В будни

     За окном еще темно. Проснувшись, сразу хватаешь мобильник, чтобы посмотреть который час. Блин, еще пятнадцать минут можно спать! Закрываешь глаза и сразу проваливаешься в дрему. Кажется, спишь долго, даже успело что-то присниться. Вздрогнув, резко просыпаешься вновь. Рука дернулась к мобильнику. Еще пять минут! Ожидание назойливого будильника, и все равно, этот гад заныл именно в тот момент, когда снова расслабляешься. Чай с бутербродом, сигарета, и вот ты уже подходишь к метро.
     Платформа практически пуста. Нормальные люди еще досматривают утренние сны. Ты еще стоишь в ожидании прибытия первого состава из черной пасти тоннеля, слушая какую-то песенку, звучащую в наушниках, когда появляются они. Две тетки. Есть такая категория дам неопределенного возраста, которые становятся тетками практически сразу, после окончания детства. Бесформенные тела, упакованные в неопределенного вида одежду, вечно все осуждающие и всем недовольные. Они направляются к тебе, хотя платформа свободна, и втискиваются между тобой и краем платформы, оттесняя тебя к колонне, несмотря на то, что ты стоял практически на ограничительной линии у самого края.  Бросив удивленный взгляд на их массивные спины, ты отходишь немного в сторону, не предполагая, что история эта еще не закончена. Из тоннеля доносится порыв ветра, и, вместе с ним, сверкая глазами фар, изголодавшейся анакондой вырывается поезд. Тебе повезло – двери вагона открываются прямо напротив тебя, но, едва сделав шаг в нутро вагона, ты получаешь увесистый тычок в спину – это тетки ломанулись в проехавшую мимо них дверь. Мест полно, ты садишься, а тетки устраиваются напротив и начинают злобно сверлить тебя глазами. Если бы взгляд мог убивать, контрольного взгляда бы не понадобилось. Лучший вариант – прикрыть глаза и раствориться в музыке. В наушниках захрипел Челентано. Сколько воспоминаний связано с этим голосом. И первая «взрослая» любовь с поцелуями на последнем ряду в кинотеатре во время челентановской комедии, и первый секс под челентановские песни. Ты неумело раздеваешь ее, ладони становятся влажными от волнения. И последняя любовь, которая  разделась сама, да еще пыталась помочь раздеться и тебе, хотя это было совершенно излишним; ты и сам уже прекрасно знал, что надо делать в подобной ситуации… Аромат свежего перегара вперемешку с чесноком затавляет открыть глаза. Рядом притулился неопрятный мужичок с огромным баулом, который он примостил у ног, упакованных в истертые, потрескавшиеся ботинки. Вагон заполнен такими же мужиками, теткам, и азиатами. Кое-где мелькают симпатичные девичьи мордашки уткнувшиеся в айфоны. На следующей выходить. Ты продераешься к выходу, мельком взглянув на давешних теток. Те с той же злобой разглядывают вжавшегося рядом с ними в сиденье щупленького старичка. Ты, конечно, не прощен, но благополучно забыт. Аромат перегара преследует тебя до самых дверей, которые выпускают тебя из душного метро в прохладу пасмурного и дождливого весеннего утра. Огонек зажигалки, сверкнув, поджигает сигарету, и ты, куря в кулак, чтобы мелкие капли дождя не попадали на нее, направляешься к автобусной остановке. До работы еще минут двадцать. А впереди будни, называемые жизнью.