М. Элиаде. Мефистофель и Андрогин. Часть2

Мефистофель и Андрогин или Мистерия Целостности.

Элиаде начинает вторую часть книги с осмысления темы единства противоположностей (coincidentia oppositorium) в истории европейской мысли. Единство противоположностей в Боге есть тайна тайн утверждал Николай Кузанский. Задолго до этого Гераклит говорил, что Бог – это и день и ночь, и мир и война, и зима и лето, и избыток и нужда. Метафизика Всеединства Космоса разрабатывалась Джордано Бруно, Якобом Бёме, Сведенборгом. Тема взаимоотношения Мефистофеля и Бога, этих двух начал, необходимых для существования Космоса, является основой многих художественных произведений. Но для автора интереснее всего осмысление принципа coincidentia oppositorium на этапе предистрическом, на досемантической фазе мышления человека.
Весь корпус народных верований, связанных с осмыслением божественной основы мира (космогонии, ритуалы, обряды, мифы и мистические техники) был призван напоминать людям: абсолютная реальность, священное, божественное не поддается рациональному постижению. Божественная основа мира может быть постигнута только как парадокс или тайна, а понятие божественности не выводимо из суммы качеств или свойств, она есть абсолютная СВОБОДА, которая превыше Добра и Зла. Трансцендентное качественно отлично от человеческого и для того, чтобы его постичь надо хотя бы на несколько мгновений перестать представлять его в категориях непосредственного опыта, ибо такой опыт способен уловить лишь фрагменты Бытия и всегда односторонен. Конечно же, стоящее за мифом послание осознавалось далеко не всеми участниками мистического действа. Но, как утверждает автор, воспринималось очень многими.

1. Сказки и легенды. В религиозном фольклоре многих стран Бог и Сатана – братья. Эти мифы существовали на Ближнем Востоке и в Восточной Европе вплоть до конца 19 века. Родственность божественного и дьявольского начал иллюстрируют также циклы сказок и легенд о борьбе святого и его сестры-дьяволицы, похищавшей и убивавшей детей.

2. Космогонические мифы. Мотив близости (если не дружбы) Бога и Дьявола особенно заметен в ряде космогонических мифов, распространенных в фольклоре ПО ВСЕМУ МИРУ. Вкратце их можно свести к следующему: вначале были лишь Воды, по ним шествовали Бог и Дьявол. Бог послал Дьявола на дно океана за комочком глины, из которого Он будет творить Мироздание. Детали этого мифа разняться, но общее в том, что во всех вариантах – они либо - братья, либо – предвечны и являются соработниками, неспособными завершить творение друг без друга. Кроме того, Бог, располагая всеми космогоническими силами, не ведает об источнике происхождения Дьявола.

3. Индия. Философские системы Индии утверждали, что множественность - это иллюзия, майя (Веданта), либо исходили из того, что множественность – это гнет материи, проявляющей себя в непрестанном движении и непрерывном изменении (йога, санкхъя).  В Ведах и брахманах учение о Единой Реальности присутствует как на уровне мифологии, так и символики. Значительная часть корпуса Ригведы посвящена сражению бога-победителя Индры с демоном Вритрой (дэви с асурами). Однако, с другой стороны, множество мифов повествует о том, что боги и асуры родственны друг другу. Складывается впечатление, что в ведических учениях сделано все, чтобы установить ДВОЙНУЮ ПЕРСПЕКТИВУ: хотя в данной нам реальности, в этом образе мира, что дан нашему взору, дэви и асуры имеют различную природу и обречены сражаться друг с другом, но до того, как мир принял настоящую форму, они были ЕДИНЫ друг другу. Парадоксальна двойственная природа бога огня Агни, являющегося одновременно и Змеем, и Богом. Так в брахманах говориться о восходящем Солнце как о Змее, выскальзывающем из своей шкуры.  Точно так же бог Сома, подобно Змею, выскальзывает из своей старой кожи. Сбрасывание с себя шкуры животного играло значительную роль в ритуале освобождения от условностей мира, от грехов или старости.

4. Амбивалентность божества в культуре Индии. Боги для древних людей представляются одновременно дарующими благо и внушающими ужас. В индийском пантеоне божеств в наибольшей степени притягивает и ужасает Варуна. В одной из наиболее часто произносимых молитв молящийся восклицает: «Когда же, наконец, буду с Варуной?» и одновременно просит освобождения от Варуны. Ночная сторона Варуны соединяет его с демоном Вритрой, который останавливает, запечатывает, связывает Воды в недрах Горы, угрожая уничтожить жизнь и вновь вернуть Вселенную в Хаос. Варуна точно так же сковывает, запечатывает людей своими узами. Тем не менее, помимо демонического, змеиного аспекта, он обладает качествами Покровителя Мироздания, тысячеглазого бога Звездного Неба. Мыслители Индии пытались интерпретировать амбивалентность Варуны как божественное единство-в-двойственности или coincidentia oppositorium, заключенное в самой природе божеств. Веды и брахманы разработали учение о ЦЕЛОСТНОСТИ РЕАЛЬНОСТИ: то, что кажется в этом мире несовершенным, противоречивым и демоническим – это всего лишь проявление одной из сторон божественной силы. Но все вышесказанное верно лишь с трансцендентной вневременной точки зрения и то, что истинно в вечности не обязательно истинно во времени. В непосредственном опыте человек должен осознавать двойственность мира своего существования, придерживаться добродетели и бороться со злом. В индийской философии только дживан мукти (освободившийся при жизни человек), не зависит от структуры мира и способен двигаться по собственной воле. Он живет одновременно и во времени и в Вечности и представляет собой coincidentia oppositorium – парадоксальное существо, чьи возможности и проявления превышают наше понимание или воображение.

5. Идеал целостности в европейской культуре и тема андрогина. Европейская мысль на всем протяжении своего существования обращалась к теме андрогина, как парадигматическому образу совершенного человека. В «Пире» Платон описывает изначального человека как двуполое существо сферической формы. Это существо является отражением божественного совершенства, проявление Всего в Одном. В собрании магических трактатов 2 века «Поимандр», Гермес Трисмегист, посвящая Асклепия в знание, сообщает ему, что «Бог не имеет имени - или же ему принадлежат все имена – ибо он есть Один и Все. Бесконечно богатый плодовитостью обоих полов он вызывает к появлению на свет все вещи, которые он полагал сотворить». В старейшей из греческих теогоний, в «Теогонии» Гесиода, из Хаоса (средний род) рождается Эреб (средний род) и Ночь (женский род). Гера одна порождает Гефеста и Тифона. Зевс порой изображался с шестью женскими грудями, а Геракл - в женской одежде. На Кипре почиталась бородатая Афродита, а в Италии – лысая Венера. О Дионисе и Эсхил и Овидий говорили, как о мужчине-женщине. У гностиков очень сильны андрогинные мотивы и в «Евангелие от Фомы» мы находим несколько изречений Иисуса на эту тему.  Вот Иисус говорит: «Когда вы сделаете двух одним, вы станете Сыном человека, и если вы скажете горе -  сдвинься – она переместиться». Также из рукописей гностической библиотеки Хенобоскиона известно, что гностики считали Адама андрогином. Светоносный Адам был бессмертным до разделения полов, и только с сотворением Евы из его тела в мире появилась смерть. Теософы 16 века: Я.Бёме, Гихтель, Готфрид, считали, что Божественная Дева София была изначально частью первочеловека, но когда он попытался овладеть ею, Дева отделилась от него и изначальное Существо потеряло целостность. Философский камень алхимиков также представляет собой союз Солнца и Луны (Сульфура и Меркурия) и называется РЕБИС– двойная сущность. Далее Элиаде подробно описывает то, как тема андрогина разрабатывалась в европейской литературе 18-20 веков в произведениях Пеладана, Новалиса, Франса, Бальзака, фон Гумбольта и пр.

Попытка человека преодолеть двойственность.

Попытка человека преодолеть противоположности заставляет его выйти за рамки непосредственной личной ситуации и подняться на сверхличностную точку зрения, другими словами – он должен обрести метафизическое знание. В своем непосредственном опыте человек соткан из парных противоположностей. Более того, он не только отличает приемлемое от неприемлемого, наслаждение от боли, дружбу от вражды, но и склонен верить, что эти оппозиции – абсолютны. Он верит, что абсолютное бытие можно определить с помощь тех же пар оппозиций, что описывают изменчивую реальность, в которую человек погружен. Индийские мифы и ритуалы, а также их осмысление направлены на то, чтобы поколебать эту веру. С помощью учения Веданты и психофизических техник Йоги человеку удается подняться над двойственностью и слить противоположности в своем теле и в своей душе.
Мифы, ритуалы и инициации традиционных обществ имеют одну существенную общую черту: они ориентируют человека на совершенно иную модель поведения, чем та, которой он склонен придерживаться в обычной жизни. То, с чем он сталкивается в обрядах и ритуалах, на уровне сознания противоречат всему его непосредственному опыту и всей сумме элементарных знаний. Фактически, человека приводят к тому, чтобы стать тем, кем он не является и не может являться в непросветленном, профанном состоянии. То есть, перешагнуть уровень непосредственного опыта и проникнуть в скрытые измерения реальности.
Элиаде приводит многочисленные примеры техник, имеющих целью достижение парадоксальной целостности человека: оргаистические практики, ритуальные запреты и дозволения, ритуальные наделения качествами обоих полов, инициастические истязания адептов, аскезы, медитации, ведущие к остановке биосоматических и ментальных процессов. Методы могут быть как до странности наивны и легковесны, так и могут быть наполнены значимым философским, метафизическим опытом многих поколений мистиков.   Однако надо понимать, что, в любом случае, эти методы функционируют в человеческой культуре, если они  ведут адепта к конечной цели – к переходу на уровень бытия, который уже не является человеческим.