь.

Звезда матерью моей пусть будет.
В отце Луна моя от ража полежит.
Хоть звук их приглушен будет,
Но зов моей мечты сильней бежит.

Звезда жизнь производит.
Смерть есть целина отца.
Дагон и звезды в низ заводит,
И силуэты лунного кота и пса.

Воспоминания в Луне сокрыты.
Поминки там без имени отца.
Все матери отцами так избиты.
Я силу взял в земле от ста.

Почувствуйте иную радость,
Когда живете на земле богов.
Вначале ведь она была у нагов,
Как инок рад все порождать.

Рождаемся все мы, у ног матерых,
То матери рождают рыб с иксом.
От девы иксы производят смелых
Но игрек скрыт в отцах с иксом.