Другое

В Зимы утробе,
как в сугробе горы,
зачинается действо игры:
в блеске танца воздушных шалей
кружились деревья,
глотая пену небес,
и застывали на месте.
А шали медленно падали снами,
деревья их прошивали устами,
огнями сердец.
Мечтали,
мерцали их силуэты.
Зимние деревья – это поэты!
Накопители света лучей иных миров.
Думаете, что лишь кислород они выдыхают летом?
О, как вы ошибаетесь.
Пронзите глазами тела их:
алхимия замыслов
в струях соков,
мерцающих отсветами сияний,
светлыми тенями в тумане ночи и дня.

Не мешайте им думать и быть
и полниться одиночеством,
отдавая после
в радужных гроздьях руки,
до самой земли,
ласкающие травы
поющими ладонями,
капелью из пальцев отваров росных,
рассеивая звёзды на покров
ног-корней.
И быть может, я не солгу,
если скажу,
что в замысле, в наготе своей,
это лебеди на зеркальной палитре
дней, ночей.

Белые ночью,
чёрные днём –
песнь-око-лебедь-крыло-окоём.

Отдают они то,
чему нет названья,
и что превращает нас в изваянья.

Но просияет Учителя лик,
коль осмелится ученик…
Деревом стать.